Веденеев Василий - БАЛЬЗАМ АВИЦЕННЫ

- Мне вовремя шепнули, что Скала масон, а все масоны глядят в рот французам! Поэтому я примкнул к моссадиери маркиза, - продолжал старик. - Знаменитый Пепе тогда был сопляком, и я учил его стрелять из ружья.

- А почему вы сказали, что Титто уехал почти как вы? - постарался вернуть собеседника к интересовавшей его теме Кутергин. Зачем ему сейчас были и небылицы о засадах в горах и ночных поножовщинах? Меньше чем в квартале отсюда на краю обрыва стоит дом, в котором заветная шкатулка с костяной картой караванных троп и колодцев, рукописная книга и сумка с бумагами полевых съемок. И в этом доме слепой шейх Мансур-Халим. И в этот дом сейчас принесет судки неаполитанец Титто.

- Титто? - переспросил Ренато. Зажав в зубах прокуренную трубку, он вытянул руку и начал загибать крючковатые пальцы. - Он застрелил Маттео и его брата по проззищу Фазан, а потом всадил пулю в лоб лейтенанту <���В данном случе речь идёт не о воинском звании, а о должности помощника руководителя какого-либо подразделения в итальянских тайных обществах того времени> моссадиери и бежал. Говорят, все из-за женщины. Плюньте на этого болвана, синьор, ему осталось недолго! Неаполитанская каморра - моссади прекрасного города у подножия Везувия - накажет отступника. На его месте нужно было заручаться поддержкой сильных, как я, а не прятаться в норку, подобно мышке.

- Откуда вам все это известно? - недоверчиво прищурился русский. - Ведь вы давным-давно покинули Неаполь.

- У каждого приличного человека, родившегося на юге Италии, всегда имеется куча родственников, - усмехнулся старик. - Давайте я вам лучше расскажу, как мы после Пасхи устроили засаду в виноградниках.

- Не слушайте его, синьор, - неожиданно вмешался в разговор неслышно подошедший к столику хозяин трактира. - Наполи наплетет вам небылиц. Его тут давно никто не слушает. Все его дружки давно на кладбище, вот он и пристает к любому свежему человеку.

- Замолчи, винная бочка! - рявкнул Ренато. - Если не хочешь, не слушай, а синьору интересно.

- Да-да, - подтвердил Федор Андреевич. - Принесите-ка нам лучше еще вина и чего-нибудь закусить.

Хозяин недоуменно пожал плечами и ушел. Старик допил вино и долго бурчал, но потом вдруг уронил голову на грудь и засвистел носом. Трактирщик принес заказанное и хотел разбудить его, но Кутергин не велел.

- Пусть все выпьет и съест. - Он поднялся и оросил на стол несколько монет. - Наверное, бедняге не сладко живется.

- Что? - Хозяин негодующе выпучил глаза. - Его семья одна из самых состоятельных в городе! Видите большой дом на горе? Он живет там. Просто бедняга немного тронулся умом от старости, вот и мелет языком. Недавно приезжал какой-то важный господин, чтобы записать его болтовню, но, узнав, что он француз, Ренато его

выгнал. Надеюсь, он не обидел вас, синьор? Старик бывает очень груб.

- Все в порядке, - улыбнулся капитан. - Когда проснется, скажите, что я непременно приду послушать его и написать портрет.

Хозяин скорчил кислую мину, как бы желая сказать: зачем писать картины с таких образин? Но промолчал и почтительно поклонился, провожая посетителя.

Федор Андреевич зажал папку с рисунками под мышкой и почти побежал по улице, надеясь свернуть за угол прежде, чем из-за него появится Титто. Почему-то он поверил в рассказ Ренато и решил немедленно проверить: действительно ли у старика отменная память и куча родственников в Неаполе? Или прав хозяин таверны и все россказни лишь пьяный бред и плоды возрастного слабоумия! Только бы успеть перехватить южанина, пока его не видно из окон дома, где обосновались похитители.

Свернув за угол, он чуть не столкнулся нос к носу с тем, кого искал. Титто посторонился, давая дорогу, но Федор Андреевич опять очутился перед ним.

- Синьор Титто? - вежливо осведомился он.

- Вы обознались. - Южанин хотел обойти настырного незнакомца в широкополой шляпе, но тот, понизив голос, сказал:

- В Неаполе не забыли про Маттео и его брата по кличке Фазан.

- Я не понимаю, о чем вы говорите, синьор. - Титто отвечал без раздражения, так, как говорят со случайным прохожим, по ошибке принявшим тебя за своего знакомого. - Извините, меня ждут.

- А еще лейтенант, - продолжал гнуть свое Кутергин. - Думаю, люди каморры скоро будут здесь.

- Синьор иностранец? - полуутвердительно спросил южанин. - И ему хочется поразвлечься? Дайте мне пройти!

- Но они могут и не узнать, где искать сына лодочника, - заговорщически подмигнул Федор Андреевич. - Услуга за услугу! Согласны?

- Здесь не место и не время, - быстро стрельнув глазами по сторонам, буркнул Титто. - После полуночи приходите в развалины римских бань. Там мы без помех обсудим все дела.

- Идет, - согласился капитан. - Никому ни слова!

Неаполитанец осклабился и поспешил уйти. Возвращаясь в дом маркиза, капитан все время спрашивал себя, правильно ли он поступил и, самое главное, придет ли Титто на встречу в развалинах?

Дома, выслушав его рассказ, синьор Лоренцо пришел в ужас:

- Вы сумасшедший, Теодор! Он же мог пырнуть вас ножом! На его совести и так трое, если не больше!

«Интересно, а сколько на совести Пепе и его сыновей или других моссадиери, беспрекословно подчиняющихся маркизу? Сам синьор если кого и отправил на тот свет, то на дуэли, в присутствии секундантов, защищая свою честь в поединке. Но сколько душ улетело к праотцам по его приказу?» - подумал Федор Андреевич, но вслух сказал совсем иное:

- Пустое! Не нужно так волноваться, синьор. На улице было достаточно прохожих, и он вряд ли решился бы.

- Вы плохо знаете неаполитанцев, - насупился Лоренцо. - Кстати, наш друг Симоне как следует опросил своего офицера, арестовавшего Мирта. Так вот, полицейский видел в доме старика. Ему сказали, что это слепой и глухой отец слуги.

- Мансур-Халим?!

- Я уверен, - кивнул маркиз. - Все сходится. Вы узнали об этом разбойнике от...

- Старика Ренато, - подсказал капитан. - У него богатый дом в Модене и он якобы когда-то служил вашему отцу. Сейчас Ренато разменял девятый десяток и живет с семьями сыновей.

- Кажется действительно был такой? - задумчиво наморщил лоб да Эсти. - Надо спросить Пепе, он.должен точно знать. Честно говоря, я думал, что старые гвардейцы уже все переселились на кладбище. Если старик именно тот, за кого себя выдает, мы сегодня же все узнаем об этом Титто.

- Он и так сказал достаточно. Ночью я должен встретиться с неаполитанцем.

- Даже не думайте! - замахал руками маркиз. - Парни Пепе сделают все и без вас.

- Я должен пойти сам, - твердо ответил Федор Андреевич. - Встреча назначена со мной, а не с парнями Пепе.

Синьор Лоренцо обреченно вздохнул, подошел к шкафу, открыл его и подал русскому тяжелый сверток в грубой холстине.

- Примеряйте, упрямец!