Александр Никонов - Анна Каренина, самка

Как млекопитающее Анна употребляла в десять раз больше пищи, чем холоднокровные создания, потому что она своим телом грела атмосферу, а нагрев – чрезвычайно энергозатратное дело: девять десятых поглощенной энергии шло на поддержание температуры рабочего режима, в котором организм развивал максимальный КПД. И вот теперь, оказывается, никакая масса на это дело вовсе не расходуется!..

Безусловно, если бы Анна такой эксперимент провела, она была бы поражена, возможно, списав результат на промысел Огромного Колдуна. Но еще больше был бы поражен Иван Арнольдович Борменталь, получив обратно загаженные неведомо чем весы. Впрочем, вряд ли и сей ученый смог бы прояснить Анне суть открытого ею феномена.

А все дело в том, что Анна питалась не массой. А организацией массы. То есть чистой информацией. На входе в Анну поступала высокоорганизованная материя, которая за сутки превращалась в низкоорганизованную. За счет порчи хорошего продукта Анна функционировала, а энтропию сбрасывала в окружающую среду через задний проход.

Энтропия пахла плохо. Так во всяком случае казалось Анне. И это врожденное, инстинктивное отвращение к каловым массам являлось приспособительным механизмом, целью которого было отвадить организм кушать энтропию…

Анна припала ротовой полостью к краю емкости с жидким оксидом и сделала несколько мелких хлебочков, после чего поставила стакан на место. Процесс поступления жидкости в Аннин организм был организован чрезвычайно хитро! Оконечность ротовой полости Анны венчала особая гибкая присоска, которая даже по цвету отличалась от основного массива лица. Коснувшись этой присоскою поверхности жидкости, самочка грудными мышцами начинала раздвигать легочные мешки, и атмосферное давление тут же нагнетало жидкость в Анну, поскольку воздуховод конструктивно сообщался с пищепроводом специальным отверстием, через которое разряжение, словно в карбюраторе, передавалось в верхне-клоачную полость, обычно именуемую ротовой.

В следующее мгновение Анна особым мышечным отростком, который выполнял в ее организме функции пищевого анализатора и шевелился внутри ротовой полости, увлажнила фалангу манипулятора и перевернула очередную целлюлозную пластину. Вечерняя декодировка печатных знаков всегда доставляла ей большое удовольствие.

Однако планета уже давно отвернулась от светила, и Анна, взглянув на табло механического прибора, стоящего у стены, решила, что пора принимать горизонтальное положение и выключать сознание. Механический прибор, на который посмотрела Анна, работал от гравитации, реализуя накопленную потенциальную энергию массивных тел. Одно из этих тел уже почти отдало прибору все накопленное, и Анна подумала, что неплохо было бы преобразовать часть своей мышечной энергии в потенциальную энергию груза, но ей было жаль своей энергии, и она решила передать приказ о подъеме гири низкоранговой особи – этот путь был для нее наименее энергозатратен. «Совсем обленилась, – подумала о себе Анна. – Ну и пусть!»

В полном соответствии с законами сохранения, все особи старались вести эргономичный образ жизни, не тратя лишних усилий там, где без них можно было обойтись. Это входило в некоторое противоречие с особенностями конструкции, которая была рассчитана природой на более высокую энергозагрузку. Поэтому лишняя энергия аккумулировалась в запасниках организма, раздувая его наподобие жирового шара.

Положив информационный параллелепипед на горизонтальную поверхность, Анна отправилась на гигиенические процедуры, которые заключались в том, что Анна снимала с туловища искусственную шкуру и погружала свое голое потное тело в большой сосуд с подогретым оксидом водорода.

Так было и в этот раз. Анна погрузила свое тело в жидкость, чувствуя, как триллионы молекул барабанят по ее кожным покровам. Это ощущение Анна воспринимала, как ощущение тепла, и в мозг с периферии сразу же поступал сигнал: «радость, удовольствие». Гигиеническую процедуру ей обычно помогала выполнять та самая низкоранговая особь, которой Анна намеревалась передать приказ о наборе потенциальной энергии гири. Она же отвечала за наполнение сосуда жидкостью и повышение кинетической энергии ее молекул…

Ранг самцов и самок определялся не только происхождением особи, но и ее имущественным статусом. Дело в том, что социальная жизнь на планете в описываемый период совершала очередную трансформацию – все большее значение стали приобретать индивидуальные свойства особей – хитрость, смышленость, то есть способность таким образом функционировать в социальном пространстве, чтобы приобрести максимальное количество имущества. А вот происхождение отступало на второй план. Уже было не столь важно, из чьего ты помета, более значимым фактором становились твои собственные способности по добыванию предметов.

У стороннего наблюдателя может возникнуть естественный вопрос: как определить стадный ранг путем сравнения предметов, добытых разными особями, если множество предметов, производимых цивилизацией, столь велико, а их назначение столь разнообразно, что сравнивать их впрямую не представляется возможным? Для облегчения сравнения вещей и, соответственно, определения рангового потенциала, полезность каждого предмета выражалась в особых универсальных единицах эквивалента ценности. Иначе говоря, произошел отрыв ценности от самой вещи, и многие вещи, не несущие никакой практической пользы, обрели тем не менее немалый ценностный вес в единицах эквивалента в силу их редкости. Такими, например, были блестящие вещи Анны, которыми она украшала себя, подобно другим самкам ее вида. Именно такие вещи, как правило, оттягивали на себя большое число универсальных единиц эквивалента. Подобная концентрация виртуальных единиц ценности в малом объеме реальной массы была крайне удобной. Не менее удобными стали во времена Анны и сами универсальные единицы эквивалента ценности. Они делались из тонких пластин целлюлозы с обозначением на них значков ценности. И чем большая номинальная ценность была на них обозначена, тем большее удовольствие особям доставляла декодировка этих значков. Забегая вперед, нужно отметить, что через полтораста оборотов планеты вокруг светила, когда героиня нашего рассказа – самка Анна – уже давно прекратила свой жизненный цикл и была съедена примитивными существами, универсальные единицы эквивалента ценности достигли предела совершенства, то есть отношение их номинала к реальной физической массе стало стремиться к бесконечности, поскольку почти все расчеты стали производиться в электронном виде.