Полякова Татьяна - ЛЕДИ ФЕНИКС

Мой пес выглядел недовольным и даже два раза глухо зарычал.

- Ладно, - вздохнула я. - Мне здесь тоже не нравится. - Сашка взглянул так, что мне стало стыдно. - Хорошо, - махнула я рукой. - Допустим, я окончательно запуталась, сама порчу себе жизнь и прочее, прочее, прочее... Есть реальный совет, как стать счастливой за три дня? Нет, тогда ложись спать.

Сашка лег, а я заревела, сама не знаю с какой стати. Беременные бабы слезливы, вот я и валяю дурака. Пес, уткнувшись мне носом в плечо, тихо поскуливал, с ним было уютно, а скоро стало смешно, потому что вздыхал он вполне по-человечески, и я успокоилась.

***

...Пару дней ничего интересного не происходило. К Деду нагрянули высокие гости из Москвы, и я с честью выполняла роль девочки на побегушках, достигнув небывалого мастерства в этой области. Дед был визитом доволен, общественность счастлива, я сияла от восторга. Когда гости отчалили, Дед в своем кабинете выпил рюмку коньяка, посмотрел на меня с сомнением и все-таки спросил:

- Выпьешь?

- Не могу, я решила стать образцовой мамашей.

- Завтра у нас выходной. Подумай, как провести его с наибольшей пользой.

- Спать до обеда, - хмыкнула я.

Он кивнул, хотя привык вставать рано и даже на отдыхе вскакивал ни свет ни заря.

- А еще?

- Ну... - я пожала плечами. - Можно пойти в театр. Тебе прислали два билета. "Травиата". Божественная музыка.

- Ты же знаешь, я усну в первом акте.

- Не наговаривай на себя. Ты всегда держался молодцом. К тому же спишь ты без храпа и как часовой, вполглаза. Можно сделать так: ты с утра махнешь на рыбалку, я буду отсыпаться, а вечером я буду слушать "Травиату", а ты, соответственно, спать. Граждане придут в восторг, обнаружив тебя в театре.

После того как губернаторов стал назначать президент, Дед гражданами не очень-то интересовался, любовь прошла с последними выборами, но, по неведомой причине, народной любовью весьма гордился, и сейчас моя мысль пришлась ему по душе.

- Отлично. Скажи Ритке, пусть вызовет машину, поедем на дачу.

По дороге я вспомнила о Зотовой, точнее, о просьбе ее сестры, из-за дефицита времени с выяснением, в чем там дело, пришлось повременить, я хотела рассказать о встрече с ней Деду, но он тему не поддержал - то ли очень устал, то ли она его вовсе не интересовала, и я замолчала.

Утром я проснулась поздно, Сашка нетерпеливо носился по комнате. Когда вчера вечером за ним заезжали домой, Дед не удержался и съязвил, точнее, выразил надежду, что с появлением ребенка моя ненормальная любовь к собаке примет вполне приемлемые размеры. Лично я в этом сильно сомневалась.

- Сашка не просто собака, - миролюбиво заметила я. Дед нахмурился, а я с опозданием сообразила, что мои слова он понял по-своему, хотя я имела в виду выдающийся Сашкин ум, душевные качества и то обстоятельство, что он до сих пор меня терпит, не каждому такое по силам. Сашку мне подарил Лукьянов, моя большая и безрадостная любовь. Дед об этом, конечно, знал.

