Стивен Кинг - Крауч-Энд (сборник)

Волнение усиливает Билл Парадиз, сделав резкий сингл в середину. И Ганьон, и Стреттон бегут в дом. Счет становится 9:3, раннер на первой базе, аутов нет. Болельщики Бангора ерзают и переглядываются. «Ведь не может быть, чтобы мы уже под самый конец игру проиграли?» — читается у них в глазах. Ответ простой: «Еще как может быть». В Малой Лиге может случиться что угодно, и часто случается.

Но не в этот раз. Льюистон зарабатывает еще очко, и все. Нойес, три раза промахнувшийся на подачах Стерджиса, промахивается сегодня третий раз, и это первый аут. Огер, кэтчер Льюистона, сильно отбивает первую подачу на шорт-стопа, Роджера Фишера. Роджер пропуделял уже в этом иннинге мяч от Карла Ганьона, но этот он ловит запросто и кидает Майку Арнольду, а тот переправляет Оуэну Кингу на первую. Огер не быстр, а руки у Кинга длинные. В результате — дабл-плей: шорт-стоп — второй бейзмен — первый бейзмен, и игра кончается. Нечасто случается увидеть обходной дабл-плей в уменьшенном мире Малой Лиги, где путь между базами всего шестьдесят футов, но сегодня Роджер нашел четырехлистный клевер. Если вам нужно чем-то объяснить чудо, то эта причина не хуже всякой другой. На что бы ни списывать, но ребята из Бангора побеждают со счетом 9:4.

Завтра им играть с гигантами Йорка.

Наступает пятое августа 1989 года, и в штате Мэн только двадцать девять ребят играют в бейсбол в Малой Лиге: четырнадцать из Бангор-Веста, и пятнадцать — в команде Йорка. День почти полностью повторяет вчерашний: жаркий, парной и угрожающий. Игра намечена точно на 12:30, но снова разверзаются небеса, и к одиннадцати очень похоже, что игра будет — не может не быть — отменена. Дождь льет как из ведра.

Но Дейв, Нейл и Сент-Пьер не желают рисковать. Никому из них не по душе унылое настроение, в котором вернулись вчера ребята с неожиданной экскурсии, и повторять такой опыт они не намерены. Сегодня никто не рассчитывает на воодушевляющую речь или четырехлистный клевер. Если игра будет — а телевидение — это очень мощный мотив для нее — она пойдет ва-банк. Победители поедут в Бристоль, побежденные — домой.

И потому импровизированная кавалькада пикапов и фургонов, ведомая тренерами и родителями, собирается на поле за кокакольной фабрикой, а потом команду везут за десять миль в крытый зал Университета штата Мэн, похожий на сарай, и там Нейл с Сент-Пьером задают ребятам разминку, от которой те покрываются потом. Дейв договорился, что команда Йорка тоже воспользуется этим залом, и команда Бангора выходит прямо навстречу вступающей в зал команде Йорка, одетой в ловко пригнанные униформы.

К трем часам дня дождь практически прекратился, и рабочие поля отчаянно трудятся, стараясь вернуть площадку в пригодное состояние. Вокруг поля соорудили пять платформ на стальных рамах — для телевидения. На автостоянке торчит большой фургон с надписью на борту: «ТЕЛЕВЕЩАНИЕ ШТАТА МЭН, ПРЯМОЙ ЭФИР». От телекамер и временной кабины диктора к этому фургону тянутся плети кабелей, перехваченные изолентой. Дверь фургона распахнута, внутри горят телемониторы.

Йорк еще не вернулся из зала. Команда Бангор-Веста начинает перебрасываться мячом с внешней стороны изгороди левого поля — просто надо чем-то заняться, чтобы приглушить мандраж; после часа, проведенного в зале, разогрев им уже не нужен. Операторы стоят на своих вышках и смотрят, как служители пытаются высушить грунт.

