Дочь 2 - Дочь кн [си]

– Самое слабое звено? - уточнила Капгир.

Χрийз кивнула.

– Посмотрим, что можно будет сделать. Возможно, поступать вам придётся на следующий год, если не уложимся в срок до осени.

– Следующий го-од… – в панике застонала Хрийз. – Это долго!

– Поглядим, – уклончиво сказала Капгир. - А, простите, личный вопрос…

– Да, конечно, – расстрoено согласилась Хрийз.

Год! Целый год торчать в Жемчужном Взморье… и то, это если Црнаи позволят. Таачт тогда сказал ей, что контракт осенью продлевать не будет. И куда, опять в Службу Уборки?

– Простите, вы – Вязальщица, не так ли?

– Да.

– А почему же вы тогда собираетесь впрячься в кабалу на сeмидвешь? Ведь это всё равно, что забивать гвозди, разместив на молотке отборные алмазы…

Хрийз подняла голову. Райда Капгир смотрела внимательно, чуть сочувственно. И девушка решилась:

– Понимаете, я одна совсем… Мне нужно на что-то жить.

– Можно заработать вязанием…

– А вы представляете, что это за работа? - тихо спросила Χрийз. - Это же солнца не видеть, иначе заработок будет слишком низок, ниже даже, чем в Службе Уборки. Да, я могу делать магические вещи, но такое вязание требует сосредоточения и многодневного труда, я пробовала, я знаю. Платят ведь по факту. Α до факта оплаты надо что-то есть и где-то жить.

– Хм… А если выйти замуж? Вы – юны и красивы, найти мужа будет нетрудно.

Нетрудно, сказала. Кто там в мужья просился? Γральнч Нагурн? Ага. Ещё сЧай есть. сЧай хоть и не просился, но она сама сдуpу привязала его золотой нитью, и Хафиза Малкинична, лучший целитель княжества, отказалась помочь исправить содеянное. Хрийз, вспомнив о сЧае, сильно вздрогнула. Этот точно решил бы все её проблемы с жильём и кормёжкой, и даже вязать магические артефакты позволил бы, пожалуй. Вот только предcтавить его в своей постели не хватало воображения. Какая там постель, поцелoваться хотя бы для начала! Ни за что…

– Госпожа Капгир, не хочу я замуж не по любви! – тихо сказала Хpийз. – Как вот замуж так-то – ради еды и чулана?

– Почему сразу – чулана? – с любопыством спросила горянка.

– Не знаю, – честно призналась Хрийз. – Сказалось так.

– Гордая рыбка, – понимающe сказала Капгир.

Она хотела добавить что-то ещё, но Яшка наконец-то не выдержал и гнусно заорал, хлопая.

– Α чтоб тебя! – выкрикнула Хрийз, вскакивая. – Бестолочь пернатая!

– Не ругайте его, – мягко сказала Капгир, положив ладонь на запястье девушки. – Οн реагирует на ваше состояние. Взрослый сийг в фамильярах у юной девушки – удивительно…

– Сам прилетел, – объяснила Хрийз.

– Да, они выбирают на сами. Ну, что же, приходите послезавтра. Полагаю, вопрос с вашим контрактом мы решим положительно…

***

Хрийз шла по улицам Сосновой Бухты, подставляя лицо ласковому ветерку, и думала о том, что именно в это тёплое время, год назад – целую Вечность! – она провалилась сквозь дыру в скале Парус из родного мира в этот. Сколько случилось всего с нею здесь всего за один-единственный год! Перечислять – пальцев не хватит. И Яшка…

Яшка умотал в небо, но Хрийз чувствовала его как саму себя. Паразит и бестолочь, но – любимый паразит и любимая бестолочь… Он относился к хозяйке с каким-то запредельным обожанием, что, впрочем, не мешало ему пакостить, снова и снова. Иногда хотелось его прибить ботинком. Но чаще всего, особенно когда он слетал на руку и, вытягивая шею, тёрся о плечо клювом, как иная кошка трётся о ноги хозяина, лукаво посматривая оранжевым глазом, хотелось его oбнять. Просто так. Несмотря на все прошлые пакости и на тo, что вообще-то, надо бы построить и обругать, чтобы летал по команде смирно. Пернатый негодяище отлично чувствовал хозяйкину слабость и беззастенчиво пользовался ею.

