Артём Михалев - Московская магия. Темное Сердце

– Ладно-ладно. Вижу, у тебя теперь новый друг. – В голосе Александра мелькнули едва заметные нотки обиды. Мелькнули, и пропали. – Скажи ему лучше, пускай нас домой переправит. Или хотя бы снимет защитное заклятье.

Ящер вновь ткнулся, на этот раз мордой в подставленную ладонь. Сочувственно посопел, и ушлепал к алтарю своей обычной, слегка вихляющей походкой. Если Саша не знал наверняка, как эта громадина превращается в едва заметную взгляду торпеду, мог бы подумать, что более неуклюжего создания на свете просто не существует.

Пта стоял возле жертвенника, флегматично ожидая, пока зверь успокоит своего хозяина. В задуманном им не было ничего предосудительного. Дважды испив из чаши, Птицеголовый сложил воедино все части головоломки, и набросал весьма элегантное решение.

Став оборотнем, Александр старался принять звериную половину своего 'я', но получалось у него не слишком успешно. В результате он едва не заработал психическое расстройство, мысленно отделив звериную часть со всеми инстинктами, и обозвав ее 'Ящером'. В силу своей природы, зооморфное божество отлично понимало суть проблемы, но в ситуации с эльмешем была одна особенность. В его отношения с собственным 'я' вмешался младший демон. Вселившись в тело, он еще дальше раздвинул половинки личности. И когда странник впервые шагнул за пределы своего мира, реальность приняла два сознания вместо одного. Неустойчивые законы едва вылупившегося мира позволяли и не такие казусы. Чего стоили одни кольца из жадного до чужой силы металла. В результате Ящер обрел тело, а эльмеш лишился равноправной половины своей личности. Рано или поздно такая половинчатость убила бы их обоих, а потому Птицеголовый решил слить разделенных обратно. Пусть не в той же степени, но такая операция давала парнишке шанс.

Основная проблема заключалась в следующем: Ящер успел распробовать привкус свободы, и кроме того был немножко Сашей, немножко собой, и совсем чуть-чуть – демоном. Смерч сумасшедшей колдуньи оставил после себя грязную полосу, и даже божественный Пта Ло'Пта слабо представлял, чем закончится такое слияние. Но горел желанием выяснить. Боги вообще похожи на любопытных, хоть и немного жестоких детей.

Ритуал собрал вокруг гостей все население храма. Костлявые жрецы стояли неровным кругом, выстроившись по одной им понятной системе. Однорукий верховный медленно тянул заунывную песню, раскачиваясь, и поскрипывая сочленениями. Остальные не отставали. Пребывающий в полном замешательстве Александр на всякий случай нарастил броню, из последних сил удерживаясь, чтобы не выпустить когти. Прорываться с боем из кольца скелетов он не спешил по двум причинам: храм все еще опутывало неведомое заклинание, а кажущаяся хрупкость местного жречества была обманчивой. На его глазах упавшая со второго яруса колонна придавила парочку немертвых, взорвавшись облаком каменной трухи. Когда пыль осела, неуклюжие строители вполне шустро поднялись, и принялись за работу. Недовольство Пта повредило им сильнее, нежели многотонный каменный столб.

В общем, Сашка здраво рассудил, что дергаться раньше срока не стоит. Ящеру он доверял, а зверь воспринимал начавшуюся суету с заметным одобрением. Разговор с Птицеголовым хорошо подействовал на рептилию. Несмотря на пугающее соседство и нарастающий клекот жрецов, зверь просто светился от счастья.

В такт странному пению на полу разгорались линии гигантской пентаграммы. Как оказалось, немертвые служители Пта располагались в лучах и углах светящегося рисунка, направляя и усиливая потоки энергии. Впрочем, главную роль в таинстве исполняла статуя божества. Пернатый знал, что делал. Его сила просыпалась после десяти веков сна, и будоражила не хуже молодого вина. У Пта Ло'Пта руки чесались от желания поработать с уникальным материалом. Хотя именно сейчас двуногий материал откровенно дрейфил в центре пентаграммы.

Вселившийся демон оставил червоточину в разуме Ящера, а добродушная вселенная увековечила ее в подаренном теле. Смерч Эльвиры не был полностью материален, и теперь Пта Ло'Пта собирался использовать эту особенность. Даже боги не способны создать что-либо из пустоты. Бессмертные – всего лишь хранители, не творцы. Но превратить песчинку в подпирающую небеса гору им вполне по силам. Тело Ящера позаимствовало несколько трюков у своего временного постояльца, и божественному оставалось только усилить их и немного видоизменить.

Едва уловимый запах тлена окутывал рептилию с момента появления в реальном мире. Ящер передвигался, оставляя за собой висящий в воздухе след из праха умерших. Резкие прыжки и вовсе размывали зверя в бесформенную кляксу. Более того, чем дольше звучала песнь жрецов, тем смазанней становились его очертания.

Александр стоял неподвижно. За последние дни на молодого, в сущности, парнишку навалилось слишком много всего, и не стоило винить его за некоторую растерянность. Саша просто не знал что делать. Тем более что сейчас от него требовалось именно это – просто стоять. Не прошло и нескольких секунд, как мечущееся облако наткнулось на неподвижную фигуру сверха. Обволокло. Замерло. И нырнуло внутрь. Впиталось под кожу быстро как удар молнии, и совершенно безболезненно.

Пение жрецов оборвалось, и храм окутала звенящая тишина.