Дора Коуст - Без права выбора

— Шевелитесь! Вас никто не будет ждать!

И сейчас они двигались все глубже в лес, придерживаясь пути известного одному Регону. Александр так и не заговаривал с сестрой и даже чуть сторонился. Принцесса думала о том, что он обижен на нее из-за выходки на балу, но ее догадка была лишь каплей в море обитающих в его голове мыслей.

Лес закрученной тесьмою простирался на огромных просторах, уводя своих путников в самые чащи. Кареты давно скрылись из виду, следуя по дороге, и Регон, наконец, соизволил объяснить такое плутание:

— Через десяток метров нас встретят и после сигнала охота начнется. — громко проговорил Наследник Бетафа. — Стрелы летят во все, что шевелится, поэтому я не зря попросил наших гостей облачиться в цветные наряды. Запомните их и в путь.

Придворные оглянулись на брата и сестру, исследуя их с ног до головы, от чего Алексии стало не по себе. Поправив пристегнутую к штанам юбку, девушка погладила шею коня, отливающую чернилами, и двинулась следом.

Она облачилась в черный наряд согласно трауру, как и многие придворные, но Регон увидев ее, настоял на том, чтобы Лекси переоделась в более яркий костюм. Принцесса послушала его, но и свое мнение сохранила неизменным, лишь поменяв стеганую юбку и верхний жакет на темно-зеленые части наряда.

Конь рвался вперед, желая победить, обогнать своих собратьев, но Алексия придерживала его порывы, не давая и капли свободы. С ней поступали точно также — чуть ослабляли уздечку, чтобы следующим же движением натянуть поводья, заставляя испытывать боль от впившихся до предела кожаных ремешков. Только ведь, ко всему привыкаешь. Если человека постоянно бьют — он перестает чувствовать удары, притерпевшись к ним. Если раз за разом предают — он истончается эмоциями, не реагируя ни на хорошее, ни на плохое. Как часто эти «если» встречаются в жизни, выглядывая то тут, то там, обесчеловечивая и сжигая души до серости пепла.

Значительно отстав от мчащихся впереди наездников, принцесса свернула с пути и пристукнула сапогами по гладким бокам жеребца, разрешая ему нестись во весь опор. Конь лихо перепрыгивал через кусты и поваленные стволы деревьев, отдаляясь от светлой поляны, где разместились женщины и слуги, и оставляя за собой неуловимых соперников. Эта часть леса казалась более запущенной и неживой. Высокая нефритовая трава цепляла своими острыми усиками за блестящий волос коня и кусала кожаные сапоги наездницы, ухватываясь за бляшки в виде широких плоских колец.

— Давай, родной! Давай! — загоняла животину Алексия, держась за грузную шею обеими руками, облаченными в жесткие перчатки.

Сколько длился их безумный бег — не сосчитать, но малахитовые кроны потемнели, а ночь плотно следовала за ними, нагоняя своей ультрамариновой волной. Где-то ухала одинокая сова, зазывая на безлунный шабаш местных ведьм, живущих, казалось в каждом дереве, во всех болотах, будто рассматривающих девушку своими сверкающими потусторонними глазами. Лекси с детства помнила, как приговаривала гувернантка, укладывая ее спать:

«— У страха широкие очи и быстрые ноги, но рождается и живет он лишь в вашей голове, как и бесследно исчезает»

Но сейчас, Алексия по-настоящему боялась, невзирая на точное понимание о разыгравшемся воображении. Ветки могучих деревьев шелестели и потрескивали, вызывая дрожь и внутреннее напряжение. Конь тащился из последних сил и вскоре остановился вовсе, не желая продолжать путь. Свалившись кулем вниз, принцесса пыталась разжать скрюченные пальцы, которые словно окаменели и не хотели поддаваться движениям. Чернильный жеребец распластался на траве, прикрыв округлые глаза.

Лекси не знала, как далеко отсюда дорога и есть ли поблизости городки, где можно переночевать, но небольшой мешочек таящийся в недрах сапога, грел ее душу золотыми монетками, которых должно было хватить на самостоятельную жизнь длинною в несколько недель. Девушка верила, что ей не понадобится отсиживаться дольше этого времени, так как Александр наверняка уже ринулся на ее поиски и вскоре найдет ее. Может быть даже сегодня.

Отчетливый свист разнесся над ее ухом, попросту перепугав. Прямо рядом с ее головой в шершавый ствол дерева впилась вертлявая стрела с пестрым красным хвостиком. Принцесса тут же взвилась на ноги, уносясь, куда глаза глядят.

— Стой, птичка! От меня не убежишь! — голос Регона разносился по чаще, словно он был везде и всюду, наступая со всех сторон множеством лиц, чтобы загнать свою желанную добычу.

Оглянувшись лишь раз, чтобы увидеть как далеко ее враг, Алексия споткнулась о спрятавшийся в зарослях ствол дерева и упала в колючую траву. Колени нещадно болели, как и исцарапанные руки, но за то к пальцам вернулась чувствительность, и они уже не пугали своей обездвиженностью. Совсем близко всхрапнула лошадь, будто прямо над ухом — Алексия рванула вперед единым броском, но была тут же поймана жестким захватом.

Глава 11

Наследные Принцы Интара и Бетафа ехали нос к носу и загоняли лошадей, пытаясь обогнать друг друга, словно мальчишки. Азарт играл в крови, пропитывая все тело и просачиваясь в гулко бьющиеся сердца. Регон давно не встречал по-настоящему достойного соперника и теперь не просто охотился, а хотел, страстно желал выиграть. И дело было не в призе, который он из раза в раз получал, принося самого жирного кабана, а именно в состязании между равными.

Борзые преследовали зверя, не давая ему и секунды на отдых, в то время пока Регон связывал поводья и закидывал их на шею лошади, чтобы освободить руки для арбалета. Но как только он приготовился, мимо него пролетел болт с втульчатым наконечником и окрашенным в синий цвет хвостом. Из недр кустов раздался душераздирающий визг, означающий, что стрела попала точно в цель, а значит, победитель охоты определен.

— Знатная была охота. — сказал кто-то из мужчин.

— Давно я так не развлекался. — вторил ему другой.

— Помолчите лучше. Сегодняшняя охота — это дань уважения погибшему младшему принцу. — прикрикнул мужчина преклонных лет, который все время плелся в конце, будто присутствовал на конной прогулке, а не участвовал в состязании.

— Итак, вам положен приз. — загадочно проговорил Регон, обращаясь к победителю.

— Лучшая часть кабана? — серьезно спросил Александр.

— О, нет, друг мой. Давайте отправляться на поляну. Ваш приз надежно спрятан именно там в одном из шатров.

— Разве мы будем ночевать под открытым небом?

— Ночевать? Скорее веселиться. Мой брат любил хорошо провести время, потому в память о нем мы обязаны сегодня гулять до утра.

Александру показалось, что он улавливает горечь в словах Наследника Бетафа, но взглянув на его лицо, понял, что Регон действительно страдает, но как-то по-своему — зажато и скупо. Дальнейший путь они провели в молчании.