Анастасия Зубкова - Божий одуванчик

Я некоторое время подумала. Ехать домой одной не хотелось. Я бросилась звонить Катерине.

- Где ты была!!! -заорала она на меня в трубку. - Я звонила тебе полночи, ты не подходила. Потом я звонила тебе весь день - никого. Я уж думала, - добавила Катерина на тон ниже, - что тебя кокнули.

- Вот еще, глупости! -возмутилась я, - ночью я в ванной уснула, а днем ко мне приперлась какая-то тетка, попыталась меня отравить снотворным, но я поменяла чашки, и она отравилась сама. Мы с бабулей сдали тетку в скорую, а сами съездили на автовокзал.

- Зачем, -ошарашено прошептала Катерина, - зачем на автовокзал?

- Ты же ничего не знаешь, -догадалась я, - вечером я позвонила бабуле…

- Ах, все-таки позвонила?! -обрадовалась Катерина.

- Ну да, позвонила… -я замолчала, начисто потеряв мысль. - А! - обрадовалась я, вспомнив все, - ну вот, бабуля догадалась, что один из ключей в связке - от камеры хранения на автовокзале, и днем мы туда поехали. Открыли камеру, а там… - я сделала театральную паузу.

- Что? Что? -нетерпеливо заныла Катерина.

- Нетелефонный разговор, -грустно ответила я.

- Ах ты! -бушевала Катерина на другом конце провода, - ах ты!!! Нет, ну надо же!!!

- Стой, -взмолилась о пощаде я, - стой, я через полчаса домой еду. Но одной мне страшно. Давай встретимся у моего дома, я тебе все расскажу, а ты будешь меня охранять.

- Охрана из меня та еще, -буркнула Катерина, уязвленная в самое сердце, - но если ты, подлая, через полчаса не появишься у своего подъезда, то я лопну от любопытства.

- О, -с уважением протянула я, - не надо… Мы что-нибудь придумаем, главное - поменьше крови.

- Аминь, -сказала Катерина и повесила трубку.

Я влезла в туфли, написала бабуле записку о том, где меня искать, подхватила сумку и отправилась домой.

От меня до бабули добираться очень просто - надо лишь сесть на автобус, поскучать минут двадцать, и спокойненько прогуляться пешком минуты три. Красота!

На улице шелестел листочками деревьев нежный вечер раннего лета. Невыносимо высокое небо, теплеющее мягкими закатными красками, раскинулось над головой, и пахло мокрой листвой, а закат никак не хотел гаснуть, так что и молодая луна уже маячила бледной тенью, а все не темнело, и не темнело… Я прошлась до своего автобуса, благополучно в него загрузилась и пристроилась к окошку. Мимо меня лениво побежали дома, автобусные остановки, деревья и палатки, а я прижалась щекой к стеклу и думала: "Сейчас приду домой, а там сидит очередной злодейский злодей, поигрывая всеми известными науке видами оружия. Потом он кроваво со мной расправляется, и на море Пашка поедет один. А про настоящую любовь напишет Николай Апполинариевич…" - такие мысли не добавили мне боевого духа, и я попробовала настроиться на положительный лад:

"Ни фига", - думала я. - "Дома у меня тихо и спокойно, а если и сунется какой-нибудь хилый злоумышленник, то проклянет он тот день, когда появился на свет, потому что от Катерины никто еще не уходил живым", - я слегка приободрилась. - "Надо же… Леонардо да Винчи сперли… Вот это люди", - восхищалась я, - "Человечища! Бабуля права - владельцу надо вернуть его вещь, причитающуюся ему по праву".

Примерно так доехала я до своей остановки, вылезла из автобуса и через две с половиной минуты обнималась с Катериной.

- Мать моя! -кричала она, сжимая меня так, что ребра трещали, - мать моя, или ты мне все сейчас расскажешь, или я с ума сойду!

- Отпусти меня, женщина, -прохрипела я, силясь вдохнуть, - и без тебя куча желающих разделаться со мной!

Катерина отпустила меня, и мы наконец-то смогли войти в подъезд.

- Что было в ячейке? -теребила меня Катерина.

- Картон, -ответила я.

- Очень смешно, -обиделась Катерина.

- Картон Леонардо да Винчи, -подтвердила я свои слова.

- Чей? -не поняла Катерина.

- Совсем ты сдурела на своей секретарской работе! -взорвалась я, - просто из ума выжила!!!

- Да ладно… -слегка опешила Катерина, - в чем дело-то, что за картон?

- В ячейке, -принялась терпеливо разъяснять я, - лежал лист очень плотной бумаги, на котором Леонардо да Винчи нарисовал головы с прическами. Картон этот стоит такие деньжищи, сколько мы с тобой вместе взятые в вечное пользование не стоим.

- О… -с уважением выдохнула Катерина, прикидывая, сколько стоим мы с ней, взятые в вечное пользование, - о-о-о… - от полученной суммы Катерина явно пришла в восторг, - круто, - покивала головой она.

Мы подошли к двери моей квартиры. Я зашарила по карманам.

- Надеюсь, ты хоть ключи взяла? -почему-то прошептала Катерина.

- Взяла… -я достала ключи из своей сумки и заковырялась одним из них в замке. Когда дверь наконец поддалась, я толкнула ее, и мы шагнули внутрь. В моей квартире царил кромешный мрак, Катерина пролезла впереди меня, направилась на кухню, так как все тут знала на ощупь, споткнулась обо что-то и с грохотом полетела на пол.

- Ты чего? -поинтересовалась я, нащупывая рукой выключатель.

- Ничего, -прошипела Катерина, кувыркаясь на полу, - убираться надо хоть иногда, вот что, надо же, бардак развела…

- Я развела бардак? -возмутилась я, - да ты зна… - моя гневная речь оборвалась сама собой, так как я нашла наконец выключатель, и в прихожей стало светло.

То, что открылось нашему с Катериной взору, противоречило всем законам физики, и сразило нас наповал. Такого я ни разу в своей жизни не видела, и, даст бог, не увижу больше. В моей квартире стоял кавардак. Это еще ласково сказано - кавардак. Нет ни одного слова в великом и могучем русском языке, чтобы описать то, что творилось у меня дома. Только сейчас я постигла выражение «перевернуто вверх дном».

Первой опомнилась Катерина.

- Я… я так понимаю, это не ты развела?… -робко проговорила она.

- Не я… -этот хрип дался мне с трудом. Катерина прошла в комнаты и зажгла свет там. Мама дорогая, что творилось в моей квартире, уму непостижимо… все из шкафов было вывернуто на пол вместе с ящиками, комод и вовсе перевернут, постели разворошены, ковры свернуты к стенам. Пол кое-где разобран, и доски кучами валяются рядом, а что эти гады сделали с плиткой в ванной!

Посреди всего этого кошмара бродил мой совершенно очумевший от таких дел кот. Он шатался между вывернутыми ящиками стола, забирался на развороченную стенку, и орал оттуда обиженно, потому что не понимал, почему это так быстро поменялась обстановка, и в глубине души опасался, что мы с Пашкой снова собрались переезжать. Судя по всему, все время погрома мой опытный кот тихо просидел где-нибудь под ванной, а когда вышел… Я поймала бедняжку, крепко прижала к груди, села с ним на пол и тихонько заплакала. Потом мой плач перешел в бурные рыдания, я стенала и выла. Было жаль всего - потерянного имущества, попранного права на частную собственность, растерзанного чувства собственного достоинства, и рыдания мои лились с новой силой. Катерина присела рядом со мной и осторожно погладила меня по голове.