Уильям Дитц - Избранные произведения в одном томе [Компиляция]

Ренн сел в кресло, направив дуло пистолета в потолок.

— Ни то, ни другое. Я просто хочу, чтобы восторжествовала справедливость.

— Неужели? — усмехнулся Шинто. — И где, скажи, будь любезен, ты рассчитываешь ее найти? В имперском суде, упрятавшем тебя в тюрьму? Или, может быть, в суде присяжных, где будут заседать такие же отщепенцы, как ты?

— Нет, — спокойно ответил Ренн, слегка опустив дуло пистолета и нацелив его в живот Шинто. — Я рассчитываю найти ее здесь, в стволе моего пистолета.

Шинто засмеялся:

— Знаешь, мы с тобой во многом похожи, гражданин Ренн. Гораздо больше, чем ты готов признать. Я тоже вершу справедливость на свой собственный лад, а когда это мне не удается, просто покупаю ее. Скажи-ка, гражданин Ренн, какова твоя цена? Сколько стоит твоя справедливость?

Ренн улыбнулся:

— Не так уж много. Все, что мне нужно, это код доступа к твоему компьютеру.

Шинто нахмурился:

— А потом?

— А потом я сообщу этот код одному своему другу. Он использует его, чтобы перевести на мой счет десять миллионов имперских кредитов, после чего перекачает твой банк данных в память «Земного-главного».

Кровь отхлынула от загорелых щек Шинто.

— Десять миллионов кредитов — это, конечно, много, очень много. Однако ты наверняка знаешь, что мое состояние неизмеримо больше. Мне не нравится такой поворот событий, но я выдержу. Твое второе требование, однако, совершенно неприемлемо.

Оба прекрасно понимали, что как только данные попадут в «Земной-главный», тут же будет выдан ордер на арест Шинто. «Земному-главному» понадобится всего несколько секунд, чтобы ознакомиться с данными, проанализировать их и сделать вывод, что корпорация Шинто нарушала закон неоднократно и всеми возможными способами. А несколько минут спустя в игру вступит планетарная полиция, и Шинто окажется в тюрьме.

— Ну да, — весело ответил Ренн. — Совершенно неприемлемо. Но именно это я называю справедливостью.

Шинто помолчал, глядя в пол. Когда он снова поднял голову и заговорил, его голос был холоден как сталь:

— Прощу прощения, гражданин Ренн. Я думал, ты разумный человек, способный отринуть ребячество и взглянуть на вещи здраво. Ты вызвал мое уважение своим мужеством. Я даже всерьез обдумывал, не позволить ли тебе уйти отсюда с десятью миллионами в кармане. Увы, я ошибался. Ты дурак. Бруно, убей его.

Во время этой короткой речи сверху опустился бронированный экран, защищая Шинто от пистолета Ренна.

Бруно, до сих пор стоявший как изваяние, внезапно ожил и вскинул вверх правую руку, которая прямо на глазах начала трансформироваться в лазерную пушку. Ренна это ничуть не удивило. Он уже давно понял, с кем имеет дело. Автостраж остается автостражем, какую бы одежду на него не напялили. И автостраж — это целый арсенал оружия. Он стоит бешеные деньги и способен справиться даже со взводом имперских морских пехотинцев.

Марла зарычала и рванулась вперед как раз в тот момент, когда Ренн сжал в левой руке крошечную черную коробку. Послышался громкий треск, и адский заряд буквально разрезал автостража пополам. Очень медленно и плавно верхняя половина робота с мягким стуком упала на пол. Черная гидравлическая жидкость потекла из сервомеханизмов, пачкая безукоризненно чистый ковер Шинто. Нижняя часть Бруно повернулась и слегка дернулась — это какие-то все еще функционирующие механизмы пытались выполнить последний полученный приказ.

Марла притормозила. Ренн повернулся к Шинто и сказал:

— Ой! Я, кажется, запятнал твою ветошь. Прошу прощения, но я еще раньше заметил в поведении Бруно склонность к антиобщественным поступкам и взял на себя смелость сунуть в карман его пиджака маленький сюрприз.

Шинто молчал, не отрывая взгляда от останков Бруно. С каждым мгновеньем его красивое лицо искажалось все больше. Он явно осознавал, что оказался в западне.

Внезапно улыбка Ренна растаяла, рот принял жесткие очертания.

— Думаю, хватит с тобой возиться. Давай сюда код. Или ты хочешь, чтобы я позволил Марле разнести вдребезги твой защитный экран и разорвать тебя на части?

Был прекрасный день — Ренн стал миллионером. Только что он отлично позавтракал в одном из бесчисленных ресторанов древнего швейцарского города, а теперь прогуливался вдоль изумительно красивого озера. Но больше всего его радовала короткая заметка в газете, зажатой под мышкой:

«ВИДНЫЙ БИЗНЕСМЕН ПРИЗНАН ВИНОВНЫМ Гражданин Шинто, широко известный филантроп, бизнесмен, владелец «Шинто Энтерпрайзес», признан виновным в мошенничестве, воровстве и уклонении от налогов и приговорен к пожизненному заключению на планете-тюрьме. Подробности в обзоре имперских новостей на третьей странице».

Кто знает? Может, этот жалкий ублюдок окончит свои дни именно на Трясине. Улыбаясь, Ренн свернул за угол и увидел кибернетическую клинику. Несмотря на свое назначение, здание скорее походило на отель, чем на лечебное учреждение. Сквозь огромные бронзовые ворота нескончаемым потоком металла и плоти туда и обратно сновали киборги и люди.

Ренн был уже на полпути к ведущей в клинику широкой лестнице, когда дверь резко распахнулась и оттуда, радостно смеясь, выбежала молодая черноволосая женщина. Заметив Ренна, она помахала ему рукой и несколько раз повернулась из стороны в сторону, словно модель на подиуме, демонстрирующая одежду. Элегантная юбка в мелкую складку взметнулась вокруг ее длинных стройных ног. И вот уже красавица, сбежав по ступеням, оказалась в объятиях Ренна и прижалась к его груди. Потом она подняла лицо, и их губы наконец встретились.

А далеко-далеко отсюда, на затерянной в необъятном космосе планете, человек с ужасными шрамами на лице, стоя перед только что законченной картиной, предложил еще один тост:

— Друзья, давайте выпьем за Джонатана Ренна и Марлу Мари Мендез, где бы они сейчас ни были. Бог да благословит и сохранит их.

Он — телохранитель. Лучший защитник, какого можно купить за деньги. Идеальная машина для убийства — человек, уцелевший в аду межгалактических войн. Человек, утративший прошлое. Человек, чью память блокирует стальная пластина, вживленная в череп. Но две вещи он помнит хорошо — как выживать и как сражаться. И его профессия будет нужна, пока существуют насилие и преступление — а значит, до конца времен…

Мы поднялись из глубин Урбоплекса, как канализационные крысы, мы прибыли в переполненных лифтах, приползли на забитых человечеством эскалаторах и вскарабкались по сотням лестниц, чтобы выйти, щурясь на свет, из заброшенных выходов.