Mazai-Krasovskaya Jana - Хочешь жить - умей вертеться

Она меня, кстати, тоже не сразу узнала, хотя не так уж сильно меня изменила стрижка. Как Северус вообще терпел длинные лохмы? Летом мне было плевать, я пробегал с хвостом, но после того, как дедуля Принц сделал попытку ухватить меня за волосы, я осознал, что и где у меня лишнее. И на следующий же день расспросил мать про заклинание укорачивания волос. Без толку.

Помог… папаня. Просто взял и ровно обрезал. У них на корабле, оказывается, морячки часто друг дружке так помогали. Вот так вот неожиданно.

* * *

И вот Хогвартс-экспресс, почти как в кино. Только в отличие от настоящих паровозов, этот не вонял. Вот странно-то, а дымил будь здоров. Все-таки интересное тут волшебство.

Вагоны, купе… Оставив Лили, немного прошелся по вагону, на всякий случай кивая тем, кто задерживал на мне взгляд. Ну, что сказать. Контактов не было — несколько удивленных лиц, несколько ответных кивков, и все. Я всем по фигу. И для начала это очень даже хорошо.

Пока ехали, к Лили подсела ее приятельница, Мэри, и еще две гриффиндорки, как я понял, из их же спальни. После чего нагло попытались меня выпереть погулять.

— Милые девушки, вам не кажется, что это вы пришли в занятое купе, а не я?

— И что? Тебе трудно дать нам немного посекретничать?

— Да без проблем, так бы сразу и сказали, — я поставил полог тишины. Вокруг себя, разумеется.

— Э… ты что сделал? — по мне легонько постучали.

— Фините. Вы не знаете, что такое Dome silentium? Серьезно? Как же вы уроки делаете, ведь в общей гостиной обычно всегда довольно шумно?

— Камилла Джун Паркер, можно просто Джун. Северус, пожалуйста, научи!

— Виктория Бетани Филдс, можно Вики, а Лили уже умеет?

— Смотрите, тут все просто, — начал я, и тут дверь купе резко распахнулась.

Ага, высокий очкарик и за ним тоже довольно дылдоватистый кудряш. Мародеры, как они есть.

— Милые девушки, не подвинетесь?

— Нас здесь и так много, — нахмурилась Лили.

Девчонки явно были не рады — такая интересная и полезная вещь срывалась беспардонными однокурсниками.

— О, Эванс, Эванс, Эванс! Где твое воспитание, разве так относятся к дорогим гостям? А это у нас кто? Се-эверус, да неужели? Какая встреча!

— Ты глянь, Джейми, он, кажется, нам обрадовался!

Сириус, видимо, уловил то, что я подумал. А подумал я о том, как интересно будет потренировать мою “ракетку” в коридорчике вагона. Главное, чтобы девчонкам в купе не прилетело.

— Пошли порадуемся, — я выскочил из купе, закрыл дверь и сразу выставил круговой щит, потому что оба гриффиндурка встали по разные стороны от меня. Однако нападать они не спешили. Странно.

— Ты что, наследство получил? — не выдержал Поттер.

Вот ему какое дело вообще? Я смерил его взглядом. Парни реально ждали, что я им буду отвечать! Ну наив... Впрочем, ладно.

— Вы что, меня на звездную болезнь провоцируете?

— Чего? Куда? Какая болезнь? — почти в голос спросили два обормота.

— Ну как же, два таких блестящих джен-тель-ме-на, — протянул я издевательски, — шарят по всему поезду, чтобы узнать, как Снейп провел каникулы, что ли? Я просто нереально популярен!

Блэк заржал, видимо, с чувством юмора у него пока еще неплохо. А вот Поттер разъярился, но как-то слабенько. Особенно с точки зрения словарного запаса.

— Да ты... Да мы...

— И что-то там про лизание ваших подошв, если мне не изменяет память. Поттер, ну сколько можно одно и то же, ты хоть словарь почитай, новые слова подучи. Скучно.

Вот тут он наконец достал палочку. А, да, еще и Блэк обиделся. Какая у него забавная физиономия при этом! В меня что-то полетело, отрикошетило в стенку и, шипя, стекло на пол. Так, сюда не вставать. Я отступил на два шага и сделал щит-ракетку.

Ну, было весело, но не долго. Вагон — штука на самом деле довольно хлипкая, так что минут через пять мы дружно орали "Агуаменти" и в срочном порядке тушили пожар. К счастью, среагировали быстро все трое: осталась только вонь и несколько здоровенных дыр между окнами. Три, четыре... пять окон даже уцелело.

Тут поезд вошел в поворот, резкий порыв ветра, открывается дверь нашего купе, первыми выскакивают Эванс и Вики, Поттер кидает что-то в меня, я едва успеваю кинуть базовый щит на девчонок, которые тут же оказываются между нами, и... мои ноги скользят к дыре, на меня скользит бесчувственное тело Блэка, спихивая все дальше, еще мгновение, и я лечу...

Нет боли. Нет света. Пытаюсь подергать руками и ногами — такое чувство, что их тоже нет.

Ну... «Мы ехали, ехали и наконец приехали. Ура?»

Как же все глупо…

Но мысли! Мысли все-таки есть...

В густом тумане, на удивление ни теплом, ни холодном, двигались две фигуры. То ли шли, то ли летели, так, нечто среднее. Движение их не было целенаправленным, они поворачивали то в одну, то в другую сторону, но, тем не менее, становились все ближе и ближе, пока наконец не столкнулись...

— Ты?!

— Ты...

***

— Ну, здравствуй, что ли... Саня.

— И как тебя угораздило?

— А тебя? — усмехается мне мое же лицо. Бывшее. Взрослое. - Кажется, нам есть о чем поговорить.

— Кто будет рассказывать первым? Может, ты, Северус? Тебе, наверное, вообще ужасно было, да? Я — взрослый, чужой язык, да еще русский...

Так странно было называть себя чужим, но ставшим очень близким именем. Почти своим. Почти...

— Я стал тобой, когда... Ты не был взрослым. Помнишь, ты болел скарлатиной?

— Мне было четырнадцать... Ты хочешь сказать, что... сколько лет ты прожил у нас?

— Тринадцать с половиной. У тебя такие родители... такая семья!

— Ты уже скучаешь по ним?

— Да... наверное. Но расскажи, как ты-то выпутался? Ритуал же...

— Хорошо, давай я, а то четырнадцать лет, это же целая жизнь.

— Удивительная жизнь. Ты не представляешь, они ведь приняли меня, как сына! Они...

Я молчал. Северус рассказывал — все, что помнил. А потом долго-долго рассказывал я. Сколько времени прошло, мы не знали, но это было не так интересно, как то, что мы друг от друга услышали.

И знаете, что? Я горжусь своими предками, потому что они ухитрились вырастить из этого не совсем нормального, надломленного паренька почти что второго меня. Спокойного. Ироничного. Умного. По крайней мере, кандидатская по органической химии у него тоже готова. Вот только еще не все оппоненты дали согласие. А еще он все-таки наладил личную жизнь. С Иришкой. Вот ведь пройдоха, мне она в свое время дала от ворот поворот! Так что в чем-то он, видимо, оказался даже лучше.

Время шло, тек туман, частично протекая сквозь два тела — мужчины и подростка. А они все говорили и говорили.

Но все когда-то заканчивается — и разговоры, и жизнь, и отпущенное им время.

— Кажется, нам надо идти...

— А куда? Ты... знаешь?

— Понятия не имею.

— А что, если мы должны поменяться обратно?