Мария Барышева - Дарители

Он посмотрел туда, где на одной из скамеек возле стоянки, расслабленно откинувшись, сидели двое молодых людей, переговаривавшихся и потягивавших пиво. Между ними расположились темноволосый парень в солнечных очках и девушка в черном пальто и сапогах с высоченными каблуками. Эти двое молчали и сидели, нахохлившись. Ян в который раз подумал, что это совершенно дурацкая затея, он бы все сделал совершенно по-другому. Но Баскаков заявил, что Чистовой надо что-то предъявить, иначе она и близко не подойдет. Что ж, начальство приказало — надо следовать. Конечно, с расстояния метров в пятнадцать, парочку, в принципе, и не отличить от Новикова и Кудрявцевой — хоть все делалось и наспех, все-таки получилось не так уж плохо. Главное засечь Чистову раньше, чем она на эти пятнадцать метров подойдет, а это не так уж просто — место людное. Ян выбросил окурок в окно и покачал головой. Нет, ему не особенно верилось в успех предприятия. Все условия Чистовой соблюдены, и вроде, как утверждал Баскаков, она обязательно себя выдаст — он-де это знает. Знать-то знает, только вот не получится, а отвечать Яну!

Нехорошие предчувствия не обманули его. Подошло время встречи, потом перевалило за полчаса, раннее утро превратилось в позднее, но Чистова так и не появилась. А еще через десять минут снова зазвонил телефон, и услышав злой голос Баскакова, Ян окончательно убедился в том, что сегодня не его день.

— Сворачивайтесь! Она только что звонила и перенесла встречу!

— На когда? — кисло спросил Ян.

— Через пять часов, в Ростове-на-Дону. Записывай адрес.

Ян резко выпрямился, и его голос зазвенел от злости.

— В Ростове?! И что — я теперь должен гнать туда?! Что еще за игры?! Я…

— Поезжай немедленно!

— Да?! Ростов — не соседняя улица! Девочка просто решила позабавиться, а мы что — потакать ей должны?! Какого черта?! И что — приедем мы в Ростов, а там она пошлет нас вообще на Украину или, на хрен, в Калмыкию?! Так и будем кататься?! Мне, блин, такие экскурсии…

— Прекрати истерику и записывай адрес, — спокойно сказал Баскаков. — Я ждал чего-нибудь подобного. Встречу она не зря назначала, просто перестраховалась, чтоб вы ее на подъезде не сцапали, а сама наверняка уже давным-давно там сидит. Вы за пять часов до Ростова доедете?

— Доедем за четыре, а то и меньше, — процедил Ян, захлопывая записную книжку. — Чертова баба!

— На подъезде к Ростову позвонишь. И усеки наконец — эта девка мне нужна! Если пошлет в Калмыкию — поедешь в Калмыкию, хоть к черту на рога поедешь! Ты на работе!

В трубке раздался гудок. Ян скрежетнул зубами, ударил ладонью по дверце машины и рявкнул:

— Мать твою сучью, дышлом крещеную!!!

Водитель подавился орешками и испуганно посмотрел на него.

— Чо такое, Ян Станиславыч?!

— Ничо! Заводи, поехали! И хватит уже жрать орехи — сколько можно?! Дай сюда!

Он отнял у ошеломленного парня три оставшихся пакетика, зло посмотрел на них, потом дернул один, разорвав его почти пополам, и проворно начал забрасывать в рот орех за орехом.

Баскаков спрятал телефон, вышел из комнаты и тут же столкнулся с нескладной высокой девчонкой лет четырнадцати со множеством цветных заколок-пружинок в русых волосах.

— Хай, батянька! — сказала она и хотела было прошмыгнуть мимо, но Виктор Валентинович, чуть поморщившись, поймал ее за плечо.

— Не понял, Сонька! Ты почему не в школе?

— Ты чо, из анабиоза, па?! — громко изумилась девчонка. — Какая школа, второй день каникулы! Забыл, как позавчера вы с Инной меня за успеваемость отымели?!

— Что за выражения?! Ты что на нормальном языке вообще разговаривать разучилась?! И сколько раз тебе говорить не называть мать Инной?!

— Язык как язык, все так говорят, — Соня нетерпеливо пристукнула каблучком, не глядя на отца. — Пусти, я опаздываю!

