Альфред Элтон Ван Вогт - Избранные произведения. Том I [Компиляция]

Они нашли крылатого усердно рисующим в блокноте Кенлона.

— Он немного поспал, — доложил часовой, — а когда проснулся, все тыкал на блокнот, так что, в конце концов, я отдал его.

— Вы действовали совершенно правильно, — кивнул командор. — Теперь отойдите, но не спускайте с нас глаз, пока мы находимся здесь.

Крылатый приветливо кивнул им, вызвав в Кенлоне радостное возбуждение. Со странным чувством он подошел к чужаку и склонился над блокнотом.

И сразу все его чувства и переживания исчезли. Вниманием завладели рисунки в блокноте.

На первой странице безошибочно угадывалось солнце и три ближайшие планеты. Тонким пальцем крылатый указал сначала на Землю, потом на Кенлона и Джонса-Гордона. Затем снова указал на Землю и ткнул себя в грудь.

— По-моему, сэр, — после недолгого молчания сказал Кенлон, — он хочет сказать, что он, как и мы, с Земли.

Джонс-Гордон нахмурился.

— Разумеется, он с Земли, — раздраженно бросил он. — Откуда же еще ему быть?

Кенлону с болью пришлось признать, что в своем анализе состояния Джонса-Гордона он, как психолог— любитель, ошибся. Его прежнее мнение, что капитан, не увидев что-либо необычное своими глазами, не поверит в него, теперь изменилось при виде того, как он принимает невозможное за факт. Таким образом капитан-лейтенант принимал иллюзию понимания фантастического существа, оказавшегося среди них, и все сопутствующие этому феномены.

И все же… все же это оказалось не так. Даже сверхъестественное, неправдоподобное появление крылатого человека, возникшего ниоткуда в середине XX столетия, не смогло поразить воображение капитана.

Разочарованный и слегка расстроенный, Кенлон почел за лучшее хранить молчание.

— Гм… Это еще что такое? — сказал вдруг Джонс-Гордон.

Кенлон тряхнул головой, отгоняя ненужные и неуместные мысли, и взглянул на группу знаков под рисунком солнечной системы, на которую указывал крылатый:

/

//

///

////

/////

//////

Крылатый, очевидно, поняв, что вновь привлек внимание людей, указал на отдельный символ в первой строке, потом ткнул в Землю над ним и начал медленно обводить пальцем вокруг Солнца. Один, два, три… девять раз описал он окружность, а затем вновь указал на отдельный знак в первой строке.

— Он пытается сказать, что один знак означает девять лет, — с любопытством произнес Джонс-Гордон.

— Я тоже так думаю, сэр, — ровным голосом поддержал его Кенлон.

— Интересная манера вести отсчет, — проворчал командор.

— Почему бы не довести до десяти и не упростить задачу?.. Гм… Что он делает?

Крылатый вновь указал на первый знак и принялся постукивать по нему пальцем, словно считая. Кенлон тоже начал считать: один, два, три… одиннадцать, и крылатый указал на второй ряд знаков.

— Кажется, я понял, — сказал Кенлон. — Одиннадцать раз по девять — девяносто девять. Два знака означают девяносто девять лет. — Радостное возбуждение охватило его. Он жестом показал на третий ряд. — Если первые группы означают девять и девяносто девять, то третья должна означать одиннадцать раз по девяносто девять или тысяча восемьдесят девять, и так на…

Он замолчал, так как крылатый снова указал на первый знак и принялся постукивать пальцем. На сей раз это заняло порядочно времени. Прошло не менее минуты, а Кенлон все еще продолжал считать, следуя за постукиванием пальца:…90… 100… 101… 102… 104…

Счет завершился на 111. Крылатый еще раз указал на отдельный знак, потом на третий ряд.

— Итак, — объявил Кенлон, — сто одиннадцать по девять — девятьсот девяносто девять. Тогда четвертый ряд должен означать тысячу сто одиннадцать по девять, то есть девять тысяч девятьсот девяносто девять, и так до тех пор, пока нижний ряд не обозначит девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять. Счет, конечно, для нас необычный, но наверняка за ним стоит какой-то математический закон.

Он хотел добавить еще кое-что к своим словам, но крылатый быстро обвел пальцем вокруг Солнца, затем поднял лист бумаги, зачеркнул последние два ряда, добавил еще один четырехзначный знак к нижней строке и два единичных. Потом оказал на эту строку и на себя.

Кенлон глубоко вздохнул. Что хотел показать крылатый? Что он хочет сказать?

Он взял лист. Теперь знаки располагались так:

/

//

///

//// //// //

— Двадцать пять тысяч лет, — услышал Кенлон свой ровный голос. — По-моему, он хочет сказать, что мы перенеслись на двадцать пять тысяч лет в будущее.

После минутного ошеломления Кенлон обратил внимание на выражение раздражения и досады, появившееся на лице Джонса-Гордона. Капитан-лейтенант сделал недовольный жест.

— Я вижу, мы зашли в тупик, пытаясь с ним договориться. Посмотрим лучше, что на следующих страницах.

Кенлон молча перевернул лист. На следующей странице была изображена субмарина, направляющаяся к какому-то предмету, плывущему над морем в облаках. Кенлон в замешательстве уставился на рисунок. Потом, когда первое удивление миновало, он решил, что крылатый изобразил гору, поднимающуюся из моря, хотя отчетливо было видно, что она совершенно не соприкасается с морем.

Кенлон решил не обращать на это внимания и сосредоточиться на самой горе. Она круто поднималась вверх, увенчанная гигантским чашеобразным зданием. Десятки крылатых парили вокруг массивного сооружения, другие стояли в отверстиях, высеченных высоко в стенах башнеобразного здания, третьи носились над морем, стараясь, как показалось Кенлону, вытащить что-то из воды, причем они сражались. Ошибиться было невозможно, и, как ни странно, в воде тоже были люди.

Кенлон с трудом оторвался от рисунка. Посмотрев крылатому прямо в глаза, он кивнул сначала на гору, потом на окружающее ее пространство, надеясь, что тот поймет вопрос.

Крылатый понял. Резкие черты лица оживились, он улыбнулся и жестом показал, что субмарине нужно уйти от берега и изменить курс.

— В данный момент это невозможно, — прервал молчание голос Джонса-Гордона. — Да и вообще, как он, находясь внутри подлодки, может указывать нам курс? Ведь он понятия не имеет, сменили мы курс или нет, пока он спал.

Кенлон не торопился с ответом. Он поражался сам себе, что на основе столь непрочных доказательств пришел к выводу, будто чувство направления у крылатого похоже на инстинкт почтового голубя. И несмотря на то, что был обязан поделиться своими соображениями, решил промолчать и послушать, что скажет капитан.

— Вы единственный лингвист в нашей компании, — говорил тот, — и я хочу, чтобы в свободное от вахт время вы занялись изучением его языка и учили бы его нашему. А пока идемте на палубу.

Кенлон неохотно последовал за ним. Ему не терпелось начать устанавливать связь с крылатым. Но он спокойно ждал, ничем не выдавая нетерпения, пока Джонс-Гордон внимательно изучал берег. Наконец, капитан-лейтенант повернулся.