Ян Стивенсон - Реинкарнация

Рождаясь, каждый человек наделён душой младенца; но разве может быть, чтобы человек, умерший в старости, возвратился к жизни как младенец? Душа должна, по крайней мере вернуться в тот возраст, в котором она находилась в момент ухода, чтобы возобновить жизненный путь оттуда, откуда она сошла с него.

Если бы люди возвращались как неизменно те же самые души, пусть даже при этом они могли приобретать различные тела и абсолютно разные судьбы, то они всё же должны были бы приносить с собой назад те же самые характеры, желания и чувства, которые у них были прежде, поскольку мы едва ли имеем право признать их теми же самыми, если они не обладают именно теми характеристиками, которые могли бы доказать их тождественность [Tertullian, 1959, p. 251].

Христианам, которые поначалу были преследуемым меньшинством, пришлось зашифровывать свои верования, в результате чего появились формальные наставления как о том, во что верить, так и о том, во что не верить. Что касается перевоплощения, то развивающееся христианское вероучение сосредоточилось на учении Оригена (ок. 185 – ок. 254), учёного-святого, который попытался объединить христианские учения в своей книге «О началах». Как Плотина (бывшего практически его современником), Оригена волновал вопрос о незаслуженных страданиях, проблема теодицеи, или оправдания Бога. Он предположил, что поведение человека в жизни или в жизнях, предшествующих рождению, могло бы объяснить несправедливости в этой его жизни (Origen, 1973). Поначалу считавшиеся безобидными, представления Оригена о предсуществовании постепенно начали вызывать всё возрастающее противодействие Церкви. Некоторые историки утверждали, что Второй Константинопольский собор в 553 году предал анафеме учения Оригена, но это кажется сомнительным. Этот собор осудил другие ереси помимо ересей Оригена; его имя едва упоминается в постановлениях (Murphy and Sherwood, 1973). Тем не менее некоторые учёные пришли к выводу о том, что этот собор имел решающее значение в том, что церковь отклонила идею перевоплощения. Поэтому кажется важным отметить, что Папа Римский Вигилий отказался прибыть на собор, который, собранный императором Юстинианом, под его давлением смиренно принял все нужные ему решения (Browning, 1971). Кроме того, постановления собора в Константинополе не сразу погасили веру христиан в перевоплощение. Этот вопрос оставался нерешённым до времён Григория Великого (ок. 540–604 гг.), то есть ещё полвека (Bigg, 1913).

Серьёзные учёные разделились во мнениях относительно того, верил ли Ориген в перевоплощение и учил он ли тому, что оно происходит (Butterworth, 1973; Danielou, 1955; Kruger, 1996; Mac-Gregor, 1978; Prat, 1907). Перевоплощение подразумевает предсуществование, но предсуществование не обязательно подразумевает перевоплощение.

И всё же, богословы, пёкшиеся об ортодоксии, смешивали эти две вещи. Они считали проповедование любой из этих идей опасным регрессом к учениям Пифагора и Платона и, следовательно, недозволительным отступничеством.

В последующие века о перевоплощении в Европе думали немного и ещё меньше говорили. Появлявшиеся исключения осуждались и подавлялись. Во времена Византийского возрождения ученик Михаила Пселла «в 1082 году был отлучён от церкви за проповедование языческих учений, включающих в себя, как утверждалось, переселение душ» (Wallis, 1972, p. 162) 3. Святой Фома Аквинский (1225–1274) находил идеи Платона несовместимыми с христианством и открыто противостоял идее перевоплощения (George, 1996; Thomas Aquinas, c. 1269/1984). Однако тем временем еретические верования, в том числе и в перевоплощение, распространялись в Европе, особенно во Франции и Италии. В XIII веке катары (они же альбигойцы) на юго-западе Франции полностью отпали от римско-католической церкви. Церковь вернула себе эту территорию, только когда папа Иннокентий III разрешил солдатам из Северной Франции завоевать и покорить мятежный край на юго-западе. Северяне с крайней жестокостью выкорчевали катаризм со всеми его учениями (Johnson, 1976; Le Roy Ladurie, 1975; Madaule, 1961; Runciman, 1969).

Искоренение катаризма как активной религии не смогло предостеречь некоторых философов от вольнодумного одобрения представлений о перевоплощении. В конце XV века римско-католическая церковь осудила учения флорентийского платоника Пико делла Мирандолы (1463–1494), включавшие в себя идею перевоплощения. Прошло чуть больше века, и в 1600 году инквизиция приговорила Джордано Бруно к сожжению на костре за ереси, среди которых было и учение о перевоплощении (Singer, 1950).

В течение нескольких столетий, последовавших за узаконенным убийством Бруно, идея перевоплощения не доставляла неприятностей христианским церквям: ни римско-католической, ни православной, ни протестантским. А между тем эта идея крепко засела в умах многих европейцев. На неё ссылались бесчисленные поэты, эссеисты и философы. Скажем лишь для примера, что Шекспир мог надеяться на то, что театралы конца XVI века поймут его аллюзии на Пифагора в пьесах «Двенадцатая ночь», «Как вам это понравится» и «Венецианский купец» 4.

В конце XVIII века европейцы получили доступ к переводам текстов азиатских религий. Они стали лучше, чем прежде, понимать Азию и её вероучения. Однако в XIX веке немецкий философ Шопенгауэр отметил, так сказать, отчуждённость Европы от веры в перевоплощение, которой в те времена придерживалось большинство населения мира. В 1851 году он писал:

Если бы азиат спросил меня о том, что такое Европа, то я был бы принуждён ответить ему, что это часть мира, всецело находящаяся во власти возмутительного и невероятного заблуждения о том, что рождение человека есть начало его существования и что он сотворён из ничего. [Стр. 395; перевод мой (прим. Яна Стивенсона – ред.)]

Огромным успехом у читателей пользовалась поэма сэра Эдвина Арнольда «Свет Азии», впервые опубликованная в 1879 году; эта поэма обстоятельно изложила принципы

буддизма, тем самым вызвав к нему ещё больший интерес у европейцев 5. То же самое можно сказать о теософии и о её сводной сестре, антропософии. Обе они разъясняли широкой публике индуизм и буддизм, в том числе и идею перевоплощения, в доступной для неё форме; но они перерабатывали и развивали, причём не всегда мудро, работы таких учёных-переводчиков, как Т. У. Райс Дейвидс, основавший в 1881 году Общество палийских текстов, и Макс Мюллер. К тому моменту эти учёные уже помогли Томасу Генри Гексли (биологу, а не ориенталисту) со знанием дела представить на Роменсовской лекции в 1893 году краткий обзор индуизма и буддизма, в котором он не скрывал своей симпатии к этим религиям и коснулся темы перевоплощения (Huxley, 1905).

Бергундер (1994), изучая верования в перевоплощение предков по всему миру, отмечал, что современные европейские родители иногда верят, что умерший ребёнок может вновь родиться в этой же семье в облике ребёнка, появившегося на свет уже после умершего. В качестве примера он приводит случай Бьянки Баттисты (1911), сообщение о котором я включил в эту книгу, и случай испанского художника-сюрреалиста Сальвадора Дали. Первенец родителей этого художника, получивший имя Сальвадор, умер в возрасте 21 месяца 1 августа 1903 года. Их второй сын, художник, родился чуть больше чем через 9 месяцев после этого, 11 мая 1904 года; ему дали имя его умершего брата (Secrest, 1986). Сальвадор Дали, по-видимому, никогда не говорил о том, что он помнит о жизни своего умершего брата. Однако его родители, особенно отец, верили, что их умерший сын переродился.