Веденеев Василий - БАЛЬЗАМ АВИЦЕННЫ

- Позвольте мне присесть?

- Прошу. - Лоренцо положил пистолет на стол и указал русскому на кресло напротив себя. Усаживаясь, Кутергин оглянулся и к немалому облегчению заметил, что рослые лакеи смотрят на него уже не так злобно. Однако они встали у него за спиной.

- Извините, но ужинать мы будем только после того, как поставим все точки над известной буквой, - сказал маркиз. - Итак, что вас привело в Италию, господин капитан? Поверьте, мы так пристрастно расспрашиваем вас не из праздного любопытства.

- О, моя история весьма необычна, - улыбнулся офицер. - Все началось с того, что меня направили для съемок местности в азиатские степи и пустыни туда где начинаются владения хивинского хана и живут племена воинственных текинцев.

- Надо ли понимать так, что вы... шпион, господин капитан? - прервал его Лоренцо.

- Отнюдь! Разведчик - да, но не шпион! Я отправился в официальную экспедицию, имея соответствующие бумаги, в сопровождении солдат и в установленной для моего звания форме. Подданные хана имеют обыкновение нападать на русские пограничные поселения, и наш государь твердо решил положить предел подобному беззаконию.

- Понятно. Прошу извинить меня. - Маркиз привстал и поклонился. - Продолжайте, синьор капитан.

- Вам придется запастись терпением, - предупредил Кутергин и поведал об основных событиях, заставивших его прибыть в Италию.

Он рассказал о встрече с караваном, с которым шли слепой шейх и его сын, о стычке в развалинах древней крепости, о жестоком предводителе вольных всадников Мирте, о погоне за похитителем его документов и подарка слепца, продолжавшейся в пустыне, горах Афганистана, в Индии и Аравии. Упомянул и о коварных исмаилитах.

Присутствовавшие слушали его, затаив дыхание. Маркиз сурово хмурил густые брови, отец Франциск беззвучно шевелил губами, перебирая четки, а Лючия казалась смертельно бледной, словно вся кровь отлила от ее прекрасного лица с огромными зеленовато-карими глазами. Лакеи, стоявшие за спинкой кресла Федора Андреевича, замерли.

- Шейх одного из племен бедуинов познакомил меня с капитаном тендера, - заканчивая свое повествование, сказал Кутергин. - На его корабле я прибыл в Геную и своими глазами видел, как с французского торгового судна «Благословение» сошел Мирт, одетый в европейское платье. С ним были какой-то незнакомец и закутанный в широкий черный плащ человек. Я решил, что это слепой шейх, и нанял извозчика, чтобы следовать за их каретой, но на меня напали бандиты. Спасаясь от них, я случайно встретился с Лючией. Остальное вам известно.

Он поглядел на девушку. В ее глазах стояли слезы, грудь бурно вздымалась. Наверное, ее сильно взволновал рассказ, и капитан подумал: может ли он рассчитывать с ее стороны на нечто большее, чем просто долг вежливой благодарности за помощь в трудную минуту?

Синьор Лоренцо, заметив состояние племянницы, накрыл ее руку своей широкой ладонью, как бы призывая не выдавать своих чувств.

- Капитан! Вы можете назвать имена слепого шейха и его сына? - тихо спросил он и впился взглядом в лицо русского, напряженно ожидая ответа.

- Мансур-Халим и Али-Реза.

- Они оба живы? - осторожно уточнил Лоренцо.

- С Али-Резой мы вместе бежали от Мирта и расстались в городе храмов, - ответил Кутергин. - Что же касается его отца, я не сомневаюсь: в Генуе именно его высадили с «Благословения».

Лючия тихо застонала, как от сердечной боли, внезапно пронзившей грудь. Отец Франциск перестал молиться и побелевшими пальцами вцепился в край столешницы, повернув к гостю покрытое бисеринками пота лицо. Голос его прерывался от волнения:

- Чем вы можете это подтвердить?

Капитан молча расстегнул рубашку на груди и снял с шеи шнурок с подаренной Али-Резой табличкой. Положил ее на скатерть и подвинул странный амулет к маркизу:

- Только этим! Все мои бумаги у Мирта, а талисман подарил мне при расставании Али-Реза.

Священник быстро схватил амулет и передал маркизу. Едва взглянув на табличку, Лючия охнула и потеряла сознание. Федор Андреевич вскочил, но Лоренцо уже успел подхватить племянницу и не дал ей упасть со стула. Отец Франциск принес хрустальный стакан с водой и брызнул из него в лицо девушки. Она открыла глаза и попыталась улыбнуться:

- Простите, кажется, я...

- Ничего, дитя мое. - Лорспао легко подхватил ее на руки. - Просто дают себя знать пережитые нами волнения. Нужно отдохнуть!

Последние слова он произнес тоном приказа. Священник уже позвонил в колокольчик, вбежали слуги и служанки, засуетились и унесли Лючию из столовой. Маркиз вышел вместе с ними, но вскоре вернулся.

- Это принадлежит вам, синьор капитан - Он вернул Кутергину амулет. - Но... ваша история настолько фантастична, что в нее трудно поверить.

- Ничего не поделаешь. - Федор Андреевич вздохнул. - Чем еще я могу доказать, что никак не связан с похитителями Лючии?

- Может быть, напишете вашему посланнику в Ватикане? - Маркиз испытующе поглядел в глаза гостя. - Сейчас в Риме мой сын, и я обещаю доставить письмо и ответ с головокружительной скоростью.

- Хорошо. Признаться, я сам так думал. Наверное, стоит написать и в Турин?

- Там обычная столичная неразбериха, - поморщился отец Франциск. Он положил перед капитаном лист плотной бумаги, подал перо и чернильницу.

Кутергин быстро поставил в верхнем правом углу дату и четким почерком написал коротенькое письмо, прося совета, куда обратиться, коли волею судеб его, русского офицера, занесло с одного края света на другой.

- Мы сегодня же отправим ваше послание, - заверил маркиз, разглядывая незнакомые буквы.

Федор Андреевич понял: перед тем как отправить письмо, его непременно покажут специалисту, разбирающемуся в славянских языках. Что же, маркиз имеет полное право на недоверие.

- Как себя чувствует Лючия? - поинтересовался капитан, когда на стол подали первую перемену блюд.

- Она переволновалась, - отпив из бокала, сдержанно ответил Лоренцо. - Шейх Мансур-Халим наш близкий знакомый.

Федор Андреевич застыл с открытым ртом: вот это новость! Но каким образом итальянский аристократ связан с мусульманским ученым? Нет, положительно от всего этого голова пойдет кругом.

- Вы не ослышались. - Исподтишка наблюдавший за капитаном хозяин дома едва заметно улыбнулся. - Шейх близкий нам человек. Мне хотелось бы помочь ему. Мансур-Халима нужно спасать! Эти люди очень опасны.

- О да. - согласился Кутергин, вспомнив жгучее солнце пустыни и недавнее путешествие из мертвецкой на волю по вентиляционной трубе. - Они устроили за мной настоящую охоту. На свою беду я повстречал знакомого художника из Санкт-Петербурга, некоего Раздольского, он отнял у меня драгоценное время и...

- Он в Генуе? - живо заинтересовался маркиз. - Раздольский? Говорят, многие ваши художники приезжают учиться в Италию... Кстати, не желаете после ужина совершить небольшую прогулку?