Николай Толстой-Милославский - Жертвы Ялты

Мы можем лишь догадываться о чувствах фон Паннвица. С одной стороны, было бы безответственно сеять среди солдат панику и уныние. Всякие слухи такого рода наверняка подорвут дисциплину, к тому же ничего определенного генерал Мюррей не сказал. Казаки отчаянно цеплялись за надежду, что им удастся поразить воображение англичан отличной дисциплиной и хорошим поведением и это может сыграть свою роль при решении их судьбы. С другой стороны, если в лагерях начнется хаос и неразбериха, это послужит для англичан оправданием самых суровых мер.

Генерал Мюррей и его старшие офицеры относились к пленным с явной симпатией, так что имело полный смысл вести себя так, чтобы не потерять их расположения. Поэтому фон Паннвиц, вероятно, решил, что единственный разумный, хотя и недостаточный выход – сохранять корпус и продолжать взывать к властям. Имелось и еще одно соображение. За два года между фон Паннвицем и его казаками возникли прочные узы взаимной симпатии, генерал чувствовал, что отвечает за них. Пока корпус не найдет прибежища где-нибудь в свободном мире, долг командира – оставаться с солдатами и заботиться о них.

Но он отвечал также и за немецких офицеров, добровольно пришедших в корпус. Он понимал, что, несмотря на все его призывы, англичане могут все же передать корпус Советам. И если казаков все-таки еще можно счесть предателями, то уж к немецким офицерам это определение никак не относится. Более того, в Женевской конвенции четко оговорено, что пленные, взятые в плен после окончания военных действий, должны быть немедленно переданы своей стране. Однако фон Паннвиц не исключал, что англичане сочтут немецких офицеров, разбросанных по разным полкам, составной частью корпуса и выдадут их. Вероятно, именно такого рода соображения и привели генерала к решению заменить немцев казачьими офицерами и создать "чисто немецкий полк или батальон", который состоял бы из одних немцев. Он предложил это англичанам 25 мая. Тем временем казаки и сами стали требовать, чтобы немецких офицеров заменили казаками; в некоторых отрядах даже начались волнения. Мотивы этого требования нам неизвестны; может быть, сказалось напряжение последних недель, или же казаки посчитали, что англичане благосклоннее отнесутся к ним, если будут считать их русским антисоветским войском, "третьей силой", а не наемниками под немецким командованием, немецкими пособниками.

Но практический результат этих отчаянных планов был ничтожен и свелся к тому, что англичане получили разные списки казацкого и немецкого состава корпуса *539. События, меж тем, не стояли на месте. Советские и английские офицеры встретились в Вольфсберге для уточнения планов по передаче всего Казачьего корпуса советским властям *540. Дивизионные командиры получили последний приказ, оставалось лишь разработать отдельные детали операции. К концу мая корпус фон Паннвица находился на территории 5-го корпуса английской армии, под контролем трех разных групп: 6-й танковой дивизии, 46-й пехотной дивизии и 7-й танковой бригады *541.

46-я пехотная дивизия, в ведении которой был генерал фон Паннвиц со штабом и основной состав корпуса, с 16 мая занималась передачей русских военнопленных и рабочих в Юденбурге *542. Теперь же ей предстояло подготовиться к внезапной выдаче Казачьего корпуса. Необходимым условием подготовки было соблюдение строжайшей тайны. Как отмечается в документах военного министерства, "если бы казаки узнали о плане выдачи, это привело бы к массовым побегам и самоубийствам" *543.

В приказе утверждалось – лживо или, во всяком случае, необоснованно, что многие немецкие офицеры Казачьего корпуса повинны в военных преступлениях, разыскиваются советскими властями и, соответственно, подлежат выдаче Советам *544. 26 мая фон Паннвицу сообщили, что он отстранен от командования корпусом. Вместе со 144 немецкими и 690 казачьими офицерами он был объявлен арестованным. Правда, многие офицеры сумели бежать *545. Самого фон Паннвица перевели из здания его штаба в Альтхофене севернее, в деревеньку Мюлен. Так начался его путь в Юденбург. Согласно казачьим источникам, английские офицеры предложили освободить фон Паннвица из-под стражи и.даже организовать ему побег. Но генерал отказался, заявив, что был с казаками в хорошие времена и не бросит их в плохие *546. Это подтверждает и полковник Вагнер, которому удалось уцелеть. Он сообщил мне, что, получив предупреждение от англичан, немедленно позвонил фон Паннвицу и предложил ему бежать и присоединиться к югославским монархистам, четникам. Генерал ответил, что все его офицеры вольны поступать так, как считают нужным, он же не оставит казаков. Наверное, узы, связывавшие его с казаками, особенно укрепились после того, как 24 мая он был выбран походным атаманом – ни один иностранец не удостаивался до тех пор такой чести. На этой церемонии присутствовали старшие английские офицеры, но вряд ли они оценили её значение *547.

28 мая генерал фон Паннвиц с группой немецких офицеров был передан в Юденбурге НКВД *548. Здесь, на небезызвестном металлургическом заводе, он встретился с казачьими генералами Красновым, Шкуро, Домановым. Вместе с ними ort ехал до Бадена, потом их пути разошлись. Красновых отправили самолетом в Москву, фон Паннвиц остался в Австрии. Мы ничего не знаем о том, через что он прошел в застенках НКВД – на Лубянке и в других местах; известно лишь, что он был повешен в 1947 году вместе с Красновым и Шкуро *549. Таким образом, английское правительство, по сути дела, обрекло на бессудную расправу и смерть немецких офицеров, взятых в плен английскими войсками и являвшихся военнопленными.

Основному составу корпуса предстояло повторить путь домановских казаков. Все приготовления были завершены к 25 мая *550. Капитан Майкл Фрейер, в то время офицер разведки штаба 46-й дивизии, хорошо помнит, как тщательно разрабатывались планы операции. Было собрано большое число трехтонок, в каждой – по шоферу с напарником и по два охранника. Дорога, по которой предполагалось везти пленных, была освобождена, по всему маршруту расставили войска. Солдаты и оборудование набирались в пяти артиллерийских полках. Как и в случае с Домановым, англичане и здесь применили обманный маневр, сказали казакам, что их переводят в новые лагеря в Италии. Для казаков это была приятная новость, означавшая, что они отдаляются от советской зоны; и посадка в грузовики прошла без всяких осложнений.

Примерно километров пятнадцать грузовики шли на юг, и на душе у казаков становилось все веселее. С каждой минутой они все дальше удалялись от своих врагов. Но вдруг головная машина колонны развернулась и с бешеной скоростью помчалась на север. Один за другим пролетали грузовики мимо стоящих на шоссе групп вооруженных английских солдат. Паника охватила казаков. На шоссе дождем посыпались часы, кольца, фотоаппараты. Кое-кто выпрыгнул из грузовиков (при такой скорости это означало верную смерть). По прибытии колонны в Юденбург многие казаки, спрыгивая из грузовиков, старались перевернуться в воздухе, чтобы, ударившись головой о землю, сломать себе шею. Рапорт об этом был подан в штаб дивизии *551.