ЛЫЗЛОВ ИВАНОВИЧ - СКИФИЙСКАЯ ИСТОРИЯ

По ядении же паки во втором часу ходят в мосхеи и молятся час един. И возвратяся в дом ядят паки, и потом спят. И прежде часа или двух до света востав ядят в третие, елицы хотят, но уже не мяса, но сласти и овощи всякие.

Чрез весь же той месяц все мосхеи свободныя стоят отворены, имеющи внутрь множество лампад возженных, аще и на башнях преисполнено будет лампад возженных, чрез всю нощь горящих, стройно украшенных и удивляющих зрения человеческая.

В остатную же неделю поста того по целой нощи сидят в мосхеах [а мы, христиане, в праздник ко утрени востати не хощем, не точию по вся дни], || молящися с сокрушением и великим вниманием закона своего. Паче же в конечныя три нощи, идеже и сам султан незнаемо приходит и обходит многия божницы з живущими ок-{337}рест его, облекшися, дабы никто мог его познати, и тако слушает учения и дает милостыни за умерших сродников своих.

Егда же приидет день самый великия нощи, тогда достоит всем людем прежде света в мосхеах быти на молитву, кийждо в приходе своем. Началники рже убо оных мосхей начнут пети, такожде иногда и народ весь за ними. И потом при скончании имать иман их глаголати едину долгую молитву, а народ тогда весь стоит молчащи, молящися за султана и за всех махометцкую веру держащих.

Народ же весь тогда воскликнет великим гласом: «Аминь, аминь!» И паки имать чести вторую молитву, молящи Бога, дабы погубил всех, иже не хотят веры Махометовы прияти, и паки все отвещают аминь.

Обаче в мосхеи святая Софии, идеже сам султан бывает, множае чинов совершается. || Прежде вышеупомянутую молитву имать чести иман старейший тоя мосхеи, последи его имать счести муфтей, иже есть величайшей прилагатай над всеми мнимыми духовными поганскими. И оба имут благославляти султана.

При скончании же по них весь народ великим гласом благословляет султана. Султану же чрез все оное время на коленях стоящу и молящуся, дабы молитвы оных, творящияся за него, прияты были в небе, нарицающе себе недостойным быти того милосердия Божиа, яко на таковом высоком престоле посадити его изволил. Сие же глаголет толико гласно, дабы слышали все, около его стоящия.

Сие паче Солиман и Амурат обыкоша чинити с великими слезами, умиления ради.

Скончавши же то богомолие, отходят в домы своя, приветствующи празника того всем приятелем своим, един другому с радостию веселящися. Султан же, возвратяся в сарай, садится на престоле своем во единой полате, названной султанской. К нему же вси паши и || началники двора его приступают по единому старейшему, покланяющися на колена со смирением и целующи подол ризы его, ничтоже глаголющи.

Он же коемуждо касается верх главы его. И потом подъемлет главу его, но ни ко единому прикасающися, точию чин совершающи и показующи милость свою. И потом кийждо насторону уступает, дабы второму наступающему дал место. И бывает оных чиновников человек яко сто или множае. {338}

По том востав султан идет в жилища своя, идеже входят к нему прежде муфтей, против его же востает и идет от престола своего лактя три, целуещи руку его. Он же возлагает руки на главу его, глаголющи ему сицевое благословение: «Махомет да благословит тя, возвещаю!» И тогда султан подает ему мешечик с тремя тысящи червонных. Егда изыдет из жилищ его, казначей дает ему две ризы золотые драгоценныя реченныя бурсиа, уже учиненныя по его мере повелением султанским.

Потом входит к султану учитель его, реченный одзиа, против его же || султан встанет. Той же якобы хотяще целовати руку его султанову т, но отъмлет у него султан, точию дает коснутися ему оныя, и тогда дает ему султан мешечик червонных золотых в полы менши того, иже отдаде муфтею.

И по том султан отходит в полаты женския, приветствующи им знаменитым праздником, точию же тем, иже уже суть султбнями. Сии все собираются во едину палату и ожидают его. Егда же внидет, вси ниско покланяются ему, ‹приветствующи› узнаменитым праздником. Той же ни единой отвещает, точию им лице весело усмехающися показует; и потом, обратяся ко единому арапу, иже несет за ним вещи драгия на мисе сребряной, все единако устроени, и сам раздает им по единой и по мешечку золотых червонных, дабы потом своим служащим роздали.

Сие же обыче творити в оба праздника баирана.

Сие еще видети мнится нетрудно, яко имут сей их обычай турки в Константинограде: егда прилучится бездождие велико и поля дождя требуют, дабы не было драгости || и гладу, исходят вси на едину гору, яже есть в поле за Галатою, идеже един первейший учитель закона Махометова повелением султанским имать чинити учение часа три не престающи, и за коеюждо четвертью чинит учение людем, дабы исправлялися, и грешити престали, и плакали неправд своих, творяще обеты ити на войну против гауров [то есть христиан, их же безверниками зовут].

И тогда у места устроеннаго, на нем же чтет, падет на колени, и народу повелит то ж творити, и молитися с сокрушением, и вопити ко господу Богу велиим гласом, просящи отпущения грехов, дабы умилостивился над ними и послал дождя с неба. Последи же учения стоящи чтет великую молитву за султана, дабы благословил его {339} Бог. И последи рекши «аминь», расходятся, посещающе божницы своя.

Такожде обыкоша чинити и во время смертоносныя язвы. Аще во иных местех глупое поганство и сице творят: егда ‹с›лучится поветрие, ищут псов, елико могущи || обрести их, и побивают их, такожде кийждо купец [но сего не творят в Константинограде, но во иных градех] и повинен пред лавкою своею пса убитаго повесить.

Сие же времянем и богатыя творят и пред дверми своими вешают псов, дабы Бог доволствовался душею пса онаго и на него обратил гнев свой, а их соблюл здраво ф. Ибо поведают, яко Бог требовал толико много душ, но те дабы не от единых турков были, примешивают, елико могут, и песьих душ, точию дабы число намеренное Богу исполнить.

Сие еще ведати потребно, яко котов не убивают, но и в чести имеют, глаголющи, яко Махомет любил их и блюл, немало утешающися с ними. Того ради во время поветриа псов побивают, котов же елико доволнее кормят. И в некиих градех во Аравии, в Дамаску, в Еросалиме, во Египте [старых еще египтян следов, иже котов за боги хвалили между иных своих богов, яко во историах чтем] || великия клети полны котов блюдут, оставляющи на сие по смерти своей доходу немало, яко на дело милостивое, дабы за них котов кормили, и тех, иже их дозирали.

И во время Селима Втораго бяше велие смятение между общим народом, еже сам султан изволил разсуждати, яко они, иже з доходов знаменитых котовню дозирали, не хотели приимати милостыни от общаго народу на то обещанной. И тогда султан учинил такое повеление, дабы в пятки и в два празника баиранов приимали милостыни от общаго народа на кормление котов. Во иные же дни дабы кормили их от доходов султанских и пашей его учиненных.