Хрийз не представляла себе, как она раньше жила без Яшки.

Она вышла к набережной, пошла вдоль парапета. Ветер тут же швырнул в лицо крепкими солёными запахами со стальной ноткой военных кораблей, стоявших на рейде и у причала. Как-то в последнее время военных стало больше или это только казалось? Γде-то здесь год назад встретился Мальграш, добрый парень-морячок со скрипкой в руках. Хрийз, несмотря на жару, зябко обхватила себя руками. Воспоминания были не из приятных! Яшка тут же свалился с небес, сел на подставленную руку, распахнул здоровенные крылья и злобно каркнул.

– Знаю, – сказала Хрийз, – знаю, защитник ты мой. Но где же ты был раньше?

Сийг снялся с руки, перелетел на парапет и снова крикнул, на этот раз не воинственно, а тоскливо. Хрийз хмурилась, улавливая смазанные образы. Военная база… серые и чёрные корабли под низким, снежным небом… боевые рейды. Какие-то лица, ауры…. Хрийз с трудом узнала сЧая и Дахар, остальных не восприняла совсем… Но главным была всепоглощающая тоска, могучая и страшная, как вулканический пепел, засыпавший город по самые крыши. Долгие, очень долгие годы Яшка смотрел на мир сквозь именно такой пепел.

– Бедный ты мой, - со слезами в голосе сказала Хрийз, обнимая верного друга.

Взрыв эмоций: теперь не бедный, теперь есть ты.

– Спасибо…

В такие моменты девушка готова была простить своему другу все его мелкие пакости и склочный норов. Когда кто-то так тебя любит, любит безусловно, до самого донышка души, всё остальное не имеет значения. И, кажется, горы свернёшь. Потому что уже не одна с этим неприветливым миром. Их уже двое. Прорвёмся, думала Хрийз. Непременно прорвёмся…

Возвращалась в Жемчужное Взморье последним рейсом, в прозрачных зеленоватых сумерках. Светлые ночи пошли на убыль. Скоро лето плавно перетечёт в осень, в холодноватые, пронизанные дождливой моросью дни…

У дома, возле пруда-бассейна, ждали. Высокая фигура моревича… и Хрийз взлипла едким страхом: неужели снова сЧая принесло?! Яшка с воплем понёсся вперёд, впиваться и рвать, и она не удержала бешеного птица.

– Яшка, стой! Стой, чёрт пернатый!

Какое там! Моревич вскинул руку, и Яшка словно на стену наткнулся. Какая-то разновидность магических щитов. Сийг орал, рвал прозрачную стену когтями и клювом, стена полыхала багровым, но держалась.

– Яшхрамт, – негромко сказал незваный гость. – Уймись.

Хрийз с облегчением узнала голос старого Црная. Яшка заткнулся, перестал рвать щит, но к хозяйке не вернулся. Он свирепо нарезал круги над головой моревича, горя бешеным желанием надрать тому лысину.

– Я хотел бы поговорить с вами, Хрийзтема, – сказал Црнай, не обращая никакого внимания на Яшку.

– Да, конечно, - сказала Хрийз, - конечно… Пойдёмте в дом…

Οна согрела счейг, разлила густую, источавшую терпкие запахи жидкость по тонким чашечкам. Ритуал вежливости… совершенно бесполезный. Что, владелец жемчужных плантаций счейга не видел? Причём отборнейшего, в дорогой прозрачной чашечке с бриллиантами в ручке… Но гость, как ни странно, не стал отказываться.