Айзек Азимов - Лаки Старр и кольца Сатурна

— Со всем уважением, сэр, нельзя ли члену Совета принять команду над моим кораблем и лично доставить капсулу?

Лаки Старр слегка пожал плечами и ответил:

— Вы очень упрямы, капитан, и я даже восхищаюсь вами. Иногда в сражении такое упрямство необходимо… Я не могу лично доставить капсулу, потому что намерен на «Метеоре» снова лететь к Сатурну.

Воинственная застылость капитана разбилась.

— Что? Воющий космос, что?

— Мне кажется, я ясно выразился, капитан. У меня там кое-что недоделано. Первейшая моя обязанность — предупредить Землю о серьезной политической угрозе. Если вы доставите мое предупреждение, я смогу заняться другими делами… в системе Сатурна.

Капитан широко улыбнулся.

— Ну, это другое дело. Я хотел бы отправиться с вами.

— Я знаю это, капитан. Для вас трудно уклоняться от боя, но я прошу вас об этом, потому что вы привыкли к грудным заданиям. Я хочу, чтобы все ваши корабли поделились энергией с «Метеором». И мне понадобится еще кое-что из ваших запасов.

— Только скажите.

— Хорошо. Я возвращаюсь на свой корабль и попрошу члена Совета Василевского отправиться со мной.

Он попрощался за руку с капитаном, теперь настроенным дружески, и они с Василевским по соединительной трубе перешли с флагмана на «Метеор».

Соединительная труба вытянулась почти на всю длину, и на преодоление ее ушло несколько минут. В трубе не било воздуха, но члены Совета могли разговаривать: металл передавал голоса искаженно, но понятно. К тому же никакой способ сообщения не защищен так хорошо от подслушивания, как звуковые волны на коротком расстоянии. Поэтому в трубе Лаки смог коротко поговорить с Василевским.

Наконец Василевский, слегка изменив тему, сказал:

— Послушай, Лаки, если сирианцы хотели причинить неприятности, почему они тебя отпустили? Почему не вынудили тебя повернуть и напасть?

— Бен, тебе нужно послушать запись. Слова звучали скованно, да и грозили они только магнитным захватом. Я убежден, что со мной говорил робот.

— Робот! — Глаза Василевского распахнулись шире.

— Да. Можно по твоей реакции судить, как восприняли бы это на Земле. Земляне беспричинно боятся роботов. Но дело в том, что корабль, управляемый роботом, не может причинить вред кораблю с живыми людьми. Первый закон роботехники — робот не может причинить вред человеку — запрещает это. Но от этого опасность только больше. Если бы я напал — а сирианцы этого и ожидали, — они могли бы утверждать, что я напал на беззащитный корабль. А на всех внешних мирах роботов ценят, не то что на Земле. Нет, Бен, я мог только отступить, что я и сделал.

С этими словами они оказались в шлюзе «Метеора».

Их ждал Верзила. На лице его, как обычно при встрече с Лаки даже после короткой разлуки, расцвела улыбка.

— Эй, — сказал он, — какие новости? Тебе, значит, удалось не вывалиться из трубы и… А что Бен здесь делает?

— Он летит с нами, Верзила.

Маленький марсианин выглядел раздраженным.

— Зачем? Корабль двухместный.

— Временно придется потесниться. А теперь лучше начать перекачивать энергию с других кораблей и принимать по трубе оборудование. После этого сразу вылетим.

Голос Лаки звучал твердо, возврат к прежней теме был невозможен. Верзила понял, что лучше не спорить.

Он пробормотал:

— Конечно, — и ушел в машинное помещение, бросив злобный взгляд в сторону Василевского.

Бен спросил:

— Что это с ним? Я ни слова не сказал о его росте.

— Ну, ты должен понять малыша. Официально он не член Совета, хотя фактически им и является. Только он один этого не понимает. Ну, вот, он и думает, что раз уж ты член Совета, мы с тобой будем общаться, а его отстраним, что у нас будут от него тайны.

Василевский кивнул:

— Понятно. Ты предлагаешь сказать ему…

— Нет! — Слово было произнесено мягко, но безапелляционно. — Все, что нужно, я ему сам скажу. Ты ничего не говори.

В этот момент в пилотской рубке снова появился Верзила и сказал:

— Энергия поступает. — Он перевел взгляд с одного на другого и проворчал: — Простите, что помешал. Мне покинуть корабль, джентльмены?

— Тебе придется сначала нокаутировать меня, Верзила, — ответил Лаки.

Верзила нацелился на удар и сказал:

— Ну, парень, это нетрудно. Думаешь, лишний фут твоего роста мне помешает?

Он мгновенно оказался внутри кольца рук Лаки и нанес два удара ему в живот.

Лаки спросил:

— Теперь тебе лучше?

Верзила отскочил.

— Я не стал бить по-настоящему, не то Конвей меня отругает.

Лаки рассмеялся.

— Спасибо. А теперь послушай. Ты должен рассчитать орбиту и передать данные капитану Бернольду.

— Конечно. — Верзила, по-видимому, успокоился, обида его рассеялась.

Василевский сказал:

— Слушай, Лаки, не хочу тебя расхолаживать, но мы совсем недалеко от Сатурна. Мне кажется, что сирианцы нас тут же засекут и будут знать, где мы и куда направляемся.

— Я тоже так считаю. Бен.

— Но как же мы тогда сможем незаметно проникнуть в систему Сатурна?

— Хороший вопрос. Я все думал, догадаешься ли ты. Если ты не догадаешься, сирианцы тем более: они ведь знают нашу систему не так хорошо, как мы.

Василевский откинулся назад в пилотском кресле.

— Не делай из этого загадку, Лаки.

— Все совершенно ясно. Все корабли, включая наш, находятся рядом и, учитывая расстояние, отражаются на масс-детекторе сирианцев как одна точка. Мы полетим в таком строю до тех пор, пока не окажемся вблизи астероида Гидальго, который сейчас приближается к афелию.

— Гидальго?

— Ну, Бен, ты ведь знаешь. Астероид, известный еще с докосмических времен. Самое интересное в нем то, что он не остается все время в поясе астероидов. На кратчайшем удалении от Солнца он приближается к орбите Марса, а на самом дальнем — к орбите Сатурна. Когда мы приблизимся к нему, Гидальго тоже отразится на масс- детекторе сирианцев, и по величине массы они будут знать, что это астероид. И не смогут засечь наш корабль на фоне Гидальго, не смогут заметить и десятипроцентное уменьшение массы эскадры, летящей к Земле. «Метеор» спрячется за Гидальго. Конечно, Гидальго летит не к Сатурну, но через два дня мы от него сможем оторваться, окажемся далеко от плоскости эклиптики и направимся к Сатурну.

Василевский поднял брови.

— Надеюсь, это сработает, Лаки.

Он понял уловку. Все планеты и корабли, торговые и военные, остаются в плоскости эклиптики. Поэтому обычно никто не обращает внимание на то, что выше или ниже этой зоны. Поэтому вполне вероятно, что корабль Лаки, вышедший из плоскости эклиптики, останется не замеченным приборами сирианцев. Но все же на лице Василевского отразилась неуверенность.

Лаки спросил:

— Как ты думаешь, получится?