Стефани Майер - Полуночное солнце

Я обвинял её в том, что она притягивает к себе опасности, словно магнит. Сейчас возникло ощущение, что это было правдой в буквальном смысле слова: я был воплощённой опасностью, и с каждым дюймом, с которым я позволял себе придвинуться к Белле, её притяжение возрастало.

И тут мистер Бэннер выключил свет.

Было странно сознавать, какую перемену это произвело, ведь для моих глаз отсутствие света совсем не имело значения. Я видел всё так же ясно, как и при полном освещении, очертания всех предметов в комнате оставались для меня предельно чёткими.

Так откуда же этот электрический разряд в воздухе? Между нами, в темноте, которая для моих глаз была так же проницаема, как и свет, протянулись тонкие сияющие и переливающиеся магнетические линии. Случилось ли это потому, что я — единственный, кто мог чётко видеть происходящее? Во мраке мы с Беллой были невидимы для других. Словно мы были одни. Укрытые от всей вселенной в тёмной комнате, лишь она и я — сидели рядом, так близко друг к другу...

Моя рука потянулась к ней, не спросив разрешения. Всего лишь коснуться её нежных пальчиков, подержать их под прикрытием уютной темноты... Неужели это было бы такой уж роковой ошибкой? Если ей не по нутру моё прикосновение, ей достаточно только убрать руку...

Я отдёрнул свою своенравную ладонь, плотно скрестил руки на груди и сжал пальцы в кулаки. Никаких ошибок. Я пообещал себе, что не буду совершать даже самых незначительных промахов. Если бы я взял Беллу за руку, мне захотелось бы большего — другого такого же прикосновения, более тесной близости. Я чувствовал, что не смогу удержаться. Новое, до сих пор неведомое желание нарастало во мне, вступив в ожесточённую борьбу с моим самоконтролем.

Никаких ошибок!

Белла застыла в той же напряжённой позе, что и я: руки скрещены на груди, пальцы сжаты в кулаки.

О чём ты сейчас думаешь? Я умирал от желания прошептать ей эти слова, но в классе было слишком тихо для разговора, пусть даже и шёпотом.

Фильм начался. Тусклое сияние экрана лишь слегка осветило комнату. Белла бросила на меня взгляд и улыбнулась — заметила сходство наших поз. Её губы приоткрылись, а глаза, казалось, исполнились жаркого призыва.

А может быть, я только выдавал желаемое за действительное.

Я улыбнулся в ответ. Она тихонько ахнула и мгновенно отвела взгляд.

И стало только ещё хуже. Я не знал, о чём она думает, но внезапно преисполнился уверенностью, что был прав — она хотела , чтобы я коснулся её. Она ощущала то же опасное желание, что и я.

Накал электричества между нашими телами не спадал.

До самого конца урока Белла больше не шевельнулась, не изменила напряжённой, застывшей позы. Так же, как и я. Время от времени она бросала на меня взгляд-другой, и всякий раз электрический разряд пронзал меня с головы до пят.

Урок медленно подходил к концу — а мне казалось, что время летит слишком быстро. Это новое впечатление было необыкновенно захватывающим! Я мог бы сидеть в этой благословенной темноте, рядом с Беллой, сутками, чтобы вновь и вновь переживать эти прекрасные мгновения.

Время шло, а я вёл ожесточённый бесконечный спор с собой. Доводы рассудка боролись с желанием: я придумывал оправдания своему стремлению дотронуться до неё.

И наконец, мистер Бэннер включил свет.

В ярком свете ламп дневного света волшебство исчезло, всё вернулось к обыденности. Белла вздохнула и потянулась, разминая пальцы. Для неё, конечно, было мучительно сохранять застывшую позу так долго. Для меня же полная неподвижность была естественна.

Я усмехнулся при виде облегчения на её лице.

— Н-да, интересное кино.

— Угу, — буркнула она, отлично понимая, к чему относилась моя реплика, но держа своё мнение при себе. Что бы я только ни отдал сейчас за то, чтобы узнать, о чём она думает именно в этот момент!

Но что поделать. Даже если я вывернусь наизнанку, это не поможет.

— Пойдём? — спросил я, вставая.

Она поморщилась, поднялась на ноги и стояла, слегка пошатываясь и вытянув руки, будто боялась упасть.

Я бы мог предложить ей руку. Или дать ей надёжную опору, поддержав под локоть. Ну разве это такое ужасное преступление?..

Никаких ошибок!

Белла тихо шла рядом со мной к спортзалу. Морщинка между её глаз говорила о том, что она находилась в состоянии глубокого раздумья. Мне тоже было о чём поразмыслить.

" От одного прикосновения с ней ничего не случится!" — кричал мой неугомонный внутренний эгоист.

Обычно я легко контролировал силу своих прикосновений. Пока я владел собой, с этим не было трудностей. Моё осязание было развито лучше, чем у людей. Я мог жонглировать дюжиной хрустальных бокалов, не разбив ни одного из них; мог потрогать мыльный пузырь, и он при этом не лопнул бы. Пока я владел собой…

Белла была похожа на мыльный пузырь — такая же хрупкая и эфемерная. Недолговечная.

Как долго я ещё смогу придумывать себе оправдания за то, что вмешиваюсь в её жизнь? И сколько у меня времени? Получу ли я ещё одну возможность? Повторится ли когда-нибудь этот момент, это переживание, это волшебство? Она не всегда будет в пределах досягаемости моей руки!..

У дверей спортзала Белла повернулась ко мне и, взглянув мне в лицо, оторопела. У неё отнялся язык. Я смотрел на своё отражение в её глазах — и видел мои собственные глаза, отчаянные, молящие, полные неистовой борьбы. Я видел, как изменялось моё лицо, по мере того как лучшая часть моего существа проигрывала борьбу.

Я сдался. Моя рука поднялась сама собой, будто обладала собственной волей. Нежно, словно Белла была отлита из тончайшего стекла, словно она вот-вот исчезнет, как мыльный пузырь, мои пальцы провели по её тёплой, гладкой щеке. Я чувствовал жар под кончиками пальцев и видел, как быстрее заструилась кровь под прозрачной кожей.

"Хватит, — приказал я, хотя моя своевольная рука жаждала прижаться к её лицу. — Прекрати".

Было мучительно трудно заставить свою руку подчиниться. Было почти невозможно остановиться и не позволить себе придвинуться к Белле ещё ближе. В одно мгновение моя фантазия нарисовала мне тысячу разных способов прикосновения, тысячу разных ласк. Вот кончик моего пальца очерчивает форму её губ... Вот моя ладонь облегает её подбородок... Я снимаю её заколку, волосы Беллы рассыпаются, и моя рука зарывается в них... Я обхватываю её тонкую талию и прижимаюсь к ней всем телом...

"Прекрати!"

Невероятным усилием воли я заставил себя повернуться и уйти от неё. Всё моё тело задеревенело, не желая уходить.

Но заставляя свои непослушные ноги шагать быстрее, почти спасаясь бегством от искушения, мысли свои я оставил позади, с нею. Мне как раз удалось услышать громкий ментальный возглас Майка Ньютона — Белла прошла мимо него, не заметив, с затуманенным взором и пылающими щеками. Он взбеленился, и в его мозгу замелькали проклятия в перемешку с моим именем. Я не смог удержаться от ехидной ухмылки.