ЛЫЗЛОВ ИВАНОВИЧ - СКИФИЙСКАЯ ИСТОРИЯ

Автор отмечает, что к концу XVI в. становилось все ощутимее сопротивление, встречаемое завоевателями в Европе. Наступление австрийских войск вызвало подъем национально-освободительной борьбы в других районах: Лызлов сообщает о том, что 50 городов было отнято у турок «без кровопролития». Очевидно, имеются в виду восстания сербов в Банате (1594 г.), в Хорватии (1593 г.), антитурецкие действия Михаила Храброго в Валахии, восстание болгар в Тырново, освободительные движения в различных частях Балканского полуострова 22.

Свой рассказ о страданиях народов автор заканчивает песней о турецкой неволе:

Воздыхают с плачем христианские народы,

Братия наша в плене, лишася свободы…

…

Все сии плачут зело, потеряв свободу,

Ибо в своих отечествах купят и воду,

В домех си не имут, где главы приклонити,

Ни един час тогда могут без плача быти…

…

К тому от коегождо главы по златому

И днесь рожденный должен дати султану злому.

Хотя в Лызлова нет специальной главы о русско-турецких отношениях, в разделе о Турции он неоднократно касается этого вопроса. Так, он пишет, что из всех европейских правителей на призыв византийского императора Мануила II против турок откликнулся только московский князь Василий Дмитриевич, приславший ему с монахом Иродионом Ослебятей «многу казну» (кон. XIV в.). К кон. XV в. Лызлов относит вторжение турецких армий в Подо-{379}лию, в древности принадлежавшую Руси, где завоевателей постигает неудача.

При освещении взаимоотношений Турции и России в XVI в., Лызлов вновь возвращается к изложению обстоятельств неудачного похода турок в 1569 г. под Астрахань, используя рассказ польского посла А. Тарановского. Причины похода турок в Поволжье Лызлов склонен видеть в стремлении султана к реваншу за взятие Казани и Астрахани войсками Ивана Грозного.

Лызлов упоминает также о втором бесславном походе турок под Астрахань в 1588 г. и о посольствах из Турции в Москву - в 1589 и 1594 гг. Очевидно, он использовал материалы Дворцовых разрядов, так как в летописи об этом сообщают очень скупо. Лызлов подчеркивает, что могущественный султан вынужден был считаться с Россией, оказавшей под Астраханью отпор завоевательным устремлениям Турции.

Повествуя о столь далеких событиях, автор «Скифской истории» не теряет связи с современностью: так, описание первых столкновений турок с Византией он сопровождает следующей сентенцией: «…яко и по сие время на сие зрим, егда Восточное Греческое царство тии нечестивии повоеваша».

Лызлов не упускает случая указать на необходимость единства действий европейских народов во главе с Россией против турок. Он учит современных ему правителей не вести своекорыстную политику, а быстро откликаться на призыв соседней страны о помощи. Одновременно с этим он неоднократно подчеркивает, что турки часто «сами побеждаеми бываху» и что в их победах решающую роль играла не сила, а раздоры среди европейских правителей и нарушения соглашений между ними.

Несмотря на большое историографическое значение раздела «Скифской истории», посвященного Турции, следует отметить, что автором были допущены некоторые фактические неточности и пропуски. Так, описывая ход завоеваний Баозита I на Балканах, Лызлов не пишет о захвате турками древней столицы Болгарии г. Тырнова в 1393 г. А о болгарском князе Шишмане I сообщает, что он не погиб на поле битвы, а был казнен по приказу султана (1389 г.).

О многочисленных сражениях Скандербега с турками Лызлов читал во многих «историях воинских», однако он не остановился на описании его подвигов под тем предлогом, что о таком «знаменитом победотворце» лучше «совершенно молчати, нежели мало писати» 23. Лызлов почему-то не упоминает и о поражении турок под Веной в 1529 г. и 1532 г. Это тем более странно, что он был современником другой неудачи турок - при осаде Вены в 1683 г. Сопоставления здесь были бы уместны.

Сношения России с Турцией, по-видимому, начались не в 1482 г., как пишет Лызлов, а еще в 1445 г., когда в Аккермане был {380} задержан турецкими властями дьяк Федор Курицын. В 1486 г. переговоры России и Турции велись при посредничестве крымского хана Менгли-Гирея I и т. д.

Несмотря на ошибки и пробелы, имеющиеся в книге и легко объяснимые уровнем развития науки в XVII в., следует отметить существенный вклад Лызлова в изучение истории Турции и международных отношений той поры. Впервые в русской историографии Лызлов сделал попытку осветить экономику, военное дело и международное положение Турции вплоть до кон. XVI в. Он отметил захватническую политику военно-феодального Османского государства, которое так и не смогло создать условий для внутреннего развития хозяйства, ни на своей, ни особенно на завоеванных территориях.

Лызлов старательно подобрал факты поражения турецкой военной машины и тем самым разоблачил миф о ее непобедимости. На исторических примерах он доказал, что при всей своей силе и организации турецкая армия имела уязвимые места и могла быть побеждена искусным, храбрым и хорошо вооруженным войском.

Автор донес до русских читателей имена бесстрашных полководцев средневековья, боровшихся с турецкими захватчиками - генуэзца Джустиниани, венгра Иоанна Гунеада, серба Милоша Кобилича, албанца Скандербега, боснийского князя Стефана.

Лызлову равно близки и судьба древнего Белграда, и болгарских сел, и боснийского города Яйце. В этом большое межународное звучание «Скифской истории». Автор уверен, что совместные действия европейских народов приведут к освобождению от турецкого ига: «Уже бо тамо нас убози христиане, братия наша, с радостью и с надеждою ожидают, готовы… помощь подати!» Это была патриотическая идея совместной борьбы всех порабощенных народов против общего врага: «…и нам вскоре имать помощь послати». Лызлов призывает современников твердо верить, что освобождение наступит «во дни наша».

Взгляды А. И. Лызлова на экономические вопросы отражали прогрессивные тенденции развития дворянской экономической мысли той эпохи. Государственное богатство Лызлов ставит в зависимость от благосостояния подданных. Рассматривая источники доходов турецкого султана, он пишет: «…основание бо доходов государственных - земледельство и труды около его». Это суждение показывает, что Лызлов понимал значение развития земледелия как основы феодального производства. «Егда же земледельцев мало, тогда всего бывает недостаток»,- писал он. Земледелие, по его мнению, «подает основание художествам» (ремеслам), а художества - купечеству, торговле. Мысль, что богатство государства зависит от «общенародства», которое приобретает его для страны «трудами и промыслами», была одновременно и передовой и утопичной, поскольку она касалась условий средневековой Турции. {381}