Сара Файн - Брешь [ЛП]

Джим одобрительно улыбнулся, а Малачи нахмурился.

— Это только начало, — сказал он мне. — Я как раз собирался поговорить с Михаилом о твоей...

— Но я решила позаботиться об этом сама, — я снова повернулась к Михаилу. — Как там обстоят дела?

Мне вдруг отчаянно захотелось покинуть подвал.

Михаил поднял голову, пот капал с жирных складок на его лбу. Он поднял мои туфли.

— Титановое покрытие и наконечники для каблуков. Вооружённая сексуальность, гугу.

Он подмигнул мне, оставив на ресницах несколько капель пота.

Я шагнула вперёд и взяла из его рук туфли с теперь уже блестящими каблуками.

— Отлично. Так что, по сути, я должна стараться не наступить никому на ногу, если только не хочу отрезать несколько пальцев?

Он ухмыльнулся.

— Браво, милая. У тебя всё получится.

Я опёрлась ладонью о край его стола и надела туфли. Когда я выпрямилась, Малачи наблюдал за мной.

— Тебе придётся попрактиковаться в них. Они тяжелее, чем твоя обычная обувь, и ты должна быть уверена, что не подвернёшь лодыжку. Я принесу ещё несколько манекенов на завтра, и ты сможешь поработать над этим.

— Хорошо. Спасибо.

Я ждала, гадая, не скажет ли он что-нибудь ещё, надеясь, что он прокомментирует, как я выгляжу, но после нескольких секунд наблюдения за тем, как он теребит галстук, стало ясно, что этого не произойдёт.

Не желая выставлять себя на посмешище, я осторожно сняла туфли и направилась к лестнице. Джим спрыгнул с нижней ступеньки и шагнул вперёд, стукнулся кулаками с Михаилом, а затем сразу же начал спорить с ним о том, сколько ножей он сможет спрятать в своём жилете и при этом станцевать медленный танец с Тиган.

Малачи коснулся пальцами моей руки, когда я проходила мимо, и я тут же отпрянула, повернувшись к нему.

— Ты уверена насчёт этого? — поинтересовался он. — На тебе надето слишком... меньше, чем на нас с Джимом, — он посмотрел на мои туфли. — А твоя обувь...

— Ты считаешь, я не справлюсь?

Он бросил на меня предостерегающий взгляд.

— Я знаю, что ты можешь постоять за себя. Но ты сразу же оказываешься в невыгодном положении, потому что на тебе надето то, что выглядит, как нижнее бельё, немногим больше.

— Нижнее белье? Ты считаешь, что я выгляжу дёшево или что-то в этом роде? Как думаешь, Малачи, что надет Лейни? Может, она подбирала наряд специально под тебя?

Он провёл рукой по волосам и посмотрел поверх моего плеча на кузницу.

— Она не имеет никакого отношения к этому разговору.

— Значит, она может носить красивые платья, а я нет?

Я представила себе Лейни, её бледные худые руки и костлявые плечи, стройные бёдра и длинные ноги. Она наденет что-нибудь дизайнерское, сшитое специально для неё. Она будет выглядеть так, словно сошла со страниц каталога. Я посмотрела на себя и увидела истину. Мне никогда не полагалось носить платья. Мне суждено носить чёртовы доспехи . Единственное, что было правильным в этой дурацкой одежде, так это смертоносные клинки, пристёгнутые к моим бёдрам. С колотящимся сердцем я выхватила из ножен два клинка и ударила, как змея, крутанувшись раньше, чем он успел насторожиться. Через долю секунды я нырнула вниз в попытке избежать его хватки, и толкнула его обратно в стену плечом.

Своим отлично подтянутым, явно не костлявым плечом.

