Веденеев Василий - БАЛЬЗАМ АВИЦЕННЫ

От продолжения разговора он уклонился, сославшись на дела, и оставил русского наедине с его сомнениями. Однако через день все разрешилось - ближе к вечеру они вошли в небольшую бухту. По ее берегам лепились белые и серые домики, а над ними возвышался купол мечети с тонким, похожим на копье минаретом. Кроме множества утлых рыбачьих лодок, у грязных широких причалов стояли несколько кораблей. Моряк показал на один из них.

- Мирт пришел на нем.

- Откуда вы это знаете? - недоверчиво спросил Федор Андреевич, разглядывая изящные обводы корпуса и мачты чужого корабля под флагом Ост-Индской компании.

- Ты умеешь отличать одну женщину от другой по походке? - лукаво прищурился моряк. - Я видел, как он выходил из порта, и шел за ним несколько дней. Неужели мне не узнать его?

- Что это за город?

- Суэц. Собирай вещи. Сейчас отправимся на берег.

Кутергин спустился в каюту и взял саквояж. Вряд ли здесь его путешествие закончится. Слишком маленьким и ничтожным казался город на берегу для такого пленника как слепой шейх. Конечно, газеты много писали о проекте Суэцкого канала, который должен открыть кратчайшее сообщение между Средиземным и Аравийским морями, даже начались подготовительные работы, но канала еще нет! Да и Суэц больше похож на деревню, чем на город. Может быть, со временем все разительно переменится? Чего только не случается - ведь занесло же разбойника из пустыни в этакую даль!..

На берегу моряк повел русского в кофейню. Молчаливые смуглые мужчины в длинных, до пят, белых, серых и голубоватых рубахах и красных фесках потягивали из чашечек густой черный кофе и курили трубки или кальяны в низком, темноватом и душном помещении. Лениво жужжали мухи, тонкими спиралями вился синеватый табачный дымок, у открытых дверей, кося на посетителей бесноватым желтым глазом, стояла тощая белая коза с обломанным рогом.

Обменявшись с хозяином приветствиями, моряк спросил, где найти Абу.

- Он здесь, здесь, - кивнул хозяин, бросив любопытный взгляд на истекавшего потом, одетого в европейское платье Кутергина. - Сейчас позову.

Через несколько минут появился высокий худой араб и сделал знак следовать за ним. Федор Андреевич с облегчением вышел на улицу - там тоже сущее пекло, зато с моря хоть иногда налетает ветерок. Коза было увязалась за ними, но Абу отогнал ее и меланхолично поинтересовался, какое к нему дело у Талиба. Русский понял, что это имя капитана корабля, так и не удосужившегося представиться за все время плавания. Услышав о слепом старике и мужчине с рыжей бородой, приплывших на корабле, Абу важно кивнул:

- Да, я их видел. Но они уже ушли.

- Куда? - не выдержал Федор Андреевич. Он достаточно хорошо объяснялся на арабском, и ему не требовался переводчик.

- Не знаю, - пожал худыми плечами Абу. - Сели на верблюдов и ушли.

Талиб притянул его к себе и шепнул на ухо несколько слов. Потом обернулся к русскому:

- Нам пора расстаться. Иди с ним. У тебя есть еще одно письмо? Отдай его там, куда тебя приведут Прощай!

- Погоди, Талиб! - Кутергин положил ему руку на плечо. - Я должен поблагодарить тебя...

- Не нужно. Я сделал то, что должен был сделать. А ты делай свое. Не теряй зря времени и не трать впустую слова! Прощай!

Не оглядываясь он направился к порту. Араб пошел в другую сторону, широко шагая на тощих и длинных «журавлиных» ногах. Офицеру пришлось догонять его почти бегом. Итак, он не ошибся: впереди новые дорога.

Абу шагал как заведенный, не обращая внимания ни на жару, ни на пыль. Русский порядком взмок и едва поспевал за ним - даже к вечеру палило немилосердно, а ноги утопали в сыпучем песке. Незаметно они оказались на окраине города. У какой-то лачуги стоял равнодушный верблюд. Абу заставил его опуститься на колени и помог Федору Андреевичу устроиться между горбов. От скотины крепко пахло грязным хлевом, сидеть на корабле пустыни было не слишком удобно, а проводник еще влез на него сам и заставил животное бежать тряской рысцой. Через полчаса русскому казалось, что из него выматывают душу - ни долгие переходы в седле, ни морская качка, ни даже поездка на слоне не могли сравниться с «удовольствием» мотаться на бегущем верблюде.

На счастье, путешествие быстро, закончилось и капитан очутился на стоянке кочевников, среди шатров из шерсти, ярко горевших костров и самого свирепого вида вооруженных мужчин. Тут же сновали любопытные мальчишки, что-то готовили женщины, бродили козы и злые лохматые собаки. Обитатели лагеря говорили между собой на неизвестном русскому диалекте. Сможет ли тут кто-нибудь прочесть письмо или предстоит ехать дальше? Конечно, если эти весьма воинственные на вид дети песков отпустят их подобру-поздорову.

Абу здесь знали. Он поздоровался с несколькими мужчинами, и те указали ему на темный шатер, отличавшийся от остальных большими размерами. Кутергин с радостью слез с верблюда и направился следом за арабом к шатру. Не оборачиваясь, тот бросил через плечо:

- Не забудь сделать подарок хозяину. Так принято.

В шатре, около железной жаровни с раскаленными углями, сидел молодой человек в широком белом бурнусе. Абу поклонился ему, отступил в сторону и молча указал на русского. Вождь кочевников чуть заметно улыбнулся и сделал приглашающий жест, предлагая присесть.

«Что подарить ему? - подумал Федор Андреевич. - Отдать пистолет и остаться безоружным или дать несколько золотых монет?» Он опустил руку в карман, растянул шнурок кошелька и на ощупь отсчитал семь тяжелых кружочков: кажется, семь у всех народов счастливое число? Дай Бог не ошибиться!

Поприветствовав хозяина, он положил перед ним золото и подал письмо, полученное в Индии. Кочевник благосклонно кивнул и взял бумагу, даже не взглянув на монеты. Он быстро пробежал глазами по строкам и побледнел. Наклонившись, вождь пальцем раздвинул кучкой лежавшее золото и поднял на гостя темные глаза, в которых отражался свет рдеющих в жаровне углей:

- Ты инглиз? У тебя монеты инглизов.

- Нет, я из далекой северной страны. - Капитан никак не мог подобрать на арабском синоним слова, обозначавшего русских, и вышел из положения по-иному: - Она называется Россия. Золото мне дали в дорогу мои друзья в Индии.

- Они дали тебе еще что-нибудь, кроме золота и письма? - уже мягче поинтересовался вождь.

Кутергин немного смешался, не решаясь показать ему деревянную табличку: Али-Реза упоминал только об отце и тех, кто будет помогать капитану в Индии. Распространяется ли власть этого отполированного кусочка дерева, несомненно являющегося для людей Востока каким-то тайным знаком или талисманом, на аравийского кочевника? Рискнуть? Расстегнув жилет и рубашку, он вытянул за шнурок маленькую дощечку.