Сара Файн - Брешь [ЛП]

У меня зазвонил телефон. Я достала его и посмотрела на экран. Сообщение. От Генри.

"Заезжай в "Эдди и Бэй". Нужно доставить пленника".

Я подняла свой телефон, открыв Малачи вид на экран.

— Похоже, Генри выбрался вовремя. И наш вечер ещё далёк от завершения.

Впервые за долгое время я увидела, как Малачи улыбается.

ГЛАВА 27

Мазикин буравил меня взглядом с другого конца мата, оскалив зубы, обнажив острые, маленькие концы. Это был Кларенс. На его тощих бёдрах виднелись одинаковые раны от арбалета — маленькие круглые лунки, из которых сочилась кровь сквозь ткань грязных штанов. Несмотря на то, что я привязала его руки и икры к тяжёлому стулу, пока Джим и Малачи держали его, ни один из нас не терял бдительность, наблюдая, как наш враг пытается вывернуться из пут.

Генри передал нам Кларенса в переулке, а потом снова исчез в темноте, сказав, что он питает большие надежды, что эта тварь скажет нам, где находится гнездо, потому что он не смог выследить ни одного из них. Он рассказал мне достаточно, чтобы подтвердить мои подозрения — уличный мальчишка был подставным и развел нас. Мазикины завербовали союзников-людей, и это наполнило меня ужасом. Так было намного легче добраться до нас. Мы не сможем увидеть их приближение. И не сможем кому бы то ни было доверять.

Малачи подошёл к боковому столу. За полчаса до этого он отказался вызывать Рафаэля, чтобы тот исцелил его, сказав, что это займёт слишком много времени. Поэтому я объяснила ему, кем является наш пленник, пока выщипывала осколки стекла из его ладоней и перевязывала их, оставляя пальцы свободными. Теперь он водил пальцами по множеству ножей перед собой.

— Ну и отвратительная же засада была на складе, Кларенс.

Старый Мазикин рассмеялся тихим, улюлюкающим смехом. Его губы потрескались, а кожа сильно обветрилась. Его улыбка создала лабиринт морщин на его щеках и лбу.

— Подожди, пока не увидишь, что мы будем делать дальше, — прорычал он.

Малачи одним ловким движение вложил заточенный нож в забинтованную ладонь, выражение его лица не выражало никаких эмоций, хотя я уверена, что ему было больно.

— А мы не собираемся ждать. Ты прямо сейчас поведаешь нам ваши планы.

— Не обязательно дела должны пойти таким путем, — Мазикин склонил голову в моём направлении. — Если дашь нам то, что мы хотим.

Рядом со мной беспокойно переминался Джим. Я искоса взглянула на него и, отступив, он прислонился к стене, его лицо превратилось в ничего не выражающую маску.

Кларенс, всё ещё смотрел на меня, игнорируя Малачи.

— Ты до сих пор не позвонила Силу. Он ждёт тебя. И он уже устал ждать.

Малачи встал передо мной.

— Тогда ему нужно преподать урок терпения.

— Малачи, — мягко сказала я.

Он напрягся, но затем отодвинулся в сторону.

Кларенс с интересом наблюдал за этим обменом репликами.

— Как всё изменилось. И эта девушка с волосам теперь твой хозяин?

Я покачала головой, но потом вспомнила, что мы не обязаны отвечать ему. Я хотела извиниться перед Малачи, но заставила себя подождать момента, когда мы останемся одни.

— Если мы отпустим тебя сегодня вечером, куда ты побежишь, Кларенс?

Его глаз дёрнулся, как будто я уколола его иглой.

— Я не стану убегать. Теперь я твой, чтобы убить меня.

Я сделала несколько шагов вперёд, достаточно близко, чтобы почувствовать запах пота и ладана на его одежде и коже.

— А мы не собираемся убивать тебя, — прошептала я.

Он немного откинулся назад, и его губы сжались в тонкую линию.

— Ты ведь рассчитывал на смерть, я права?

Он не ответил.

Я медленно обошла его кругом, подходя ближе, и сумела не вздрогнуть, когда он вытянул свою шею.

— Ты скучаешь по своей семье, Кларенс?

Он провел зубами по нижней губе и уставился на меня, без сомнения представляя себе, что бы он сделал, если бы его руки были свободны.

— Мы можем задержать тебя здесь надолго.

— И он может стать нашим питомцем, — добавил Джим, а потом рассмеялся сам же над своей шуткой, когда все остальные ответили ему молчанием.

— Нам придётся сделать его недееспособным, — добавил Малачи. — Если хотите, я могу отрезать ему руки и ноги.

Холодные, совершенно прямолинейные слова Малачи напомнили мне, что у него был десятилетний опыт допроса Мазикинов в тёмном городе. Он всегда убивал их, в конце концов, но он всегда пытался получить от них информацию. Вероятно, от отчаяния и страха заключенный Мазикин рассказал ему эту историю о том, как убийство Мазикина освобождает душу его жертвы. Лучше умереть быстро, чем бесконечно оставаться во власти капитана Стражей.

Я подняла голову и встретилась взглядом с Малачи. В них не было ни капли извинений. Только жестокое спокойствие. Если бы я сказала ему сотворить ужасные вещи с Кларенсом, он бы так и сделал. Без колебаний.

И Кларенс прекрасно это понял. Он зашипел на Малачи, а потом взвизгнул, когда мой лейтенант сделал ложный выпад в его сторону и так же быстро отпрянул. Мне пришлось бы воспользоваться ятаганом, чтобы разрубить густой туман ненависти между ними. Пальцы Кларенса сжались в кулаки, когда он впился взглядом в Малачи. Он открыл рот и снова закрыл его, подавляя любые слова, которые собирался произнести. Затем он изобразил на лице отвратительную ухмылку и посмотрел на меня.

— Можешь делать со мной всё, что хочешь, девочка, но мы не оставим твоих друзей в покое, пока ты не придёшь к нам. Ты не в силах остановить нас. Всё, что ты можешь, так это отстрочить неизбежное. Но чем больше ты будешь ждать, тем хуже будет для тебя.

На этот раз я встала перед Малачи раньше, чем он добрался до Кларенса, и тот начал хихикать.

— О, дорогой, всё изменилось, не так ли? Это её душа, капитан? Или её тело? Ты будешь скучать по ней, когда она уйдёт? Или ты всё ещё будешь жаждать её, когда Королева примерит её кожу на себя?

Нож пролетел над моим плечом ещё до того, как Кларенс успел закончить свою фразу. Он вскрикнул и откинул голову назад. Его левое ухо шлепнулось на пол рядом со стулом. Я резко обернулась и уставилась на Малачи, чей пристальный взгляд был прикован к Кларенсу.

— Вытворишь такое ещё раз, и отправишься наверх, — тихо сказала я.

Я твёрдо напомнила себе, что Малачи защищал меня только потому, что я была его капитаном, и ни по какой другой причине, а затем снова повернулась к Кларенсу.

— Извини, дружище. Вот так, — я подняла ухо и положила ему на колени, стараясь сделать вид, что всё это было частью плана.

— Когда ты будешь в моём городе, я отплачу тебе тем же, — прорычал он, глядя на своё окровавленное ухо.

— Ты туда не вернёшься, — сказала я. — Никогда.

Он резко вскинул голову.

— Какие же люди глупые. Это тело не выдержит, — он мрачно усмехнулся. — Это продлится совсем недолго. Твоё представление о вечности очень ограничено.