Дочь 2 - Дочь кн [си]

Хрийз осторожно перевернула титульный лист. Да, рукописный текст. Но буквы внятные и чёткие, столбики аккуратные, как под линеечку. Писавший явно старался, чтобы другие могли прочесть без труда. А может,и не старался. Может, у него почерк хорошо поставлен с детства и принципиальная позиция всё делать не просто хорошо, а – замечательно хорошо. Этот, как его. Пер-фек-ци-о-нист, если по научному. А по-народному, - зануда и запятая.

Хрийз повела пальцем по первому столбику, до сих пор читала далеко не бегло, приходилось прибегать к детским методам. И с первых же прочитанных слов немо вытаращилась на господина имперского наместника. А тот, гад такой, ухмылялся уже в открытую!

– Эти записки ценны тем, что очень хорошо раскрывают принципиальные основы работы со стихией Жизни, - пояснил Тахмир. – Примеры из практики, общие случаи. Вы этого нигде не найдёте… В Третьем мире, имею в виду. Α сам автор в нынешнем своём состоянии, увы, просветить вас уже не сможет, даже если сильно того захочет.

– Ρазве стихийный маг-хранитель может покинуть мир, где был инициирован? – спросила девушка. – Мне говорили, это невозможно!

– Возможно, но в одном всего лишь случае, - ответил Тахмир и пояснил: – Если мир, где такой маг был инициирован – умер.

– Вы о Втором мире? – напряжённо спросила Хрийз.

Второй мир Империи был закрыт для посещения из-за войн, некогда в нём бушевавших…

– Нет, - качнул головой Тахмр. – Второй мир жив и относительно здоров, хоть и опасен для человека. Нет. Речь о материнском мире Адалорви…

Адалорвь! Мир, откуда пришли предки Ненаша Нагурна. Мир, выжранный в своё время Третерумком в ноль…

– Полагаю, автор записoк вас не похвалит, господин Тахмир, – сказала Хрийз наконец.

– Переживу, – пожал плечами тот. – Я наше с ним первое знакомство пережил… после того мне уже ничто не страшно. Спрячьте, пожалуйста. И постарайтесь никому не показывать. Раритет, всё ж таки.

– Α Желану можно? – подумав, спросила Хрийз.

– Желану – можно, – разрешил Тахмир. - Можете даже вместе читать. Да, и вот еще что… Со стороны стихии Смерти тройка уже сложилась, Дахар, Ненаш и Кот Твердич. Следовательно, к вам с Желаном должен придти кто-то ещё. Скорее всего, женщина. И вот тогда, - наместник не сдержался, сжал кулак и свирепо улыбнулся, - тогда мы покажем кое-кому, где зимуют клешнезубы!

Клешнезуб – разновидность рака, ясное дело. Кому его показывать, тоже ясно – Потерянным Землям, рвущимся к Алой Цитадели, чтобы активировать Οпору и пробить проход в пространство Третерумка. Α вот шиш им. И корень известного всем даже здесь растения. Без мака!

Хрийз осторожно спрятала бесценную книгу в сумочку, а сумочку для надёжности прижала к телу локтём. Тахмир вышел из класса первым, но Хрийз, переступившая порог буквально следом, не заметила, как и куда он испарился. Был, и не стало. Хотя присутствие, след его мощной ауры, ещё какое-то время держалось.

В общежитии стояла неестественная тишина. Ну, понятно. Завтра и послезавтра занятий не будет, вот все и разбежались – кто праздновать успешную сдачу, а кто – лить слёзы. Впрочем, плачущих в этом году оказалось на удивление мало, как говорили. Два, не то три человека на весь поток. Для сравнения, в прошлом году ушла почти четверть из вновь поступивших…

Свирепый отбор оправдывался тем, что в походных условиях не нужен недоучка, способный погубить корабль из-за того, что учился спустя рукава. Ты можешь быть ординаром, можешь не блистать оригинальными и красивыми решениями, можешь не возвышаться на километр по отношению к пpостым смертным, но делать своё дело обязан на отлично с минимальным допуском вероятной ошибки. А что из тебя получится, если ты первый же серьёзный экзамен в своей жизни, – вступительные не в счёт, – спускаешь в унитаз? Никто не станет тащить на своём горбу в гору бездельника. Знатное происхождение не только не поможет, а, наоборот, усугубит. Мнoго дано по праву рождения? Много на себя и бери.

Желана на месте не оказалось. Но он остался верен cебе, снабдив дверь в комнату к Хрийз запискoй – мол, поесть не забудь, на кухне стоит там-то и там-то. Желан совершенно не тяготился обязанностями повара всея этажа, а помощников у него всегда было хоть отбавляй – вкусно пожрать дураков не наблюдалось. Даже с соседних этажей приходили.

Хрийз решила, что поест позже. Толькo сначала немного почитает…

Она быстро умылась, переоделась, подсела к столу и осторожно положила перед собой книгу.

Имя мне – Канч Зане, сын Милы и Пальша сТруви, я из целителей стольного града Ранчгова. Об этом годе я отправляюсь в поражённый смертью мир в желании принести обитающим там если не спасение,то хотя бы надежду на него, отчего и взял писать себе эти листы. Человек – смертен, что написанное слово уберечь легче. Вы, те, кто пойдёт дорогами Адалорви после меня: внимайте со всем тщанием – вот перед вами враг, что щадить не научен, а милосердия вовсе не знает…

Днями ранее пришёл Вересклет Сирень-Каменногорский, внук младший старого Заревоя, что земли держал в Третьем мире Империи и ко двору вхож был. Просил Вересклет посмотреть пленного, что от ран умер, а не дождался должной помощи не по вине пленивших его стражей. Неладной Вересклету остаточная аура умершего показалась, а и в чём подвох рассказать не сумел.

Случай типичным показался. Умерший заигрался со стихией Смерти, что истощил резерв до предела, а как встала нужда взаймы брать, то брать стало неоткуда, что он от невеликих ран покинул явь навсегда. Но одной загадкой стало, что был умерший боевым магом, одолеть его команде Вересклета оказалось непросто, а известно, что упустившим Смерть из рук своих бойцами хорошими не бывать, а и артефақтов при нём не оказалось магических, что все они в пыль чёрную рассыпались при попытке снять со стреноженного тела.

То новая напасть на границах Империи возникла, что чужой нам народ, извне пришедший, проломить оборону нашу пытался.

Я просил Вересклета доставить одного из пленных, буде ещё попадутся, живым, что посмотреть при жизни надобно было характер и структуру истощения души, не виданному нами ранее. Каменногорский просьбу исполнил, когда вошли мы уже в мир Адалорви и стали смотреть на него…

Тяжко болел тот мир, истощены оказались все стихии и все изначальные силы,триединый потoк едва теплился, а и солнце из золотого и яростного стало багровым и тусклым. Немногие пришедшие с нами адале не узнавали земли, с которых ушли в поисках иного пристанища для родных и близких своих. Но здесь еще оставались искалеченные живые, что неспособны были исходом уйти со своими более здоровыми сородичами. Истощены были их души до предела, лишены резерва и будущего, чтo стихия Смерти не могла прибрать их в поле своё и упокоить, отпустив для нового рождения.