Внешнее поле в отличном виде, а края внутреннего поля уже разровняли граблями и посыпали сушителем. Гораздо серьезнее дело с зоной между плитой дома и горкой питчера. Этот сектор алмаза засеяли недавно, перед турниром, и не было времени, чтобы корни схватились и создали естественный дренаж. В результате получилось болото перед плитой дома — месиво, доплескивающее до линии третьей базы.

У кого-то возникает идея — как потом оказывается, настоящее вдохновение, — просто убрать грунт с большого сектора пораженного поля. В процессе этой работы прибывает грузовик из Олд-Таунской школы, и оттуда выгружаются два промышленных моющих пылесоса. Еще через пять минут служители буквально отсасывают воду с внутреннего поля. И это помогает. В 15.25 они заменяют куски дерна, как будто складывают большую зеленую мозаику. В 15.35 местная учительница музыки, аккомпанируя себе на акустической гитаре, великолепно исполняет «Звездно-полосатое знамя». И в 15.37 уже разогревается Роджер Фишер из Бангор-Веста, темная лошадка, которую выбрал Дейв для старта в отсутствие Майка Пелки. Это, что ли, из-за вчерашней находки Роджера Дейв выбрал его, а не Кинга и не Арнольда? Дейв только чешет нос пальцем и загадочно улыбается.

В 15.40 на поле вступает судья.

— Мяч на разминку, кэтчер, — бросает он энергично. Джоуи выполняет. Майк Арнольд размашистым движением осаливает невидимого раннера, потом посылает мяч в быстрое путешествие вокруг внутреннего поля. Телеаудитория, растянувшаяся от Нью-Хэмпшира до провинций Маритим Канады, смотрит, как Роджер нервно одергивает рукава зеленой куртки и серой теплой рубашки для разминки. Оуэн Кинг кидает ему мяч с первой базы. Фишер принимает и держит мяч возле бедра.

— Прошу мяч на игру, — приглашает судья — такое приглашение судьи распространили на членов Малой Лиги еще пятьдесят лет назад, и Дэн Боучард, кэтчер и выводящий хиттер Йорка, становится в квадрат. Роджер выходит на позицию и готовится бросать первую подачу финальной игры чемпионата штата 1989 года.

За пять дней до того:

Мы с Дейвом везем питчеров Бангора в Олд-Таун. Дейв хочет, чтобы они почувствовали тамошнюю горку до настоящей игры. Поскольку Майка Пелки нет, группа питчеров состоит из Мэтта Кинни (до его триумфа против Льюистона еще четыре дня), Оуэна Кинга, Роджера Фишера и Майка Арнольда. Начинаем мы поздно, и пока ребята бросают по очереди, мы с Дейвом сидим в гостевом дагауте, глядя на мальчишек, а тем временем с летнего вечернего неба медленно уходит свет.

На горке Мэтт Кинни раз за разом бросает крученые Дж. Дж. Фиддлеру. В дагауте хозяев еще три питчера (они закончили тренировку) сидят на скамье с несколькими товарищами по команде, приехавшими поболеть. Хотя их разговор доносится до меня только обрывками, можно разобрать, что в основном речь идет о школе — тема, все чаще возникающая в последний месяц каникул. Говорят об учителях бывших и будущих, передают рассказы, составляющие важную часть подростковой мифологии: про учительницу, которая за последний год совершенно озверела, потому что ее старший сын попал в автомобильную аварию, про психованного физкультурника в младших классах (в рассказах он предстает смертоносной комбинацией Джейсона, Фредди и Лезерфейса), про преподавателя естествознания, который (говорят) однажды так приложил ученика головой об шкаф, что парнишка потерял сознание, про учителя на продленке, который мог дать человеку деньги на завтрак, если тот их забыл или даже если скажет, что забыл. Апокрифы средней школы — вещь серьезная, и они их с увлечением друг другу пересказывают в сгущающихся сумерках.