Дмитрий Смиркин - 108 рассказов

© Дмитрий Смиркин, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Однажды я собрался уехать из России. На тот момент было не ясно, на время или навсегда. Впереди маячила вечнозеленая Австралия, позади семья, карьера и привычный образ жизни. Чтобы не терять связи с Родиной, пообещал своим друзьям писать в социальных сетях небольшие авторские рассказы. По одному в день. Всего их должно было быть написано 108. Сказано – сделано! Однако то, что планировалось закончить за три месяца, в итоге растянулось почти на два года.

Число 108 в Ведах считается магическим, числом совершенства и успеха. А еще именно столько страстей поджидают человека его на жизненном пути.

Многое было написано в Сиднее, что-то в Москве, Уфе и на Кавказе. Надеюсь, что в этих разношерстных текстах вы найдете что-то близкое именно вам.

– Готова ли ты ждать?

– Смотря что или кого, – немного смущенно сказала она.

Разговор получался странным и необычным. Он возник ниоткуда и, казалось, вот-вот растворится, как утренний туман. Они не были знакомы, но его голос и интонации звучали до боли родными.

– А кого ты готова ждать? – не унимаясь, вновь спросил незнакомец.

– Мне кажется, я уже всех встретила, – улыбнувшись, сказала она.

– Тогда, быть может, есть что-то, чего ты действительно ждешь давно?

– Да, есть, – изумленно прошептала она. – Но я не буду вам об этом рассказывать. Я вообще обычно не разговариваю с незнакомцами.

– Нет-нет, мне не нужно ничего рассказывать, – казалось, немного смутившись, ответил незнакомец. – Я готов подарить вам все, что вы попросите, взамен на то, что ожидаемое вами никогда не случится.

– Все-все? – недоверчиво спросила она.

– Абсолютно, – уверенно ответил он.

– Я хочу быть счастлива…

– Что ж, это твое желание будет исполнено, и ты никогда не будешь больше ждать, – ответил незнакомец. И она все забыла…

1 1 Иллюстрации: Наташа Богданович

Одинокая пожилая дама шла по парку. Было холодно и сыро. Сентябрьский вечер накрывал кроны деревьев густым черным драповым пальто. Днем прошел дождь, и запах листьев сейчас стал просто невыносим.

С каждым шагом образ немолодой женщины все отчетливей вырисовывался в желтом свете недавно включенных фонарей. Ее густые седые волосы как весенние ручьи струились по узким старческим плечам. Лицо было в морщинах, руки время от времени ритмично потрясывались. На вид ей было около семидесяти пяти. Незнакомка целенаправленно шла вглубь парка. Людей почти не было. Дойдя до середины, она села на омытую дождем скамью и посмотрела на часы. Было около восьми вечера…

Прошел час, другой, а она все сидела, вглядываясь в стремительно наступающую полночь. По ее щеками текли горячие слезы, а в горле застыл немой крик. Она не издавала ни единого звука, периодически вытирая слезы выцветшим носовым платком. Она сидела один на один со своим горем на лавочке, где они встретились пятьдесят лет назад и обещали друг другу никогда не расставаться. Его сердце остановилось первым. Некоторые обещания трудно исполнить…

Трудно сказать, как она появилась в моей жизни.

У меня вообще в квартире живет много странных вещей. Есть штуки, природа которых мне не ясна, а детали их появления настолько туманны, что лучше бы и не вспоминать вовсе, но не о них сейчас!

Авоська имела плетеные ручки, ярко синий окрас и ровно 768 дырочек. Точное число авоськиных отверстий было определено путем скрупулёзного подсчета силами мужественной девушки по имени Рита, побывавшей однажды в моей холостяцкой квартире с визитом. Трудно сказать, что ее сподвигло на столь необычный аудит, но по возвращении из душа я был обрадован внезапно свалившимся на меня дырчатым богатством.

Трудолюбия и крепости моей авоське было не занимать. За время нашей совместной жизни в ней гостили арбузы, дыни, яблоки, апельсины, а хлеб с молоком, так и вовсе прописались. Недолюбливала она только мясо, так как однажды дворовая собака по имени Гризли решилась выселить посетивший авоську с визитом кусок эскалопа. Внезапно возникнув передо мной, четвероногая бестия вцепилась зубами в бок моей бедной спутницы и с силой дернула ее в сторону. Раздался странный звук. Это застонали от внезапного толчка нейлоновые стенки моей авоськи. На какой-то момент показалось, что еще миг, и псина разорвёт ее на мелкие кусочки. Но не тут-то было, авоська была крепка, как Форт Нокс! За первой атакой последовала вторая, третья… После десяти минут лезгинки Гризли сдалась. Я был счастлив, поскольку, выплясывая в паре с собакой гопак, я порядком подустал.

Иллюстрации: Наташа Богданович

Придя домой, я первым делом поспешил оказать первую помощь моей мужественной спутнице. Освободив авоську от шокированного собакой эскалопа, я принялся очищать ее от гризлиной шерсти. Потом у моей пострадавшей подружки был душ в стиральной машине и сушка в лучах июльского солнца. Сегодня моя авоська аккуратно лежит в шкафу и гуляет со мной по выходным. Гризли с момента своей первой и последней агрессии обходит нас стороной.

К чему я все это рассказал? Иногда я думаю, что наша жизнь похожа на авоську. Совсем не потому, что несешь ее и надеешься, что авось из нее ничего не выпадет, а потому, что только тебе решать, что в нее класть. И как бы ты не хотел спрятать все, что несешь с собой, рано или поздно люди все равно увидят содержание твоей авоськи! От того, как ты к ней относишься, зависит, будет ли она с тобой долгие годы или сгинет в ближайшем мусорном ведре!

Вчера я получил письмо на свою электронную почту.

!амиД йогороД

.ошорох есв ябет у инзиж в, уратава умеовт оп ядус отч, умотоп, **** ьтасипан лишер Я.

Первые строки сообщения мягко говоря насторожили, захотелось, по привычке, отправить этот ребус в спам. Однако природное любопытство взяло верх над ленью, и я перевел его от первой до последней строчки. Признаюсь, содержание письма заставило меня о многом задуматься. Вам повезло, поскольку я делюсь с вами уже переведенным текстом послания.

«Дорогой Дима!

Я решил написать тебе потому, что, судя твоему аватару, в жизни у тебя все хорошо. Наверное, ты удивился моему сообщению. Если ты его читаешь, значит, тебе хватило терпения справиться с этим проявлением моего, мягко говоря, непростого недуга.