Стивен Кинг - Исход (Том 2)

Он посмотрел на восток и понял, что теперь он, наконец, может определить то, что металось в нем с тех пор, как начал таять снег: желание уехать. Здесь было слишком много людей: они еще не наступали друг другу на пятки, по крайней мере пока, но они начинали действовать ему на нервы. Было много Зоновцев (так они сами называли себя), которых вполне устраивало такое положение вещей, которые получали от этого удовольствие. Джек Джексон, ныне возглавляющий Комитет Свободной Зоны, состоящий теперь из девяти человек, был одним из них. Брэд Китчнер был вторым — Брэд вынашивал сотни проектов, и он включал в свою орбиту всех, кто мог помочь ему. Это была его идея включить одну из телестанций Денвера. Теперь с шести вечера и до часа ночи показывали старые фильмы, а в девять вечера в эфир выходил десятиминутный обзор новостей.

И человек, который в отсутствие Стью взял на себя обязанности начальника полиции, Хью Петрелла, вовсе не был тем, с кем Стью мог бы ужиться. Сам факт, что Петрелла занял это место, раздражал Стью. Хью являл собой тип упрямца с пуританским характером, его лицо было будто вытесано грубым ударом топора. В его распоряжении находилось семнадцать помощников, но на каждом заседании Комитета Свободной Зоны он настаивал на увеличении их количества — если бы Глен был здесь, он мог бы сказать, по мнению Стью, что снова началась бесконечная американская борьба между законом и свободой личности. Петрелла был неплохим человеком, но общаться с ним было трудно… и Стью предполагал, что Хью с его непоколебимой верой в то, что закон — это окончательный ответ на любой вопрос, справится со своими обязанностями так, как Стью это и не снилось.

— Я знаю, что тебе предложили место в Комитете, — нерешительно произнесла Франни.

— У меня было такое чувство, что это только дань уважения, как ты считаешь?

Франни немного расслабилась:

— Ну…

— Думаю, они будут просто счастливы, если я откажусь. Я последний из входивших в состав прежнего Комитета. И мы были комитетом чрезвычайного положения. Но теперь кризис миновал. А как же Питер, Франни?

— Я думаю, что к июню он уже окрепнет, чтобы перенести путешествие, — ответила она. — К тому же я хочу подождать, пока у Люси родится ребенок.

В Зоне после рождения Питера четвертого января появилось на свет еще семнадцать детей. Четверо умерли, остальные были вполне здоровы. Дети, зачатые от обоих иммунно устойчивых к вирусу супергриппа родителей, должны были скоро появиться на свет, и вполне возможно, что Люси родит первой. По предположениям Джорджа, это должно было произойти до 14 июня.

— Как насчет того, чтобы выехать первого июля? — спросил Стью.

Франни просияла:

— Ты согласен? Ты хочешь уехать?

— Конечно.

— Ты ведь говоришь так не для того, чтобы сделать мне приятное?

— Нет, — ответил он. — Другие тоже будут уезжать. Не многие и не скоро. Но некоторые уедут.

Франни обвила руками его шею.

— Возможно, это будет только что-то вроде отпуска, — проговорила она. — Или, возможно… возможно, нам это понравится, — Франни робко взглянула на Стью. — Может быть, мы захотим остаться.

Стью согласно кивнул:

— Все может быть. — Но он сомневался, что им захочется оставаться на одном месте долгие годы.

Он обернулся, чтобы посмотреть на Люси и Питера. Люси, сидя на одеяле, играла с малышом. Тот, заливаясь смехом, пытался схватить Люси за нос.

— А ты не думала, что он может заболеть? Или ты. Что, если ты снова забеременеешь?

Франни улыбнулась.

— Существуют книги. И мы оба умеем читать. Мы же не можем всю жизнь бояться?

— Думаю, нет.

— Книги и хорошие таблетки. Мы сможем научиться разбираться в них, а что касается тех лекарств, которых нет… мы сможем научиться делать их. А что касается болезни и смерти… — Она посмотрела на большой луг, по которому шла ватага ребятишек, раскрасневшихся от бега. — Здесь это тоже будет происходить. Помнишь Рича Моффета? — Стью кивнул. — И Ширли Хэммет?

— Да. — Ширли умерла от удара в феврале.

Франни взяла Стью за руки. Глаза ее сияли решимостью.

— Я хочу, чтобы мы использовали свой шанс и жили так, как нам этого хочется.

— Хорошо. Мне это подходит. Это звучит правильно.

— Я люблю тебя, Восточный Техас.

— Вам то же самое, мэм.

Питер снова расплакался.

— Пойдем, посмотрим, что там с нашим императором, — сказала Франни, вставая и отряхивая с брюк траву.

— Он пробовал ползать и ударился носом, — сказала Люси, передавая Питера матери. — Бедняжка.

— Бедняжка, — согласилась Франни, прижимая Питера к себе. Тот уютно прижался к ее щеке, посмотрел на Стью и улыбнулся. Стью улыбнулся в ответ.

— А-гу, малыш, — сказал он, и Питер рассмеялся.

Люси перевела взгляд с Франни на Стью, потом опять посмотрела на Стью.

— Вы уезжаете, правда? Ты уговорила его?

— Думаю, да, — ответил Стью. — Но мы будем наведываться, чтобы знать, как у вас идут дела.

— Я рада, — сказала Люси.

Издалека послышался звон колокола.

— Обед, — вставая, произнесла Люси. Она погладила свой огромный живот. — Слышишь, малыш? Мы пойдем есть. О, не пинайся, я же иду.

Стью и Франни тоже встали.

— Возьми мальчика, — сказала Франни.

Питер заснул на руках у Стью. И они втроем стали подниматься на Плато Восходящего Солнца.

Они коротали вечер на веранде в лучах заходящего солнца и смотрели на Питера, с энтузиазмом ползающего по двору. Стью сидел в плетеном кресле с продавленным от долгих лет сиденьем. Слева от него в кресле-качалке сидела Франни. Во дворе, слева от Питера, в последних лучах заходящего солнца, отбрасывая длинную тень, слегка покачивались старые качели, сделанные из автопокрышки.

— Она прожила здесь очень долго, правда? — с грустью спросила Франни.

— Да, — согласился Стью и показал на Питера: — Он весь перепачкается.

— Здесь есть вода. У нее был ручной насос. Так что все удобства, Стюарт.

Стью кивнул и больше ничего не сказал. Питер оглянулся, чтобы убедиться, на месте ли они.

— Привет, малыш! — Стью помахал рукой.

Питер упал. Затем встал на четвереньки и продолжил свои исследования. На грунтовой дороге, проходящей по одичавшему кукурузному полю, стоял домик на колесах, к которому была прикреплена лебедка. Они ехали по второстепенным дорогам, но время от времени лебедка все же была нужна им.

— Ты чувствуешь себя одиноким? — спросила Франни.

— Нет. Может быть, со временем.

— Боишься за ребенка? — Она погладила себя по еще довольно плоскому животу.

— Ничего подобного.

— Питер будет ревновать.

— Это пройдет. А у Люси двойня. — Он улыбнулся. — Представляешь?

— Я их видела. Как ты думаешь, когда мы доберемся до Мэна, Стью?