Ян Стивенсон - Реинкарнация

Однако в возрасте 16 лет он вдруг начал бояться их. Постепенно этот страх убывал, и к 1997 году (а возможно, и ранее) он пугался, только услышав, как автомобиль резко тормозит. Водить машину он научился сам.

Неприязнь Альфонсо к местам, связанным с Ангелиной. Для того чтобы проверить реакцию Альфонсо, Ирма Лопес брала его с собой, когда ему было пять лет, на пляж рядом со школой, у которого погибла Ангелина, и на кладбище, где находилась её могила. Ничто в поведении Альфонсо не показало, что он узнал оба этих места. Он показал матери, что удивлён тому, что она водит его в такие места, погрустнел и рвался поскорее уйти оттуда. На пляже он даже расплакался и закричал, что хочет оставить это место. На кладбище его реакция была менее выраженной.

Другие важные особенности поведения Альфонсо

Не считая того, что Альфонсо говорил о себе в женском роде и интересовался шитьём (о чём рассказано выше, в заявлениях 3 и 8), он больше не демонстрировал в своём поведении ничего из того, что можно было бы отнести к женственности. У него не было желания носить одежду для девочек. Достигнув зрелых лет, он женился, и к 1997 году у него было уже двое детей.

Как и Ангелина, Альфонсо казался более приветливым – по крайней мере со своей матерью, чем две его (живые) сестры. И Ангелина, и Альфонсо вели себя по отношению к матери с подчёркнутой заботливостью.

Воспоминания, сохранившиеся у Альфонсо в 1997 году

Разговаривая с Альфонсо, я спросил его, помнит ли он ещё что-нибудь о предыдущей жизни. Он сказал, что до сих пор помнит следующее:

Деревянную лошадь. Он помнил, что сделана она была из дерева, что у неё были уздечка и хвост из натурального волоса. Это была не лошадь-качалка, у неё были колёса.

Собаку.

Как он с матерью смотрел сверху на реку, в которой плескались женщины. Он помнил склон над берегом.

Альфонсо сказал, что образы этих воспоминаний были столь яркими, что ему даже казалось, будто относятся они к событиям его собственного раннего детства. Он даже полагал, что мать путала его своими уверениями в том, что всё это было в жизни Ангелины . Эта полемика так обеспокоила его, что он даже решил поговорить с самим Франциско Маркесом Родригесом. Тот постарался объяснить Альфонсо, что у него и в самом деле сохранились воспоминания о жизни Ангелины.

Комментарий

У этого случая есть несколько особенностей, роднящих его со случаем Надеж Жегу. В обоих случаях семья потеряла маленького ребёнка, мать обезумела от горя, стремилась вернуть ребёнка, а позднее подмечала в поведении нового ребёнка признаки возвращения прежнего. В обоих случаях также имеет место разная половая принадлежность у исследуемого и связанной с ним умершей личности. И опять же в обоих случаях заявления ребёнка звучали без подготовки и обычно как реакция на какой-то предмет, событие или встречу, которые вызывали к жизни воспоминания. Для этих случаев характерно априорное убеждение матерей умерших детей в том, что люди перерождаются. Но если Ивон Эннуе верила в перерождение задолго до гибели своего сына, то Ирма Лопес приняла такую возможность не сразу, а лишь по прошествии какого-то времени.

Гедеон Хэйч

Этот случай выделяется одной необычной особенностью: европейский ребёнок вспомнил жизнь темнокожего члена племени, обитающего в тропиках.

Краткий обзор случая и его исследование

Гедеон Хэйч родился в Будапеште, Венгрия, 7 марта 1921 года. Его родителями были Субо Хэйч и его жена Элизабет. Он был у них единственным ребёнком. Родители Гедеона были весьма зажиточными; они развелись, когда Гедеону было примерно три с половиной года. В течение трёх или четырёх лет Гедеон жил с матерью, которая вела домашнее хозяйство на пару с сестрой. У её сестры была дочь примерно одного возраста с Гедеоном, поэтому в детстве они дружили. Когда Гедеону было семь лет, его отец оформил попечительство над ним; и, хотя детство Гедеона закончилось в доме отца, лето он проводил с матерью и часто общался с ней до конца года. Впоследствии Элизабет Хэйч снова вышла замуж, но уже после того, как Гедеон заговорил о предыдущей жизни.

В отличие почти от всех детей, вспомнивших прошлые жизни, Гедеон начал говорить об этом не в возрасте между двумя и четырьмя годами – первые указания на его воспоминания появилась между четырьмя и пятью годами. Его мать заметила, что, когда Гедеон и его двоюродная сестра рисовали, девочка всегда раскрашивала тело своих человечков розовым цветом, а Гедеон всякий раз изображал тёмно-коричневые фигурки. Когда Элизабет Хэйч однажды посоветовала Гедеону не красить лица его человечков столь тёмным цветом, он ничего не ответил и продолжил красить их в коричневый цвет.

Немного позже Элизабет Хэйч заметила, что её сын сопротивляется, вырывается и плачет, когда его уговаривают вместе с другими членами семьи поплавать в озере, на берегу которого стоял их семейный летний дом.

Когда Гедеону было от шести до семи лет, он однажды удивил мать вопросом о том, может ли так быть, что он уже жил прежде, чем стать её сыном. Она спросила его, почему он об этом подумал; тогда он сказал, что вспомнил о том, как он жил в другой стране с другими людьми. Он сказал, что у него были жена и дети. Когда мать спросила его, где он провёл ту жизнь, он взял карандаш и бумагу и сделал набросок, приведённый на рисунке 7. Гедеон объяснил матери, что изображено на этом рисунке, и в заключение рассказал о том, как однажды на охоте он бросил копьё в тигра, попал в него, но не убил. Затем тигр прыгнул на него; а что было потом, он уже не помнил.

Наверху. Иллюстрация 7. На этом скетче Гедеона Хэйча мы видим круглый дом, женщину с длинными грудями и водоём поблизости. Внизу. Иллюстрация 8. На этом скетче Гедеона мы видим человека, охотящегося с луком, стрелой и бумерангом; шляпа человека лежит на земле справа

После Второй мировой войны Элизабет Хэйч перебралась в Швейцарию, в Цюрих, где основала школу йоги и руководила ею.

Несколько страниц своей автобиографической книги Einweihung («Посвящение») Элизабет Хэйч посвятила описанию воспоминаний Гедеона и сопровождающих их зарисовок. (Она не воспроизвела эти зарисовки в своей книге, которая была впервые издана в 1960 году.) В 1963–1964 гг. я проводил свой первый творческий отпуск в Цюрихе; в 1963 году я купил экземпляр книги Einweihung. Прочитав в ней сообщение о воспоминаниях Гедеона, я написал Элизабет Хэйч о моём желании подробнее узнать о том, что вспомнил Гедеон. Она сразу согласилась встретиться со мной. У нас были две долгие беседы, 13 февраля и 7 мая, оба раза в Цюрихе.