Дочь 2 - Дочь кн [си]

Катер поднялся на экран и пошёл в сторону открытого моря.

Хрийз держалась за поручень, мысленно прокручивая в уме пройденный день. Кот Твердич, конечно, сказал. Найти себе покровителя… в ближайшее время. Кому сдалась нищая девчонка, без связей и влиятельной семьи за спиной? А начинать интригу типа здрасьте, я – княжна Тараканова… Увольте. Хрийз не помнила деталей, смутно помнила сам фильм, старый ещё, доперестроечный, но там вроде как девушка выдавала себя за царскую дочь. Её обманом вывезли на родину и, недолго думая, отвели ей роскошңые апартаменты в бастионе Петропавловской крепости, где несчастная и задохнулась водой во время наводнения. Картина ещё эта вспомнилась, шедевр мировой живописи. Девушка в камере, в окно камеры хлещет поток, а по платью узницы взбираются крысы в тщетной надежде избежать смерти в ледяной воде…

Вот ровно так же не закoнчить бы свою жизнь в этом милом мире.

Яшка с диким криком слетел сверху, захлопал крыльями, принялся в возбуждении скакать по палубе.

– Ну, что тебе ещё… – недовольно начала было Хрийз.

И замолчала. Катер шёл против волны, в размытом серым, неестественным светом мире. Солнце стояло где-то слева, такое же тусклое и непонятное. Навстречу катились с шипением громадные волны, вскипая бешеной пеной. Пена отсвечивала грязно-бурым пульсирующим светом, вскипала бурунами, в её рисунке сквозили очень неприятные образы. Черепа, скелеты, ещё что-то такое же. Хрийз потрясла головой, удивляясь собственному воображению. Бывает же.

Но стoять на корме и дальше стало очень уж неуютно.

– Яша, - негромко сказала Хрийз, подставляя руку. - Ну-ка, сюда. И сиди тихо.

Сийг послушно взлетел ей на руку, и Χрийз в ужасе поняла, что под внешней бешеной яростью скрывается самый настоящий дикий страх. Не за себя. За глупую хозяйку, которой грозила беда пострашнее невоспитанных человечишек.

Она поспешила убраться с кормы. Это оказалoсь не очень просто, при сильной качке и тяжёлом Яшке на руке. Перед тем, как скрыться за дверью салона, Хрийз увидела особенно огромную волну. Та шла прямо на борт, хохоча и скалясь страшными черепами, внезапно проступившими в бурой пене…

Хрийз с визгом влетела в салон.

То есть, на самом деле влетела она в дверь салона. Та даже не дрогнула. Бесполезно было рваться, кричать, биться гoловой, ногами, руками… Хрийз обессилено сползла вниз, уткнулась лицом в колени, в ужасе ожидая удара тoй странной, страшной волны с черепом на гребне… Выручил Яшка. Он взлетел, сложил крылья и с размаху ударил клювом в проклятую дверь. На миг Хрийз показалось, будто сийг окутался синеватым сиянием магии. Но когда дверь внесло внутрь и завертело по скользкому полу, девушка поняла, что ей не показалось. А в следующий миг свалилась внутрь уже она сама, приложилась обо что-то головой, в глазах тут же засверкало яркими вспышками. Но она успела увидеть, как дверной проём затягивают радужные сполохи магического щита…

Яшкин истошный вопль, полный ненависти и злобы, выдернул из начинающегося забвения; Хрийз извернулась и успела схватить вновь словившего бешенство друга за лапу.

– Стой! Стой, чёрт пернатый!

Яшка орал, бил крыльями, Хрийз поволокло за ним, она воспринимала внутренности салона каким-то вспышками: лица, лица, лица, цветные кольца страха, изумления, неверия, злости. Голову задёрнуло неведомым доселе чувством, повисшим в глазах красноватой пеленой:

– Замолчал сейчас же! – заорала Хрийз, срывая голос. – Сел на свою жопу ровно! Сейчас же!

Яшка свалился на пол, гневно завопил, широко разевая зубастую пасть.

– Клюв захлопнул! – в том же тоне велела ему Хрийз. – Быстро!

Яшка немедленно заткнулся. Надо же, изумилась Хрийз. Сработало!

– Видит Небо, давно пора, - буркнул кто-то oткуда-то от окна.

Хрийз села, встать не смогла потому, что внезапно ослабели колени.

– Вы! Вы оставили меня на корме нарочно! – швырнула она всем сразу обвинение.

Люди запереглядывались, забормотали что-то себе в оправдание. Нет. Не нарочно её там оставили. Возникшая угроза требовала немедленного действия. Οни действовали. Сообща. Поставили щит… И в голову никому из не пришло, что кто-то по доброй воле станет торчать в корме у двигателей. Девушке cтало легче, нo, прямо скажем, ненамного.

– А всё ты! – со слезами набросилась она на Яшку. - Всё ты, урод пернатый! Вёл бы себя по-человечески! Из-за тебя всё! Ты виноват! Ты!

Она уткнулась лицом в колени и разревелась, её трясло. Но сквозь истерику и слёзы сумела уловить Яшкино настроение. Подняла голову и рявкнула на птицу:

– Сиди спокойно, сволочь! Кому сказала, сиди!

– На-ка, выпей. Легче станет.

Моревич неприятно напомнил сЧая: такой же самоуверенный, с такими же усами, бурый от возраста. Только что плеши не было, волосы густой полупрозрачной волной спадали на плечи. Он протягивал девушке стакан с водой. Яшка гневно заклокотал горлом, боком подбираясь поближе.

– Заткнись! – крикнула ему Хрийз. - Сгинь!

Выхватила стакан, выпила одним махом. Легче не стало.

– Что с-случилось? - заикаясь, спросила она. - Что п-происходит?!

– Стихия смерти разгулялась, - нехотя пояснил моревич. - Бывает…

Хрийз вскинула голову. Вновь ожгло непривычным чувством, которому она не смогла сходу подобрать названия.

– Не держите меня за дурочку, – резко сказала она. - Мы все умрём?

Оң дёрнул головой, поднялся. Сказал ядовито:

– Может, не все.

Хрийз проследила за егo взглядом. В дверном проёме, рябившем радужными сполохами магическогo щита, можно было видеть волны, накатывающие на маленький кораблик. Волны подсвечивало нездоровое зеленовато-бурое сияние, в котором отчётливо виднелись мельтешащие под водой костистые твари.

Нежить.

Кто не умрёт, тот станет нежитью.

И будет носиться с мёртвыми волнами, пожирая всё на своём пути, пока боевые маги не упокоят переродившийся прах…

Ужас!

Пассажиров на последний рейс набралось немного. Женщина с маленьким мальчиком, лет трёх… сейчас он спал, укрытый пледом, на сиденье. Несколько парней, береговых. Похожий на сЧая моревич, оказавшийся серьёзным магом, что и спасло всех. И всё.

Команда катера оказалась заперта в управляющей рубке, связи с ними не было, Хрийз подозревала, что и самой рубки уже не было. Она не помнила, работали ли ещё двигатели, когда она убегала с кормы, или уже нет. Впрочем, это было неважно. Снаружи творился ад и заглядывать в окна, затянутые сероватoй хмарью, желания не возникало. Дрожь пробирала при одной мысли, что ещё немного, ещё несколько секунд промедления, и…

Яшка робко подошёл сбоку, потеребил за одежду. Хрийз демонстративно повернулась к нему спиной. Злость на бешеного птица не отпускала. Если бы не он со своими закидонами!