— Куда ты собралась?

— Бать, я свободный человек и не обязана каждый раз перед тобой отчитываться, — важно произнесла Соня. — Имею я право на личную жизнь? Мне уже не пять лет, в конце концов!

— По уму, так тебе и четырех еще нет! — он критически осмотрел ее. — Насколько я понимаю, на выгул? Пойди переоденься.

— Это с какого перепугу?!

— С такого, что юбка трусов даже не прикрывает! Переоденешься, принесешь ее мне! И если еще раз подобное увижу — месяц будешь дома сидеть! И денег столько же не получишь!

Соня презрительно дернула плечиком.

— Развели домострой! Может, мне вообще в парандже ходить?! У женщин для того и ноги, чтобы их показывать!

— То у женщин! Давай, иди и не пререкайся!

Дочь возмущенно фыркнула и убежала. Баскаков покачал головой и пробурчал:

— Женщина… Чучело сопливое!

Только убедившись, что дочь уехала в «человеческом» виде и, как обычно, в сопровождении охраны, по поводу чего свободолюбивое чадо снова закатило ежедневный скандал, Баскаков перешел на «рабочую» половину дома. Возле одной из дверей он остановился и спросил у сидящего на стуле охранника.

— Ну, как?

— Тихо, — сказал тот, виновато спрятав книжку. — Вроде телик смотрит.

Баскаков прошел мимо него и открыл дверь. Сканер, чисто выбритый, причесанный, в своем любимом светло-сером френче сидел в кресле перед телевизором. При появлении Баскакова он не пошевелился, только скосил на него глаза и слабо улыбнулся.

— Доброе утро, — тихо сказал он.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Голова только немного побаливает — наверное, из-за погоды.

— На водку не тянет?

Ладони Сканера легко вспорхнули с подлокотников и, скрестившись, легли на правое колено. Он покачал головой.

— Нет, совсем нет. Он очень хороший врач. Давно надо было это сделать, а то совсем сердце испортил. Только вот все как-то воли не хватало. Спасибо, Виктор. Надеюсь… материально это не очень?..

— Да, выглядишь ты и вправду лучше, — холодно заметил Баскаков, пропустив вопрос мимо. — Смотрю, и бриться начал, а то похож был черт знает на что.

Сканер повернулся и взял со столика пачку мелко исписанных листов.

— Насчет тех людей, которых ты присылал, — я сделал все. Вот, я подробно расписал — все, что смог увидеть. Третий и седьмой номер наиболее подходят — там не только нужное для тебя качество, но и для того, чтобы его высвободить, снять нужно совсем немного… если только у нее все получится. Вот, я писал разборчиво.

Баскаков взял бумаги и начал их перебирать.

— Хорошо, я посмотрю, но может тебе все-таки компьютер поставить? Почерк у тебя неважный.

— Нет, — отозвался Сканер, опустив глаза, — не надо. Не умею я… не люблю, не надо. Я просто постараюсь писать еще разборчивей. Как скоро я смогу начать с ней работать?

Баскаков испытующе посмотрел на него, но на лице Сканера был только тихий интерес. Он спокойно ждал ответа, и руки его лежали спокойно, хотя раньше он имел привычку постоянно что-то нервно теребить в пальцах или постукивать ими по чему-нибудь. Может и вправду лечение на него так благотворно подействовало? После недавних событий Виктор Валентинович опасался, что «компаньон» свихнулся — несколько дней подряд Сканер буйствовал в своей комнате, колотя в дверь и в стены и выкрикивая такое, что охранники у двери, один из которых в свое время служил на Балтийском флоте, только хмыкали и изумленно крутили головами. Его начали держать на успокоительном и снотворном, и Баскаков уже решил было, что от него не будет никакого толка, как вдруг Сканер неожиданно успокоился и с тех пор вел себя совершенно нормально. Высококлассные специалисты, которых пригласил Баскаков, заверили, что теперь все в порядке, и это был просто нервный срыв. Сканер утверждал, что его способности нисколько не пострадали, что и продемонстрировал, «рассмотрев» нескольких человек, и Баскаков, сравнив его записи и отчет психолога, который поработал с этими людьми раньше, немного успокоился. Тем не менее, теперь Сканер через день регулярно встречался с врачами.