Маргарет Этвуд - Избранные произведения в одном томе [Компиляция]

Тони и Роза были не согласны, но Коринна пренебрегла их мнением и разместила объявление на бесплатном сайте, слишком подробно описав себя и свои вкусы (по мнению Тони) и в целом просто открытым текстом приглашая нечистоплотных халявщиков вроде Билли (по мнению Розы). И вот он, пожалуйста — явился не запылился.

Уида не любит Билли. Она на него рычит. Это радует, ведь нынче Коринна ставит мнение Уиды выше любого другого, не исключая двух ее старинных подруг.

Это Тони и Роза подарили Коринне собаку, потому что теперь Коринна живет в Паркдейле. Роза следит за ценами на недвижимость, она говорит, что в этом районе идет стремительная джентрификация и когда-нибудь Коринна сможет продать дом за кругленькую сумму, но пока джентрификация не закончилась и на улице легко нарваться бог знает на кого, не говоря уже о торговцах наркотиками. И кроме того, говорит Тони, Коринна такая простая душа — у нее совсем нет чутья на подвох. И водить машину она не любит — предпочитает бродить пешком в диких безлюдных местах, всяких там оврагах и Хай-парке, общаясь с духами растений. Или что она там делает, говорит Роза, будем надеяться, она не решит, что Фея Ядовитого Плюща — ее новая лучшая подруга.

Ни одна из них не хочет прочитать в газете про Коринну: «Пожилая женщина ограблена под мостом» или «Безобидная старуха найдена избитой». Собака все-таки помешает такому, а Уида — частично терьер, возможно, с примесью бордер-колли, и уж, во всяком случае, не глупа, решили подруги, когда брали собаку из приюта и заполняли анкету. Немного дрессировки, и…

— Н-ну, — сказала Тони, когда Уида прожила у Коринны месяц. То было слабое звено в их плане: Коринна не могла бы выдрессировать и банан. «Но Уида очень верная, — сказала Роза. — В трудный момент на нее можно положиться. Она прекрасно рычит». «Она рычит на комаров», — мрачно ответила Тони. Когда ей говорят, что дело верное, она, как историк, знает: впереди провал.

Уиду назвали в честь английской романистки девятнадцатого века, склонной к драматическому поведению; она нежно любила собак, а значит, это имя как нельзя лучше подходит для четвероногой подружки Коринны. Так сказала Тони, придумавшая кличку собаке. По подозрениям Розы и Тони, Коринна считает, что в Уиду-собаку и впрямь вселилась душа Уиды-писательницы, поскольку Коринна верит во вторичное использование — не только стекла и пластика, но и психических объектов. Однажды, отстаивая свою точку зрения, она заявила, что, по твердому убеждению премьер-министра Маккензи Кинга, душа его матери вернулась на землю в теле его ирландского терьера, и тогда это никого не удивило. Тони хотела сказать, что тогда это никого не удивило, поскольку никто об этом не знал, а вот потом, когда узнали, удивились весьма сильно. Но промолчала.

Придя домой с прогулки, Роза немедленно звонит Тони по мобильнику.

— Что будем делать? — спрашивает она.

— Ты про Женю?

— Нет, про Билли! Он психопат. Он убил тех кур!

— Убийство кур — благотворный для общества поступок, — говорит Тони. — Кто-то должен это делать, иначе мы утонем в курах.

— Тони, это не шутки!

— А что мы можем сделать? Она совершеннолетняя, мы ей не мать. Она уже ходит как пыльным мешком стукнутая и смотрит телячьими глазами.

— Может, я найму частного сыщика? Пускай расследует прошлое Билли. Пока он ее не убил и не закопал в саду.

— У нее нет сада, только патио, — говорит Тони. — Ему придется зарыть ее в подвале. Давай следить за хозяйственными магазинами, чтобы сразу узнать, если он вдруг купит кирку.

— Коринна — наша подруга! Нельзя так шутить!

— Я знаю, — отвечает Тони. — Извини. Я шучу только тогда, когда не знаю, что делать.

— Я тоже не знаю, что делать, — говорит Роза.

— Будем молиться Уиде. Она — наша последняя линия обороны.

Их регулярные прогулки происходят по субботам, но поскольку налицо чрезвычайная ситуация, Роза назначает обед на среду.

Раньше, в эпоху Жени, они втроем ели в ресторане «ТоксИк». Куин-стрит-вест тогда была авангардней: зеленые волосы, черные кожаные прикиды, магазины комиксов. Теперь эту улицу обжили сетевые магазины одежды среднего ценового диапазона, хотя ателье татуировщиков и лавки, торгующие швейной фурнитурой, еще остались кое-где, и «Презервативная» кое-как держится. «ТоксИк», впрочем, давно нет. Роза выбирает кафе «Королева-мать». Слегка пожилое, видавшее виды, но уверенное в себе. Совсем как они втроем.

Точнее, как они втроем когда-то в прошлом. Сегодня Коринне явно не по себе. Она ковыряет вилкой вегетарианский пад-тай и все время поглядывает в окно, где нетерпеливо ждет Уида, привязанная к стойке для велосипедов.

— Когда у нас очередная вампирская ночь? — спрашивает Роза. Она только что от зубного — заморозка еще не отошла, и ей трудно есть. Ее зубы уходят туда же, куда раньше ушли туфли на высоких каблуках, и по той же причине — хрупкость, боль. А расходы какие! Словно она кидает пачки денег в собственный разверстый рот. Впрочем, есть и плюсы — за последние годы стоматология продвинулась далеко вперед. Вместо того чтобы извиваться от боли и потеть в кресле дантиста, Роза надевает темные очки и наушники и слушает музыку нью-эйдж с колокольчиками, уносясь на волне обезболивающих и успокоительных средств.

— Ну, понимаете, видите ли, вампирская ночь была вчера, — говорит Коринна. Тон у нее виноватый.

— И ты нам не сказала? — спрашивает Тони. — Мы бы пришли. Наверняка тебе из-за этого снились кошмары с Женей.

— Женя была позавчера, — говорит Коринна. — Она пришла, села на край моей кровати и велела мне беречься… кого-то, незнакомое имя. Вроде бы женское. Звучало как-то по-марсиански. Начинается на «и». На этот раз Женя была одета в меха.

— Какие меха? — Тони почему-то думает, что это был мех росомахи.

— Не знаю, — отвечает Коринна. — Какой-то черно-белый мех.

— Бррр, — говорит Роза. — И потом ты взяла и насмотрелась кино про вампиров в одиночку? Как неосторожно!

— Я не… — Коринна розовеет, — не одна его смотрела.

— О черт! — восклицает Роза. — Билли?!

— Ты с ним переспала? — спрашивает Тони. Вопрос чересчур личный, но ей и Розе нужно точно знать расположение войск противника.

— Нет! — смущенно отвечает Коринна. — Все было чисто по-дружески! Мы разговаривали! И у меня теперь стало гораздо легче на душе, потому что как можно простить человека, если он где-то далеко?

— Он тебя обнимал? — спрашивает Роза, чувствуя, что превращается в собственную мать. Нет, в собственную бабушку.

Коринна увиливает от ответа:

— Билли считает, что нам надо открыть городской «бед-энд-брекфаст» [545]. Чтобы вложить капитал. Теперь это входит в моду. В одной половине дома. Он сделает ремонт, а я буду печь.