Игорь Кром - Самая страшная книга 2015

Когда я возвращался обратно, перед подъездом уже никого не было.

Лысый мальчик играл в песочнице с детьми. Я замедлил шаг. Он поднял голову и вперился в меня глазами. Я остановился. Мальчик не сводил с меня глаз.

Меня передернуло, и я пулей влетел в подъезд, даже не придержав за собой дверь.

Зайдя в квартиру, я привычным движением, даже не глядя, протянул руку над тем местом, где находился пуфик и разжал пальцы.

Ключи со звоном брякнуло об пол.

Пуфик был отодвинут сантиметров на двадцать в сторону.

– Зачем ты передвинула тумбочку в коридоре? – спросил я, заглядывая к Сашке в комнату.

– Я не передвигала, – отозвалась она, листая какую-то книжку

Ну в принципе да, зачем ей это.

– Слушай, – сказал я. – А кто там за мальчик во дворе? Лысый.

– А, этот… – пожала она плечами. – Он сегодня вечером появился.

– А кто он такой?

– Не знаю. Он просто забавный, – пожала она плечами. – С ним смешно.

– Смешно? – это было последнее, что я мог представить по отношению к этому мальчику.

– Ну да, – кивнула она. – Смешно. А что?

– Да нет, ничего, – покачал я головой. – Ничего. Давай, пора спать скоро.

Я открыл глаза.

В комнате было темно – скорее всего, час, а то и два, ночи.

Что-то мерно постукивало в районе окна.

Видимо, какой-то ночной мотылек по дурости залетел в форточку, а теперь тычется, - подумал я. Надо бы выпустить, а то так всю ночь не даст заснуть.

Сонно щурясь, я нащупал ногой тапки и, не включая свет, поплелся к окну.

Только на середине комнаты я поднял глаза – и, заорав, отшатнулся.

Там, с той стороны, прижавшись лицом к стеклу, на меня уставилось вытянутое, абсолютно белое лицо.

И у него не было глаз.

Я стоял на кухне, прижавшись спиной в стене и пил воду прямо из графина. Мои зубы лязгали по стеклу, а я боялся остановиться, словно этот процесс оберегал меня.

В кухню зашла заспанная Сашка.

– Дядя Паша, – прогундосила она, зевая. – Что случилось?

Я обнял графин и прижал его к себе.

– Саш... – осторожно начал я. – А ты ничего необычного не замечала?

– Например? – она потерла кулачком глаза.

– Ну… чьи-нибудь лица в окне?

– Дядя Паша, – она серьезно посмотрела на меня. – Мы на пятом этаже. Какие лица?

Какие лица…

Я вжался в стену еще сильнее.

– Вам приснилось, – резонно сказала она.

Ну что ж, может и так.

Может и так, подумал я, осторожно входя в свою комнату, предусмотрительно включив везде на пути своего следования свет.

Может и так.

Может, это просто ветер гонял полиэтиленовый пакет по воздуху.

При свете комната выглядела безобидно.

Я подошел к окну и осторожно выглянул.

На подоконнике со стороны улицы – там, где ржавчина покрыла металл плотным слоем – виднелись длинные полосы, словно кто-то пытался за него уцепиться.

Остаток ночи я провел с включенным светом.

К утру я все–таки задремал и поэтому потом вполне резонно предположил, что давешнее лицо – всего лишь обрывок сна. Правда, на подоконник я решил не смотреть. Дабы не портить уверенность про сон.

Сашка, как всегда наспех покидав в себя завтрак, умотала на улицу – на полную катушку проводить каникулы.

Я же сидел за столом и думал, звонить снова в сервис по поводу ноутбука, или же дать им еще один шанс.

Тут что-то заскрежетало за моей спиной.

Я оглянулся.

По комнате, цепляясь за выщерблины паркета, медленно полз стул.

– Сашка, – крикнул я. – Прекрати! Отвяжи леску! Пол попортишь!

И тут же осекся, вспомнив, как Сашка час назад громко хлопнула дверью.

Или же она меня одурачила и целый час сидела тихо, как мышь, чтобы сейчас напугать?

– Сашка! – повторил я.

Стул прекратил ползти и, покачавшись пару секунд, остановился на месте.

– Ну вот то-то и оно, – удовлетворенно сказал я.

И тут стул дернулся и пополз обратно.

Я чуть ли не по деталям разобрал стул – но не было ни лески, ни пружинки, ни чего бы то ни было еще. Я также облазил всю квартиру – но не нашел и следа Сашки.

Оставалось только одно – она каким-то образом меня одурачила, а потом тихонько выскользнула из дома. Все это выглядело весьма правдоподобно, кроме одного «но» – Сашка никогда ранее не увлекалась подобными розыгрышами. Хотя да, надо иногда с чего-то начинать. Возможно, воображаемая собака была пробным камнем, проверкой – смогу ли я ей поверить.

Ох, Сашка, ну только вернись домой, я уж тебя пропесочу. И даже оправдание, что тебе скучно, не приму.

Я вернулся за стол и взял в руки фотоаппарат.

Но не успел я включить ушедшую в режим сна технику, как новый скрип заставил меня поднять голову.

На этот раз это была дверца шкафа.

Она медленно, словно с опаской, открывалась.

Ну конечно, на этот раз Сашка уже была ни при чем. Рассохшееся дерево – вот и все.

Дверца открылась до конца и моему взгляду предстала куча книг, наваленных в хаотичном беспорядке. Я не страдаю особым чистоплюйством, но напоминание об этом меня не радует.

Поэтому я встал и прикрыл ее.

Не успел я сесть за стол, как она снова открылась.

Я снова встал и прикрыл ее.

Она открылась снова.

Я припер ее стулом.

Вернулся за стол.

Не успел я включить аппарат, как стул с грохотом упал.

Дверца медленно открывалась.

А потом так же медленно стала закрываться.

Я сглотнул.

Мне стало жутко.

И чтобы отвлечься, перевел взгляд на экран фотоаппарата.

И почувствовал, как мои ноги похолодели.

Там, на экране фотоаппарата, в той комнате, что здесь была – исключая меня – абсолютно пуста, стояла женщина.

Стояла и открывала и закрывала дверцу шкафа.

И в такт этому так же открывалась и закрывалась дверца в моей комнате.

А потом женщина оглянулась.

Да-да, оглянулась – на меня, на меня, наблюдающего за ней на экране. Словно тот на самом деле был окном, через которое она могла меня увидеть.

У меня онемели щеки, похолодел кончик носа, а в спину словно вбили кол – и пальцы, пальцы вцепились в фотоаппарат так, словно без этого я бы упал.

И ни одной мысли не осталось в моей голове.

Я просто сидел и смотрел, как она приближается.

Она.

Красивая – безумно красивая – женщина.

Та самая, которую я тогда сфотографировал первым кадром на этой карточке.

И что-то поблескивало у нее на лице.

Только это был не пирсинг.

Нет, ни в коем пирсинг.

Просто потому что тут не делают пирсинг.

На металлических носах не делают пирсинги.

Она подошла совсем близко – так, что лицо заполнило практически весь экран.

А потом подняла руку и поскребла ногтями.

С той стороны.

Нет, не ногтями.

Человеческие ногти не бывают такими длинными.