Тихон Задонский - Собрание сочинений, том 2

Представляй, христианин, это великое дело перед умными очами своими чаще, и всегда будешь видеть чудо, большее всех чудес. Хо­чешь в любой день видеть чудо – в любой день о воплощении и страдании Христовом раз­мышляй. А от этого душеспасительного раз­мышления последует:

1) Вера живая. Если Христос за всех пост­радал и умер, то и за меня, и за тебя. Если Он – Спаситель всех, истинно в Него верующих, то и мой, и твой Спаситель. Этим размышле­нием возжигается светильник веры.

2) Последует надежда. Если Он за тебя столько по­страдал, то оставит ли тебя в нужде твоей? Если Он умер за тебя, то откажется ли помочь тебе в беде твоей? Может и хочет по­мочь тебе. Может – так как Премудр и Все­силен, хочет – так как Он Благ и любит тебя. От благости и любви Своей за тебя пострадал. Если же медлит – ждет терпения твоего. Итак, потерпи и ожидай Его. Непременно придет и не закоснит, так как верен в словах Своих.

3) Последует любовь к Нему. Он меня и тебя, врагов, так возлюбил, что и умер за нас. Нет ничего более этой любви! Посему, как нам такого Любящего не любить и любовью за лю­бовь взаимно не воздавать? Человека, какое-нибудь малое нам добро сделавшего, любим. Христа ли, Сына Божия, такого Высокого и Великого Благодетеля, не любить?

4) Последует послушание, ибо, чтобы лю­бящему любимого не оскорбить, неотменно должно ему послушание оказывать. А через послушание и любовь показывается, как и Сам Он учит: Кто имеет заповеди Мои и соблюда­ет их, тот любит Меня (Ин. 14:21).

5) Последует благодарность. Он не золо­том и сере­бром и не другой какой-нибудь це­ной, а честной Своей Кровью искупил тебя от вечной смерти. Так рассуждая, непременно убедишься благодарить Его от чистого сер­д­ца и от благодарности угождать Ему, как своему Великому Благодетелю. Нет, и не может быть ничего больше этого благодеяния. Это Хрис­тово благодеяние, нам, недостойным, оказан­ное, так велико, что за него никак и ничем и никогда воздать невозможно. Хотя бы ты сто или двести лет жил и каждый день жесточай­шее мучение терпел ради имени и чести Хри­стовой, то это ничто было бы против Его бла­годеяния. Поскольку и я, и ты, и все люди – ничто против такого высокого и великого Лица Христова. Ибо мы – люди, земля и пепел, Он – Господь и Бог наш, Который такое к нам по­казал снисхождение. За это требуется от нас всеусердное благодарение. Ибо чем большее благодеяние, тем большая за то должна быть благодарность.

6) Последует страх. Ибо кому Христово страдание не будет на пользу и во спасение вечное, тому большее будет осуждение, а тем бо­лее христианам, познавшим Христа, но Его не слушающим. Бойся грешить, чтобы не лишить­ся благодати Божией и чтобы сама Кровь Хри­стова, пролитая, которой, однако, ты пренеб­рег, не возопила бы на тебя к Богу.

7) Последует утешение согрешившему и кающемуся. Если Христос за тебя пострадал и умер, то как согрешившего и кающегося не примет? Тяжко ли Ему отпустить грех тебе, с сокрушением и сожалением сердца к Нему при­ходящему и просящему прощения, – Ему, Ко­торому не тяжко было за тебя пострадать и уме­реть? С радостью отпустит тебе кающемуся гре­хи твои Он, Который за грехи твои умер.

8) Отсюда познавай, христианин, благоро­дство, честь, достоинство и преимущество души человеческой. Ради избавления и искуп­ления ее, не Ангел, не иной какой-нибудь хо­датай, от Бога посланный, но Сам Бог и Гос­подь пришел. Сам ее Своим пришествием по­чтил и посетил. И искупил ее от диавола, смерти, ада и прочих врагов, не серебром, или золотом, или другой какой-нибудь ценой тлен­ной, а честною Кровью Своей. Почтил Он нас в создании нашем, когда нас по образу и подо­бию Своему сотворил. Но более почтил, когда к нам, падшим и погибшим, Сам в образе на­шем пришел, и пострадал, и умер за нас. Так дорого душу человеческую поставил Господь, что Сам ради взыскания ее пришел и ради стя­жания ее Кровь Свою пролил. Чем дороже вещь, тем большая цена за нее дается. Атак как нет и не может быть ничего дороже, чем Хрис­тос и Кровь Его, то отсюда и драгоценность души человеческой познается, что ради нее Себя и Крови Своей Христос, Сын Божий, не пощадил. Познавай, христианин, драгоценность души твоей и не прельщайся прелестными чи­нами и титулами этого мира, которыми сыно­вья этого века прельщаются и впадают в безу­мие. Честь, слава и достоинство души твоей больше славы всего мира. Душа твоя – невеста, с Христом, Сыном Божиим, навеки обрученная и святой Кровью Его искупленная. Понимай ее благородство. Благородный Жених – бла­городная и невеста, Ему сопряженная. Не ви­дишь этого благородства и достоинства сейчас, но увидишь тогда, когда откроются чада Божии. Еще не открылось, что будем. Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть (1 Ин. 3:2). Все бла­городство, до­стоинство и преимущество этого мира, вместе собранное, – гной перед честью и благородством души человеческой.

9) Отсюда последует смирение. Как? Вот каким образом. Если бы земной Царь пришел к тебе, низкому человеку, и посетил тебя, и при­шел бы, не тобою позванный, но сам, по своей воле, – не ужаснулся бы ты, и, упав перед ним, не сказал бы: «Кто я такой, что меня, низкого и недостойного, великий Государь мой посетил?» К нам, бедным и низким рабам Своим, не зем­ной, но Небесный Царь, Царь царствующих и Господь господствующих, пришел и посетил нас, не по нашей мольбе, но по Своему милос­тивому обещанию, и не только посетил, но и страдание и смерть претерпел за нас. Смиряй­ся же, христианин, видя к тебе такое снисхож­дение Царя твоего, Бога и Господа твоего, кла­няйся, падай перед Ним и говори Ему со стра­хом и смирением: «Кто я такой, земля и пепел, грешник и раб негодный, что ко мне Господь мой и Бог мой пришел? Но так беспримерной Его благости изволилось! Слава благости Его, слава человеколюбию и безмерным щедротам!»

10) Видим, как смирился для нас Господь наш. Смиримся и мы, христиане, ради Него и ради себя. Ради Него – так как Ему ничто так не приятно и не любезно, как смирение наше. Ради себя – так как нам ничто так не полезно, как смирение, так как Бог гордым противится, а смиренным дает благодать (1 Петр. 5:5). Не возгнушался Он нами, подлыми и грешными рабами. Не возгнушаемся и мы подобной себе братией, хотя и низшей от нас, глядя на тот жи­вой образ смирения. То есть пускай господа с рабами своими, высокие с низкими, богатые с нищими, славные с подлыми, мудрые с нера­зумными, ученые с неучеными, как с братией своей, обходятся, и пусть никто другого не пре­зирает. Этого наше родственное естество требу­ет. Не презрел Он нас, подлых и униженных, – не презрим и мы, подлые, подлых, и унижен­ные униженных. Все мы до единого человека, по естеству и природе нашей, – нищие, убо­гие, бедные и окаянные, от князя и вельможи и до простого мужика. Зачем же бедному бед­ного презирать, когда Господь и Царь славы нас, подлых и бедных, не презрел?