Взгляд Малачи медленно переместился с одного ножа, лезвие которого находилось менее чем в паре сантиметров от его горла, на другой — кончик которого был расположен под углом вверх между его ног. Что-то тёмное и опасное шевельнулось в его глазах; взгляд, который поразил меня своей фамильярностью — так он смотрел на меня в тот день, когда поцеловал на тренировочном мате. Хрупкая надежда смешалась с кипящим гневом в моей груди, перехватывая дыхание, приковывая мой взгляд к его лицу.

Именно поэтому мне пришлось наблюдать, как его лицо разглаживается, превращаясь в безликую маску.

— Это было необходимо? — спросил он.

Я отступила так же быстро, как и напала, мои щёки горели, подобно кузнице Михаила. Мои кулаки были так сильно сжаты вокруг ножей, что костяшки пальцев, казалось, вот-вот расколются.

Нет, в этом не было необходимости.

И если я не свалю отсюда, то сделаю это снова.

Малачи снова потянулся, желая коснуться моей руки, но я отпрянула. Он вздохнул.

— Лила, пожалуйста...

— Я собираюсь переодеться для патрулирования.

Более не взглянув на него, я побежала вверх по лестнице.

ГЛАВА 29

Йен был прав — птифуры взорвали мои вкусовые рецепторы.

Когда он позвонил утром в день выпускного бала, я уже как минимум два часа практиковалась с ножами, зная, что сегодня, вероятно, будет самая большая битва в моей жизни, которая, как я надеялась, не закончится тем, что мою душу вырвут из тела. Я была так близка к тому, чтобы отказать ему, но потом поняла, что это может быть мой последний шанс просто... повеселиться. Простое, лёгкое развлечение. И вот мы здесь: в маленькой пекарни в Баррингтоне с набитыми ртами.

Он разблокировал замки своего внедорожника и открыл передо мной дверь; затем протянул мне плоскую коробку, в которой лежала ещё дюжина прекрасных маленьких глазурованных пирожных.

— Ну что, твои ожидания оправдались?

— Лучше.

Он захлопнул мою дверь и обошёл машину со стороны водителя. Пристёгивая ремень безопасности, он бросил на меня нервный взгляд.

— В чём конкретно?

— Да во всём.

Я отвернулась от него, сосредоточившись на своих руках, сжимающих обернутую лентой коробку.

Он повернул ключ зажигания и выехал со стоянки, направляясь на юг мимо причудливых магазинов и обсаженных деревьями дорожек.

— Готова к походу?

— Конечно, — пробормотала я, радуясь, что мы займёмся чем-то активным, что заставит меня двигаться.

Йен провёл кончиками пальцев по крышке коробки, не отрывая глаз от дороги.

— А ты заметила?

Я смотрела на его загорелую руку, стараясь не шевелиться.

— Заметила что?

Он улыбнулся.

— То, что никто не смотрел на тебя косо-криво. Твои деньги так же хороши, как и у всех остальных.

Я поёрзала на сиденье, повернувшись спиной к окну.

— Ты хочешь сказать, — неторопливо произнесла я, — что мои ощущения по поводу того, что я не принадлежу Баррингтону, были ошибочными?

Он пожал плечами.

— Я только хочу сказать, что если ты дашь людям шанс, они не будут постоянно разочаровывать тебя.

Я теребила золотисто-красную ленту, внезапно подумав о том, как найти путь к отступлению. Тёмный силуэт на моём предплечье снова привлёк моё внимание. Лицо Нади. Мы с ней тоже родом из разных мест, и, как и Йен, для неё это не имело никакого значения. Я мечтала о ней прошлой ночью, о прогулке с ней у чистого ручья, о том, как она смеётся, как она улыбается, когда серебряная чешуя рыбы ловит луч летнего солнца. Я хотела спросить у неё, как она себя чувствует, но обнаружила, что у меня пропал голос, как и слова. А может быть, слова были излишни. Она уже миновала всё это, глубоко погрузившись в такой полный покой, что не оставалось места ни для чего другого. Когда я, задыхаясь, проснулась, зависть почти душила меня.