Ольга Санечкина - Почему нет в жизни счастья?

Побледневший как полотно, Никодим мигом исчез из поля зрения, и Ксения смогла перевести дух. В школе в театральных постановках ей участвовать не приходилось, поэтому роль Хозяйки ей давалась с большим трудом. Она с большим удовольствием заперлась бы сейчас в спальне и ревела, думая о том, какая она несчастная. В тронный зал зашла хмурая Ася.

- Привет. Слушай, я так расстроилась, когда мне все это рассказали. Ты отдохнуть приехала, а тут такой геморрой. Да-а, удружили мы тебе с папенькой. Подарочек еще тот, с гнильцой. Ты уже решила, что делать будешь?

- Найду преступника и покараю всех виновных, - тоскливо ответила Ксения.

- Ну что ж, подход правильный.

- Ась, а как здесь карают за воровство и разгильдяйство? Я так понимаю, деньгами их не накажешь. У них тут натуральное хозяйство. Им эти деньги нафиг сдались. Милиции и суда, я думаю, здесь тоже нет. А уж о тюрьме даже думать не приходится. Я просто ума не приложу, какие тут наказания применяются.

- Тут отработанная форма наказания: порка плетью - пятьдесят ударов, после чего в яму на воду и хлеб суток на десять. Ну, еще они же ежемесячно оброк платят, можно его в наказание увеличить. Процентов десять будет очень существенно. Больше ничего и не придумаешь.

- Я надеюсь, про порку ты шутишь? - недоверчиво спросила Ксения.

- Какие уж тут шутки. Телесные наказания обыденный вариант при такой системе. В принципе, максимально - это сотня ударов. Но после такого очень мало кто выживает.

- Кошмар. А пороть я сама должна буду?

- Нет. Выберем двух мужиков покрепче, да позлее.

- Я не смогу, - совсем сникла Ксения.

- Еще как сможешь. Ты должна понимать, что ты несешь ответственность за этот остров и за его народ. Я понимаю, для тебя эти изумруды - тьфу, мелочь. Но ты подумай о том, что до сегодняшнего дня на острове преступность как таковая отсутствовала. И спровоцировала ее появление ты. Если ты сейчас оставишь этот проступок без наказания, и причем, серьезного наказания, то покажешь им, что теперь все дозволено. А там где сегодня украли, завтра изобьют, послезавтра изнасилуют и убьют. И ответственна за это будешь ты.

- Ну, спасибо.

- Ксень, да ты не обижайся. Я понимаю, что ты ни в чем не виновата, но это жизнь и надо учиться смотреть вперед и предугадывать последствия своих действий или бездействий. Даже без этого чертового острова, твоя жизнь теперь будет наполнена подобными ситуациями. Твой дар это не только возможность шляться из места в место. Придет время, и ты начнешь его использовать на благо общества. И тогда тебе очень серьезно придется взвешивать, что благо, а что зло.

Ася замолчала и Ксения постаралась переварить все, что только что услышала. В зал вошла Элла.

- Я знаю, кто украл. Зовут его Иван. Совсем молоденький парнишка. Вчера в трактире распинался, что все бабы дуры, и теперь, когда над ними баба стоит, творить можно что угодно, ничего за это не будет. Совсем сопляк еще. Так что если соберешь народ, я тебе укажу на него. А изумруды он у себя дома спрятал под половицей в верхнем правом углу кровати. Можешь не сомневаться: я собственными глазами видела, как он у спящего сторожа из под носа камушки увел.

- Ясно. Спасибо тебе. Будем разбираться. Ася, ты как считаешь, во время разборок тебе со мной рядом лучше не маячить, да?

- Мудро говоришь, мать. Я рада, что ты это понимаешь.

- Что ж, похоже, пора поднимать свой авторитет, - с тоской в голосе произнесла Ксения.

Вошел Никодим со сторожем.

- Вот привел, Хозяйка. Сторож Федор.

- Ну что Федор ты мне расскажешь? - ледяным тоном спросила Ксения.

- Да, что уж тут сказать, матушка! Заснул я не в добрый час! Старость она, знаешь ли, свое берет. Как ни креплюсь, а сон все побеждает.

Ксения присмотрелась к Федору и отметила, что возраст у мужика был не шибко дряхлый и старость тут совсем не причем, а вот частое употребление крепких алкогольных напитков явно отразилось на челе Федора.

- И ты ничего не видел и не слышал?

- Ничего, матушка, - Федор переминался с ноги на ногу и не отрывал глаз от пола.

Ксения выдержала зловещую паузу. Ситуация начала ее раздражать. Ее, похоже, здесь все за слабохарактерную идиотку держат. Ну, что ж, если они думают, что смогут вить из нее веревки, то они ошибаются.

- Никодим, собери всех жителей острова. Всех - от мала до велика. Всех кто может ходить. Детей, подростков, взрослых, стариков - всех.

- Так на работах же все, день еще, - промямлил Никодим.

- Я недостаточно четко приказала? Или ты что-то недопонял? Ты сегодня много очков потерял Никодим. Не советую гневить меня дальше. Ты приказ слышал?

- Слышал, госпожа.

- Понял?

- Понял, госпожа.

- И если хоть один не явится, хоть больной, хоть умирающий, законопачу в бочку и брошу в море. Иди исполняй.

- Ты Федор иди на улицу, жди со всеми.

- Слушаюсь, матушка.

Девушки снова остались одни. Ксения сидела на своем жестком троне, а подруги стояли и изумленно глазели на нее.

- Неужели и вправду в бочку законопатишь? - сиплым голосом спросила Элла.

- Да она тут пять минут назад в истерике билась, как это можно розгами кого-то отходить. Кому ты веришь? Это она так старается народ запугать, - фыркнула Ася.

- А что мне остается? - срывающимся голосом спросила Ксения. - Ась, ты вопрос с капитанской книгой решила?

- Да, решила, ты не переживай. Сейчас еще только час дня, а ребята часам к трем подъедут не раньше. Надо будет кого-нибудь послать их встретить, чтобы не плутали.

- Ты мне напомнишь?

- Да, конечно.

Постепенно за окном собралась галдящая толпа. Народу было еще больше чем вчера. Никодим зашел в зал и объявил, что пришли все, кто есть на острове. И больные и здоровые. И дети и взрослые. Ксения велела ему дожидаться ее на улице. Хозяйка впала в панику. Перспектива суда над вором пугала ее до дрожи в коленях.

- Ну что, попробуй в окно углядеть - кто украл мои камушки, - обратилась Ксения к пифии. Элла подошла к окну и посмотрела на толпу.

- Господи, да вот же он стоит в первом ряду. Видать, совсем не боится.

- А чего ему бояться. Он же не знает, что у нас на острове пифия отдыхает. Кто конкретно?

- Да вон мальчишка в синей рубахе, с волосами цвета соломы.

- Да он же совсем ребенок! - возмутилась Ксения.

- Лет пятнадцать, самый трудный возраст. Я когда его в трансе увидела, даже не поверила сначала. Пришлось повторять.

- Ясно. Ну что делать, знать судьба у него такой. Ладно, девочки, подождите меня здесь. Я скоро вернусь.

Ксения вышла на крыльцо, и толпа постепенно затихла. Ксения тяжелым взглядом окинула людей. Выражения лиц были самые разнообразные. От веселых, до испуганных. Приняв самый строгий вид, на который была способна, Ксения заговорила, делая многозначительные паузы.