Михаил Гвор - Поражающий фактор. Трилогия (СИ)

— Точно ты?

— Нет, блин, лярва подзаборная! Ты совсем уже охренел, полковник херов?!

Так, унять непрошенную улыбку, которая сама собой растягивает рот до ушей.

— Третий, отбой! Свои!

— Да понял уже, — обиженно отзывается головной дозор. — Чужие так не облаивают…

Узбекистан, Угренч

— О, Аллах милосердный! Тебя ли я имею счастье лицезреть своими собственными глазами, мой любимый «зеленый брат»? — довольное лицо Умида Мизафарова прямо-таки, лучилось радушим и гостеприимством. А глаза лукаво смеялись, превратившись в узкие щелочки. — Вижу, твой страшный старший сержант, одним ударом повергающий на землю дэвов, по-прежнему с тобой! Рад снова видеть столь достойного воина! А кто остальные твои спутники? Ты нашел своих друзей? Или посланники Ирбиса помогли найти в горах Таджикистана твой потерянный гарем, и это всё твои дети? Впрочем, оставим до времени вопросы! Присядь на дастархан и вкуси яств, посланных нам Аллахом!

На этот раз баши встречал гостей не на брезентовой кошме, прикрывающую голую землю, а в роскошном дворце, куда капитана вместе со всем караваном сопроводили встретившие их на трассе гвардейцы. Их начальник, здоровенный узбек, покрытый шерстью чуть ли не до глаз, старательно изображая удивление от «случайной встречи старых друзей», передал «нижайшую просьбу уважаемого Умида»… Вежливость давалась Нахрузу с большим трудом, а выспренные цветастые фразы Дэв, не стесняясь, зачитал по измусоленной бумажке. Но его радость от встречи была неподдельной, да и не ждал капитан подлости от баши Мизафарова.

Всей группой в зал не пошли. Решили, что достаточно будет Олега с Борисом и Урусова с Дамиром.

Кроме Умида в зале, куда привели гостей, присутствовал лишь один человек. Лет пятьдесят на вид, крепкое, не потерявшее форму тело, широкие плечи, умный взгляд темных глаз…

— Сарыбек, — шепнул Дамир на ухо Урусову.

— Присаживайтесь, дорогие гости, где и как вам будет удобно, — продолжал тем временем петь хозяин, — и усладите наш слух рассказами о вашем путешествии. Чует мое сердце, нам есть о чем послушать…

«А ведь не Умид здесь хозяин, — подумал Андрей, поудобнее усаживаясь прямо на пушистый ковер с невообразимой длинны ворсом. — Впрочем, и я не старший. Хотя, у нас даже привычный ко всему русский черт ногу вместе с рогами сломит, пытаясь разобраться, кто кому подчиняется. О несчастных местных шайтанах и говорить не приходится. Все конечности себе переломают. Анархия — мать порядка. Мать ее…»

— Благодарю за добрые слова, Умид-баши! Мы нашли тех, кого искали, — сказал Урусов вслух. — Но почему ты не представишь нам своего старшего брата и радушного хозяина? Или шаху Великого Хорезма нравится присутствовать безымянным?

— Останешься тут неузнанным, — усмехнулся Сарыбек. — Когда в вашу компанию даже «язык» Ирбиса затесался…

Дамир изобразил короткий поклон. И присел рядом с Урусовым.

— А это Олег, мой брат, на поиски которого мы и ездили, — представил Борис.

Сарыбек с Мизафаровым переглянулись. Во взгляде Умида отчетливо было видно что-то типа «Мол, я тебе говорил!»

— Зеленый брат, — продолжил Умид, снова повернувшись к капитану — ты ведь опять привез много новостей и интересных людей. Может, расскажешь, что за чудеса происходят на южных границах наших соседей? Да и на наших тоже. Ты ведь должен знать, клянусь Аллахом!

— Откуда это может знать бедный русский солдат, волей Аллаха заброшенный далеко на юг, — улыбнулся Андрей. — Ходят слухи, что пуштуны прониклись большим уважением к таджикам и узбекам и больше не хотят тревожить их земли.

— Это нам известно, — произнес Сарыбек. — Интересны причины этого уважения. И не имеет ли к нему отношения странная гибель нескольких пуштунских родов за один месяц?

— Кому ведомы мысли Аллаха? — пожал плечами Андрей, — Афганцы потеряли шесть родов. Но никто не знает, как и почему это произошло. Волей судеб это были именно те роды, что ходили в набеги на север. Странное совпадение, не находишь, шах?

— Особенно если учесть некие записки, оставленные на горах трупов, — вот теперь шах стал шахом. — Я хочу знать, кто решил защитить мои земли, и какова будет оплата?

— Не стоит так горячиться, — вступил в разговор Олег, — разве каждый, кто оказывает услугу другу, требует за это оплату? Друзья для того и созданы, чтобы помогать бескорыстно.

— Это правильные слова, — Умид откровенно наслаждался ситуацией, но любовь к театральности не покидала отставного сержанта ни на миг, — но всё же, может, уважаемые смогут подсказать, есть ли связь между следами собачьих клыков на телах пуштунов и маленькой черной собачкой? Той, что постоянно ходит рядом с симпатичной девочкой, от одного взгляда которой пробегает мороз по коже, и хочется бежать без оглядки или выть на луну?

— Я снова и снова удивляюсь твоей проницательности, брат, — что-что, а «комедь ломать» Урусов тоже умел неплохо. — Ты умеешь замечать достойных внимания людей. Не зря, значит, в 17-м Краснознаменном тебе о голову ломали табуретки. Но мне трудно понять, чей взгляд доставляет подобные неудобства? Девочки или собачки?

— Вот видишь, я совсем не так умен, как хотелось бы, — горько вздохнул Умид. — Очевидно, в учебке были слишком твердые табуретки. Или голова у меня тогда была слишком мягкой? — Мизафаров пощупал затылок. — У девочки и собачки — очень похожие взгляды. Когда на меня смотрели через прицел, ощущения были значительно приятней.

— Вернемся к пуштунам, — перебил Сарыбек. — Их ночные гости хорошо знали хозяев. И донесли свою мысль на единственно понятном языке. Но убили не всех. Неужели глупое слово «гуманизм» еще не забыто? Или кто-то хорошо помнит историю и готовит «новое войско»?

— Все может быть, все может быть, — пожал плечами Олег.

— Не молоды ли дети хелей для «мамелюков»?

— Новые времена, новые методы…

— Мне нравится эта идея, — Сарыбек задумчиво коснулся мочки уха. — Очень нравится…

— Помочь по старой дружбе сержантскими конспектами? — подмигнул Урусову Мизафаров.

Капитан только неопределенно хмыкнул.

— Поговорим об этом потом, — решил сменить тему Умид. — Если ты хочешь порадовать старого друга, «зеленый», скажи, какие из моих старых предсказаний сбылись? Кроме того, конечно, что проигранный мной поединок предвещает объединение какой-либо страны?

— Умид-ака, неужели этого мало? Разве могу я знать, что происходит далеко от меня. Вот слышал краем уха, как две сороки щебетали, что из казахских братьев некого Мизафарова и в самом деле остался только один. И уцелевший решил присоединиться к Великому Хорезму.

— Твои уши услышали правду. Жанибек-ака проявил благоразумие, и его глотка осталась целой, в отличие от тех, кто не услышал слов мира. Теперь наш западный сосед — Астрахань. И нам очень интересно, что думает на эту тему полковник Бессонов…