Александр Никонов - Анна Каренина, самка

– Получается, возможна жизнь человека без души, и этот человек также любит, страдает и хочет чего-то, как и человек обычный, но отличается от последнего только тем, что не обладает вечной жизнью? – спросил бритый самец Базаров.

– Так, – кивнул твердым заросшим отростком головы самец-служитель. – Если вашей науке когда-нибудь удастся сшивать из разных частей бездушных людей, если господь такое попустит…

– Попустит, не попустит… И спрашивать не будем! – с повышенной громкостью испустил волну самец Базаров. – Раньше от простого аппендицита помирали люди, и бог попускал. А теперь мы ему не позволяем забирать людей по такому пустяку. И как не любо ему аппендицитом людей убивать, а с нашей наукой совладать он не может!.. А с помощью науки, когда мы хорошенечко мозг изучим и узнаем, какой там участок за что отвечает, можно будет все вредные участки вырезать, в коих злоба и корысть помещается. И тогда искусственные люди не будут грешить вовсе. Наука сделает то, что вам с вашей религией сделать не удалось и не удастся – изменит природу человека! И даже если при этом все люди останутся без души, что с того!..

– Но если будут жить в мире разные люди – грешники с душою и безгрешники без души, как обидно будет умирать безгрешным и не попадать в рай! – промодулировала Анна. – Ведь вечной жизни ведь без души не бывает.

– Однако и слова такого нет – «безгрешники», – задумчиво прошевелил вкусовым отростком самец-доктор. – Весьма, кстати, показательно, батюшка, вы не находите?

– Нет такого слова, – согласно тряхнул шерстью головы самец-служитель. – И знаю, на что намекнуть хотите! На то, что не бывает людей безгрешных, даже слово такое смех вызывает…

– Именно так-с! – подтвердил самец Антон Павлович. – На лету ловите, святой отец.

– Ловлю да отбиваю… Синоним зато есть – «святые». Вот они не грешат. По-вашему «безгрешники».

– Оп-па! – вдруг скумекал мозг самца Базарова. – Получается, что будут жить на свете обычные грешники, как мы с вами, и люди святые, но без души. Причем святые в рай не попадут, ибо не нашлось у создателя души для них!

– Быть того не может, чтобы господь святых в рай не прибрал! Они ж без греха! – не поверил самец-купец.

– Да как же им грешить, гомункулам этим искусственным, – почесал конечностью головную шерсть самец-служитель, – если у них свободы воли нет? А нет свободы воли, потому что души нет!

– Получается, душа дана человеку только для того, чтобы грешить, – вдругорядь скумекал мозг самца Базарова.

– Вот откуда вся порча! – воскликнул самец-доктор. – Душа есть производитель пороков!

– А возможно, и так, – самец-служитель положил переднюю конечность на символ преждевременного прерывания. – Сумеешь, имея душу, от пороков удержаться, будешь вечно блаженствовать в раю, не сумеешь – вечная твоя жизнь станет адскою мукой.

– А если искусственный человек не грешит без всяких усилий?

– Тогда и вечной жизни он не достоин!

– То есть душа – это чистый черт внутри нас? Зачем же господь нас чертями заселил?

Самец-служитель не успел ответить на этот вопрос, как в информационный обмен вновь встрял самец Базаров:

– Есть выход, господа! И опять же от науки, каковая сию несправедливость может разрешить. Ведь несправедливо же, если праведник бездушный не получит вечного блаженства или на худой конец вечной жизни. Поэтому люди в будущем, особливо искусственные, не станут умирать вовсе! Наука придумает, как победить старость, болезни и смерть.

– Но тогда создания тварные не встретятся со своим отцом небесным, – возразил самец-служитель.

– Но тогда миру грозит перенаселение, – в более практичном русле выступил самец-купец. – Это ж сколько товаров потребуется!

– Но тогда просто наскучит жить! – вступила и самка Анна, вспомнив о старике Каренине и сообразив, что ей пришлось бы в таком разе куковать с ним целую вечность, а это немногим лучше ада.

– Из всего перечисленного самым страшным мне представляется ваше замечание, – самец-доктор обратился к менее рослому в сравнении с ним самцу Полякову – Остальное – пустое. Если наскучит жить так, смените деятельность и живите эдак, то есть иначе. Вы, Анна Аркадьевна, и нынче подобным же способом живете. Надоело книжку читать – пошли в карты поиграли… Что касается встречи с отцом небесным, то я и сейчас к нему не сильно рвусь. Надеюсь, что и вы, батюшка, не торопитесь?

– Сколь отпущено, столь и проживу. А вы, дети мои, зря отказываетесь от встречи с отцом небесным ради жизни вечной на Земле.

– Почему же?

– Встреча с любящим отцом – всегда радость.

– Не всегда, батюшка, не лукавьте, – помахал отростком передней конечности самец Базаров. – Для иных, согласно писанию, такая встреча может обернуться отнюдь не радостью, а вечными муками. Так что встреча эта – натуральная лотерея. И которые играть и рисковать не любят, с удовольствием променяют вашу опасную лотерею на вечную земную жизнь без рая, но и без гарантированного ада.

– А вы не грешите и не попадете в геенну огненную, – заступился за корпоративные ценности самец в черном.

– Да как же-с не грешить, если душа в нас специально для производства грехов вставлена!

– Старайтесь не грешить, поелику возможно, зато в обмен обретете вечное блаженство на небесах. Здесь-то потерпеть недолго. Неужто не стоит ради вечности?

– Да кабы знать точно! А так не грешишь, не грешишь, а потом раз – а там и нет ничего! – тоскливо прошевелил вкусовым отростком самец-купец. – Получится, жизнь одну-единственную зазря и профукал. Обидно.

– Есть тот свет! – Самец-служитель вновь положил конечности на символ. – Доказать, разумеется, существование бога, рая, ада и чертей нельзя, сие есть прибежище чистой веры.

– Веры, говорите?.. Вот вы, батюшка, говорите, что бог есть, а он, – самец Поляков кивнул в сторону Базарова, – говорит, что нет. Кому ж из вас верить?

– А кем вы станете, когда наука изобретет бессмертие? – Не дав служителю ответить, послал ему новый запрос бритый самец Базаров.

– Не доживу, надеюсь.

– А все-таки? Хирургия достигла в наше время высот немалых. Пирогов и другие врачи просто чудеса творят. Штопают израненные тела, как портной костюмы. Глядишь, лет через двадцать-тридцать…

– Если доживу и останусь в силах, служить буду так же в своем приходе, как и служил.

– Кому?

– Господу.

– Нет, я не о том… Для кого служить-то будете? Много ли прихожан у вас останется, если люди бессмертие через науку обретут, а не через вас? Зачем вы им станете нужны?

– Продавать-то что будете, грубо говоря? – профессионально поинтересовался самец-купец, сразу просекший фишку.

Да и служитель понимал, что без того свету торговать ему будет нечем. Разве что…