Генри Хаггард - Избранные произведения. I том [Компиляция]

— Теперь я все понимаю! — произнес он дрожащим голосом. — Меня предали, я сделался жертвой заговора. Вы получили кучу денег от меня, будьте вы прокляты! — завопил он, поднося кулак к лицу ученого мужа. — А теперь поздравляете этого человека! Вы обманули меня, сэр! Вы — негодяй и мошенник!

Тут ученый генеральный атторней, позабыв собственный сан и величие, возмутился и был готов тоже пустить в дело кулаки. Не будь поблизости мистера Ньюса, который оттащил назад своего разъяренного клиента, разыгрался бы ужасающий скандал.

— Ну, а теперь, господа, — заявила леди Холмерст, — я полагаю, что лучше всего отправиться домой и пообедать! Я приказала подать обед в семь часов, а сейчас около пяти. Надеюсь, мистер Шорт, вы приедете ко мне и привезете с собой вашего брата: право, вы оба вполне заслужили свой обед!

Все ушли. Это был веселый и приятный обед, по окончании которого братья Шорт уехали, сияя, как звезды, от счастья и выпитого шампанского. Леди Холмерст ушла к себе, оставив молодых людей наедине.

— Жизнь — странная вещь! Сегодня утром я был бедняком, а сейчас — один из богатейших людей в Англии! — сказал Юстас.

— Да, дорогой мой! — подтвердила Августа. — Весь мир будет у ваших ног, потому что жизнь легка и приятна для богатых людей.

Перед вами прекрасное будущее, Юстас, право, мне даже совестно выходить замуж за такого богача!

— Ненаглядная моя! — воскликнул Юстас, обнимая молодую девушку. — Всем этим я обязан вам. Знаете ли, чего я боюсь, если мы в самом деле окажемся богачами? Я опасаюсь, что вас затянет шумная жизнь, то, что люди называют обязанностями светской женщины, разные развлечения, и вы забудете о своем литературном призвании. Многие женщины поступают так… Хоть они и уверяют, что не имеют свободного времени, но, в сущности, просто не желают найти его для занятий.

— Да, — ответила Августа, — если они не любят своего дела. Тот, кто любит его всем сердцем и душой, никогда не откажется от него. Конечно, замужество несет с собой определенные заботы и отвлекает от занятий, но в то же время, если оно счастливо, работается легко и спокойно. Вам нечего бояться, Юстас, я постараюсь доказать миру, что вы женились не на глупой женщине. Если же я не сделаю ничего, то, значит, я — бестолковая тупица.

— Приятно слышать это от автора «Обета Джемимы», — саркастически усмехнулся Юстас, — в самом деле, моя дорогая, ваша известность как писательницы, героини кораблекрушения и процесса о завещании смущает меня. Мне придется оставаться всегда позади, меня будут знать только как супруга прекрасной, талантливой миссис Мизон…

— О нет, не бойтесь, — возразила Августа, — никому не пригрезится во сне отозваться так о богаче, обладателе двух миллионов.

— Не злите вы меня этими деньгами! — с досадой воскликнул Юстас. — Мы еще не получили их. Августа, мне надо кое о чем спросить у вас.

— А мне пора идти спать! — заявила Августа.

— Глупости! — отозвался Юстас. — Вы не пойдете. — Он схватил ее за руку.

— Оставьте меня, сэр! — вскричала Августа с достоинством. — Что вам еще нужно, глупый мальчишка?

— Я хочу знать, повенчаемся ли мы с вами на будущей неделе?

— На будущей неделе? Боже милостивый! Нет, нет, конечно, — ответила Августа. — Мое приданое еще не готово, и я, право, не знаю, откуда взять мне денег, чтобы заплатить за него.

— Тряпки! — изрек Юстас с презрением. — Вы умели обходиться на острове Кергелен без всего, и я не вижу, почему вы не можете обвенчаться без ваших тряпок, тем более что я достану вам все нужное в течение шести часов. Что может быть глупее этих тряпок! Слушайте, дорогая моя! Ради Неба, давайте поженимся и успокоимся. Смею вас уверить, что если вы не последуете моему совету, жизнь ваша будет отравлена. За вами будут охотиться, как за редкой дичью, интервьюировать, рисовать — словом, замучат до смерти. Если вы выйдете замуж. — это будет лучше и спокойнее для нас обоих.

— Ваши слова, пожалуй, справедливы, — заметила Августа. — Но допустим, что ответчики подадут на апелляцию, и дело примет другой оборот, что тогда?

— Тогда мы оба будем работать, больше ничего. Вы — писать и выпускать ваши книги, а я — работать, как умею и могу.

— Хорошо, я поговорю с Бесси об этом, — согласилась Августа.

— Конечно, леди Холмерст найдет, что возразить, — мрачно заметил Юстас, — она нежно позаботится о ваших тряпках.

— Это все, что я могу сделать для вас, сэр, — решительно ответила Августа. — Спокойной ночи.

Она грациозно присела и исчезла.

— Кто может узнать мысли женщины! — размышлял Юстас, пока дворецкий не принес ему шляпу. — Она всегда сделает, что захочет, но чего она хочет?

Через десять дней после этого разговора небольшое, но избранное общество собралось в доме леди Холмерст на Ганновер-сквер.

Свадьба держалась в секрете, чтобы не привлечь толпы любопытных. Так как у Августы не было родных, она просила ученого доктора, с которым состояла в большой дружбе, заменить ей отца. Хотя за всю свою долголетнюю практику старому джентльмену чаще приходилось разрывать брачные узы, чем связывать их, он не мог отказать Августе в ее просьбе.

— Мне придется на время пренебречь своими обязанностями, дорогая леди, — сказал он, пожимая руку Августе. — Это очень дурно, очень дурно, потому что я должен быть в канцелярии. Но, может быть, я как-нибудь устроюсь, хотя это очень, очень нехорошо с моей стороны! Думаю, что буду просить суд, то есть пастора, подождать меня немного…

И в назначенный знаменательный день почтенный муж покинул свою канцелярию и присоединился к обществу.

Леди Холмерст выглядела необычайно изящной и красивой в своем вдовьем одеянии, ее мальчик Дик, очень веселый, сиял здоровьем и изумлялся торжественному виду своей «тети».

В арьергарде находились братья Шорт.

Августа была прелестна в своем подвенечном наряде, и, любуясь ею, ученый доктор готов был сам влюбиться в нее. Но на прекрасном лице девушки лежала тень печали: сегодня Августа была счастлива, как может быть счастлива любящая и любимая женщина, но великая радость всегда является к нам вместе с нашими былыми печалями. Величайшее счастье имеет свойство напоминать нам прошедшее горе, потому что радость и печаль вытекают из одного источника. Так было и с Августой.

Ей вспомнилась дорогая сестричка, ее предсказание о счастливом будущем. Теперь счастье и успех сопутствуют ей, и рядом с ней стоит ее возлюбленный, но ее счастье омрачено воспоминанием о дорогом личике сестры, о маленькой могилке…

Потом Августе вспомнился бедный мистер Томби… Он давно погиб в волнах океана, а она живет, и перед ней — блестящая карьера…

Бедный мистер Томби! Ей вспомнились его последние слова, когда он усаживал ее в лодку. Пожалуй, для него и лучше, что он умер.