Лукьянов некоторое время назад скончался, то есть смог убедить в этом почти всех заинтересованных лиц, так что выходило: мой пес все, что осталось у меня на память о былой любви. Дед бы страшно удивился, узнав, что былая любовь не только ошивается неподалеку, но и в припадке доброты даже предлагала мне отправиться вместе с ним: мир посмотреть, себя показать. Хотя себя показывать Лукьянов не любил, зато о его делах слагали легенды. Я была персонажем в парочке самых паршивых легенд, так что Дед совершенно напрасно решил, что я храню в душе светлые чувства. Чувства были, но отнюдь не светлые, дикая помесь обиды, душевной боли и неудовлетворения от собственной глупой мести. По крайней мере, именно "глупой местью" Лукьянов назвал мой отказ уехать с ним и даже грозил мне, что пожалею. Может, и пожалела бы, не окажись я в интересном положении, а в таком положении нормальные люди думают о ребенке. Я считала себя нормальной, поэтому выбрать Лукьянова в спутники жизни было бы верхом опасной глупости. Я ответила отказом. В его глазах читалась боль, в моих, наверное, тоже. Он уехал, а я вздохнула с облегчением.

- Черт, куда это меня занесло? - нахмурилась я и побрела с Сашкой в сад.

Странно, но мысль о Лукьянове впервые не причинила боли. Наблюдая за Сашкой, я продолжала размышлять о Лукьянове, и чем больше размышляла, тем сомнительнее мне казалась собственная роль. Влюбиться в такого парня уже было глупостью. А я влюбилась так, что... Я усмехнулась и покачала головой. Он то появлялся в моей жизни, то исчезал, а я продолжала ждать его, как верная Пенелопа. Хотя нет. Пенелопа ловко пудрила женихам мозги, никого к себе близко не подпуская, а в моей жизни вдруг появился Тагаев. Хотя не вдруг, а при весьма непростых обстоятельствах, которые слабоумные сочли бы даже романтическими, но романтики там кот наплакал: Тимура обвинили в убийстве, а меня как раз убийца и интересовал. В результате мы на пару принялись его искать. Кончилось это хеппи-эндом: враги повержены, и мы в одной постели. У него была любовь, у меня тоже была, но к другому. В общем, сплошной Мармезонский балет. Тут еще Лукьянов нагрянул, и все стало только хуже. Теперь оба исчезли, но лучше мне почему-то не стало. Я вновь вернулась к мыслям о прошлом, пытаясь понять, когда и что я сделала не так. Пока Лукьянов морочил голову людям своей кончиной, мне не следовало жить с Тагаевым. Он думал, что простит мне мою нелюбовь, оказалось, это не так легко. Наш разрыв был предрешен на небесах, говоря высоким стилем. Он ушел, а я метнулась к Деду зализывать раны. Миленький такой четырехугольник, в котором теперь сам черт не разберется, я то уж точно не разберусь.

- Сашка, идем домой! - крикнула я. И вдруг совершенно отчетливо увидела Тимура, так, точно он в самом деле стоял рядом. И ощутила почти нестерпимую тоску, а еще боль. Может, я все-таки люблю его? Тогда что мне мешает взять и позвонить ему прямо сейчас? Многое. Главное то, что в мою любовь он никогда не поверит, а значит, все бессмысленно.

На этой оптимистической ноте и закончилась моя прогулка. Вернулся Дед с рыбалки, и мы засобирались в город. Я намеревалась перед театром посетить парикмахерскую, а Дед - все-таки заглянуть на работу. Прощаясь с ним, я была уверена, что у него найдутся неотложные дела и в театр мы не пойдем, чему я не особенно бы огорчилась: долгая прогулка в компании все того же Сашки меня вполне бы устроила.

Оттого я очень удивилась, когда Дед позвонил в начале седьмого и коротко сообщил:

- Встретимся в театре.

Я отправилась в гардеробную выбирать платье и через несколько минут поняла: скрыть очевидное не удастся, не то чтобы живот был так уж заметен, просто у меня не оказалось подходящего платья, подвела привычка носить вещи в обтяжку, похваляясь тонкой талией. Теперь и талия подкачала, и народ судачит. Следует подумать о гардеробе. Вздохнув, я надела то самое платье, в котором была на приеме, по одной простой причине: оно мне нравилось, а скрывает оно что-то или, наоборот, демонстрирует, меня не волнует.