Полякова Татьяна - ЛЕДИ ФЕНИКС

- Я звонить ему не могу.

- И не надо. - Артем посмотрел с тоской и добавил:

- И он не придет. Он ведь понимает, после того, что он сделал.., у тебя-то с мозгами все в порядке.

Тимур так и не пришел, а я так и не позвонила. В конце месяца меня выписали из больницы, я забрала Сашку, который все это время жил у Ритки, и вернулась в свою квартиру, хотя Дед очень настаивал, чтобы я поселилась у него. Поспешила выйти на работу, стараясь поскорее направить жизнь в привычное русло и без дрожи смотреть на мамочек с колясками и витрины секций мягких игрушек. За редким исключением это почти удавалось. Пока вдруг ночью не раздался телефонный звонок и я не услышала голос Лукьянова.

- Здравствуй, милая. Хочу сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться, - хихикнул он и добавил серьезно:

- Найди меня.

- Странное занятие для девушки, которая сделала все, чтобы тебя потерять.

- Вдруг ты поспешила? - опять хихикнул он, а я вздохнула.

- Это будет игра в прятки или в ней есть какой-то смысл?

- Конечно.

- Тогда назови причину, по которой мне захотелось бы тебя найти? - усмехнулась я.

Голос Лукьянова стал вкрадчивым, а у меня появилось чувство, точно сам дьявол стоит рядом и тихонько нашептывает в ухо.

- А ты подумай.

- Наверное, я недостаточно сообразительна.

- Даю подсказку. Семимесячные дети довольно живучи.

- Чушь, - сказала я резко, но под ложечкой противно засосало.

- У твоего сына гены хоть куда: мама живучая точно кошка и папуля не подкачал.

Он сказал "сын", и все поплыло перед глазами, хотя я знала, этого не может быть. Этого просто не может быть.

- Ты сейчас все это выдумал?

- Нет, что ты, гораздо раньше. Зачем, по-твоему, я выкрал тебя из больницы?

- Если верить твоим словам, для того, чтобы быть рядом.

- Конечно. Как один из вариантов вполне годится. Хороший игрок всегда имеет несколько.

- Разумеется. Только в твою игру я не стану играть, Саша. Мой ребенок умер.

- Возможно. Но ведь сомнение уже возникло?

- Саша... - начала я и запнулась. Я могла произнести слова, что вертелись на языке, а могла промолчать. Что бы изменилось?

Он засмеялся и спросил:

- А чего ты ждешь от врага? Сострадания?

- От тебя ничего. Считай моего ребенка утешительным призом. Ты подарил мне собаку, а я тебе своего сына.

- Храбришься, милая? Это ненадолго. Знаешь, какое у тебя сейчас лицо? Бледное до синевы, и жилка бьется под глазом, рот приоткрыт, потому что дышать нечем, а глаза.., обожаю твои глаза. - Я повернулась к зеркалу и невольно усмехнулась. - Ну, так что, милая? Раз, два, три, четыре, пять, выходи меня искать.

- Мне запретили играть с плохими мальчиками и вообще сегодня оставили дома.

- Не расстраивайся. Завтра будет новый день, и все изменится. Сладких снов, детка.

Он повесил трубку, а я заметалась по комнате. Он сказал "твой сын". Это ничего не значит. Он мог еще раз заглянуть в мою медицинскую карту, но он это сказал, и я готова была поверить.

- Этого не может быть, - повторяла я, вышагивая от окна к двери, несколько шагов в одну сторону, поворот и несколько шагов в другую. Шаги все быстрее, движения все резче. - Этого не может быть. Ребенок не мог выжить. Это бред.

Я схватила вазу со стола, швырнула ее на пол, вслед за ней туда полетели другие вещи. Я крушила все вокруг себя и орала:

- Этого не может быть!

Орала в голос, под испуганный лай Сашки, но не могла заглушить тихого шепота в душе: "А вдруг?"

С тех пор каждую ночь звонил телефон, я снимала трубку и слышала, как плачет ребенок. В четверг я не выдержала и поехала в клинику, хотя запрещала себе даже думать об этом. Я могла попросить Лялина навести справки о ней, и это было бы первым шагом на пути к безумию. Чтобы не спятить, я должна забыть об этой клинике, но вместо этого я поехала туда.

Шел обход, и меня попросили подождать в приемной. Я устроилась в кресле и огляделась. Здание небольшое, бывший детский сад, территория огорожена, в прошлый раз мы покинули клинику через дверь, выходящую на север, она была напротив калитки, там, в переулке, стояла машина. Центральный вход в противоположном направлении, ворота открыты, перед входом небольшая площадка для машин.

Наконец появилась женщина, кивнула мне и повела в кабинет.

- Слушаю вас.

- Я бы хотела поговорить с хозяином клиники. Это очень важно.

- Я готова помочь вам. Собственно, что случилось?

- В октябре в клинике у вас лежала женщина... - Я знала, что все это бессмысленно, что хозяин не ответит на мои вопросы, а никаких записей нигде не будет, ни одного свидетельства, что я была здесь.

- Да? Как ее фамилия?

- Ее привезли без документов. - В лице врача ничего не изменилось. - Я бы очень хотела поговорить с ним.

- С Олегом Сергеевичем?

- Да.., думаю, да.

- Боюсь, что это невозможно, - поджала она губы. - Ужасное несчастье. Он погиб три недели назад.

- Погиб?

- Да. Его сбила машина возле подъезда. Ужасно, мы не знаем, что теперь будет с клиникой. Для нас всех это такой удар. Человека, сбившего его, до сих пор не нашли.

Женщина вздохнула, а я невольно усмехнулась. Ну конечно, врач не мог остаться в живых, потому что он знал.., боюсь, что только он. За все время своего пребывания здесь я не видела никого, кроме врача и Лукьянова. Ни медсестры, ни уборщицы... Но ведь кто-то помогал ему во время операции? Вряд ли.., а если так, то скорее всего и с этим человеком случится несчастье. Теперь никто никогда не ответит на вопрос, что здесь произошло. Никто, кроме Лукьянова.

- Вы не возражаете, если я взгляну на палату.

Она не возражала.

Мы прошли узким коридором в конец здания. Вот выход на улицу, еще один коридор за стеклянной дверью. Сейчас она открыта, а тогда Лукьянов отпирал ее ключом. Здесь две палаты, в одной из них лежала я. Жалюзи на окнах, ширма, кровать.., все так, как я запомнила.

- Палатой часто пользуются?

- Эти комнаты неудобно расположены, отдельно от всех, как видите. Не припомню случая, чтобы тут вообще кто-нибудь находился. Женщина, о которой вы говорите, лежала здесь?

- Она так сказала.

- Невероятно, - с сомнением глядя на меня, пожала она плечами.

Я могу попросить Лялина, он что-нибудь да узнает.., какая-то зацепка все равно есть... Я даже думаю, что смогу ее найти, не обращаясь к своему другу. Лукьянов позаботился об этом. Ведь поиски с чего-то надо начинать.

- Можно, я немного здесь побуду? - Врач посмотрела с недоумением, и я поспешно шагнула к двери. - Извините.

"Он все просчитал", - думала я, идя по коридору. Сегодня он может праздновать первую победу. Только второй не будет. Не будет, даже если мне придется пустить себе пулю в лоб. Напишу красным фломастером плакат: "Мой ребенок мертв" - и буду смотреть на него до тех пор, пока не вобью себе эту мысль в голову. Мой ребенок мертв. Ах, Саша, Саша.., ты так ничего и не понял.