Альфред Элтон Ван Вогт - Избранные произведения. Том I [Компиляция]

Пять минут… тридцать… шестьдесят минут- это не имело значения. Извалы были амфибиями, и чтобы их усыпить, нужно было не меньше полутора часов.

Частичная готовность Макленнана согласиться с теорией Джеймисона окончательно убедила извала в том, что Джеймисон должен умереть. Теперь или никогда. Причем сделать это нужно было так, чтобы Макленнан, на какое-то время допустивший возможность наличия интеллекта у извалов, окончательно убедился в его отсутствии благодаря свирепому и жестокому проявлению животного начала.

Он подвинулся и, заняв удобную для нападения позицию, заставил расслабиться все свои мышцы. Он чувствовал, как Джеймисон незаметно и потихоньку приближался к вертолету. В нем заговорил ученый.

— Командор, я требую, чтобы вы прекратили подачу газа. Никто не знает, какое действие он может оказать на извала.

— Но ведь вы пользовались именно этим газом для поимки животных.

— Нам просто повезло.

Макленнан сказал:

— Хорошо, Карлинг. Откройте дверь. Всем отойти назад.

— Что вы собираетесь делать? — спросил Джеймисон.

— Если он потерял сознание, мы перенесем его на катер.

Джеймисон понял, что пытаться отговорить его было бесполезно.

— Тогда позвольте мне надеть на него ремни.

Извал видел, как Джеймисон подошел к двери, и это полностью меняло планы животного. Он собирался притвориться спящим и терпеливо ждать случая, когда Джеймисон окажется в пределах его досягаемости. Теперь же человек сам шел навстречу своей смерти. Поджав лапы, извал перепрыгнул луч света, расширявшийся по мере того, как открывалась дверь.

Наконец дверь распахнулась полностью. Извал и человек оказались лицом к лицу. Три серо-стальных глаза встретились со спокойными карими глазами человека.

Снаружи послышались какие-то звуки, и извал уловил, с каким напряжением люди ждали, что будет дальше. Но главное сейчас было не это, и извал отогнал эти мысли.

Происходило что-то непонятное. Несмотря на решимость осуществить задуманное, он почему-то медлил. Смутно он понимал причину. Раньше — несколько дней назад — он безжалостно убивал людей, потому что был для них зверем, а они были врагами его расы.

Сейчас ситуация изменилась. Перед ним стоял друг, в этом не было сомнений, и он уже не раз доказал это. Но было и нечто большее. Сейчас лицом к лицу встретились два разумных существа, и хотя извал не мог объяснить почему, но он чувствовал какую-то непонятную общность, объединявшую все разумное Вселенной.

Он смутно понимал, что между различными формами разумной жизни может существовать определенный антагонизм, но его опыт был еще слишком мал, чтобы дать этому объяснение. Сейчас же на первый план выходило ощущение общности и внутренней связи.

Джеймисон заговорил громким звенящим голосом. Извал не понимал значения произносимых слов, но мысли были предельно четкими и ясными.

— Я — твой друг, и я стою на границе, отделяющей тебя от неминуемой смерти. И не потому, что эти люди — твои враги, а потому, что ты не позволяешь им быть твоими друзьями.

Ты можешь легко убить меня, и я знаю, что ты не дорожишь своей собственной жизнью. Но подумай: в эту самую минуту на твоей родной планете извалы могут убивать людей, а люди — извалов. И хотя нас отделяет от этой планеты огромное расстояние, в твоей власти здесь и сейчас положить конец этому бессмысленному истреблению друг друга или позволить ему продолжаться и впредь.

Не думай, что я предлагаю тебе легкий выход, достойный труса. Задача добиться установления взаимопонимания людей и извалов далеко не простая. Для этого придется заручиться поддержкой многих представителей обеих рас и убедить их в своей правоте. Тебе встретится немало представителей моей расы, которые считают всех, непохожих на себя, животными и автоматически ставят их ниже себя. Эти невежды не правят миром, но они могут не раз испытать твое терпение прежде, чем мы добьемся успеха. Многие и из твоей расы будут считать тебя предателем, хотя бы потому, что они так же далеки от понимания истины, как и люди, стоящие вокруг вертолета с оружием в руках. Добиться их понимания — задача долгая и трудная, но она может быть решена с твоей помощью. А начать мы можем сейчас.

Джеймисон спокойно повернулся к извалу спиной и посмотрел на остальных. Командор Макленнан, казалось, потерял дар речи, когда Джеймисон произнес:

— Командор, не могли бы вы попросить одного из своих людей принести походную аптечку. У нашего гостя повреждена нога, и рану необходимо обработать.

Макленнан не верил своим ушам. Он поймал вопросительный взгляд одного из своих людей и кивнул. Человек отправился за аптечкой.

— Но вы также увидите, — продолжал Джеймисон, — что у него есть еще пять абсолютно здоровых конечностей, поэтому я очень прошу, чтобы никто даже не пытался захлопнуть дверь, пока мы не убедимся в его добровольном согласии.

Извал стоял неподвижно как статуя, а пытка нерешительности и неуверенности, как поступить правильно, становилась все мучительнее. Хотя уже сама его нерешительность, тянувшаяся непозволительно долго, произвела на окружающих то самое впечатление, которого он стремился избежать всеми силами: эти люди уже поверили, что имеют дело с разумным существом.

Человек, ушедший за аптечкой, вернулся с небольшим ящичком и опасливо передал его Джеймисону. Джеймисон повернулся и поставил аптечку в дверном проеме между ними. Он опять посмотрел извалу прямо в глаза.

— Если ты ляжешь на бок, — спокойно произнес он, — и позволишь мне осмотреть ногу, мне кажется, я могу помочь.

У этого человека не было тайных мыслей. То, чего он просил, было простой демонстрацией, чтобы окончательно убедить остальных, и он этого не скрывал. Но, помимо этого, он действительно искренне хотел помочь.

Принимая окончательное решение, извал понял, что оно было неизбежным. Ложась на бок и протягивая больную лапу, он почувствовал огромное облегчение.

Впереди показался большой город. Город Корабля. Незадолго до этого Джеймисон позвонил жене с борта самолета, чтобы сообщить о своем возвращении на Землю. Она тут же позвала Дидди, игравшего в комнате-роботе по имени Честная Игра, и между ними завязался оживленный трехсторонний разговор.

Чувствуя их радость и оживление, Джеймисон пожалел, что он не позвонил сразу, как вернулся, несколько недель назад. Он был в космосе четыре с половиной месяца и знал, что она расстроится, если узнает о его затянувшихся поисках и спасении детеныша-извала после столь долгого отсутствия дома. Для себя он решил, что ничего ей не скажет.

Сидя в удобном кресле пассажирского самолета, Джеймисон с грустью размышлял о проблемах, с которыми сталкиваются мужчины и женщины его возраста.