Вадим Федоров - Шестой Ангел. Полет к мечте. Исполнение желаний [litres]

– Я ж по чётным годам не пью, ты же знаешь, – ответил я.

– Знаю, знаю, – ответила Референт М, смешно наморщив носик. – Кстати, насчёт пьянства. Есть задание.

– Напиться? – пошутил я, понимая, что первое свидание у нас с треском провалилось.

– Нет, – ответила Референт М, – стандартное задание. Семья. Молодая. Ребёнок. Муж пьёт. Надо помочь.

– Мы не на работе, – напомнил я ей, – мы на первом, блин, свидании.

Референт М достала из-под стола кожаный портфель, вынула оттуда папку с бумагами и подала мне. Потом невозмутимо вцепилась зубами в соломинку и залпом втянула остатки тархуна.

– А что за название такое у ресторана странное – «Бобры и Утки»? – спросила как ни в чём не бывало.

– По легенде, какой-то переводчик переводил фильм и фразу «с добрым утром» продиктовал помощнику. Тот не расслышал. Ему показалось – «бобры и утки». Так при озвучке фильма актёр и сказал вместо «с добрым утром» «бобры и утки».

– А при чём тут ресторан? – удивилась Референт М. – Да ещё и два с одинаковым названием. Один на Пятницкой, второй тут, на Патриарших.

– А при чём тут задание, когда у нас личное время? – вопросом на вопрос ответил я. – И у тебя что-то из-под шапки течёт, по лбу.

Референт М достала зеркальце, взглянула в него. Указательным пальцем стёрла несколько капель прозрачной жидкости, просочившихся из-под её головного убора. Лизнула языком палец.

– Это яд, – сказала, – мне пора идти. Было очень приятно тебя увидеть, несмотря на твоё опоздание.

Она поднялась. Я помог надеть ей норковую шубку. Подал портфель. Проводил до двери. Хотел было поцеловать в щёчку, но не рискнул. Отделался лёгким рукопожатием.

Она вышла, на мгновенье впустив в ресторан холодный воздух. Не оглянувшись, ушла.

Я вернулся за столик. На нём уже стояла тарелка с маринованными свиными ушами и кружка пива.

– А у вашей спутницы что под шапкой? – робко спросил официант.

– Змеи, – просто ответил я.

– Я так и думал, – кивнул официант и отошёл.

А я пододвинул к себе папку. Раскрыл её.

Фроловы. Игорь, 29 лет. Анна, 25 лет. Сын Алексей, 5 лет. Живут в Питере, Поэтический бульвар. Двухкомнатная квартира. Брали в ипотеку несколько лет назад, выплатили досрочно. Первый взнос сделал тесть.

Место работы у обоих – Муринское кладбище. Анна бухгалтером неполный рабочий день. Игорь в мастерской по изготовлению гробов.

Адреса жительства и работы. Телефоны. Фотографии. Приятные лица. У Игоря открытое конопатое лицо. Анна – крашеная блондинка с носом-пуговкой.

Я задумчиво дохрустел свиными ушками. Допил безалкогольное пиво. Расплатился. А вечером уже ехал в Питер в жарко натопленном вагоне.

Утром вышел на Московском вокзале. На перроне было сыро и холодно. Поэтому я побыстрее нырнул в метро. На Невском перешёл на другую станцию и без проблем доехал до Проспекта просвещения.

Нужный мне дом нашёл не сразу. Одинаковые панельные дома печального вида были, как близнецы. Наконец, я его нашёл. Позвонил в домофон. Вошёл в подъезд. В подъезде и в лифте было ещё более тоскливо. Граффити, ободранная штукатурка, запах мочи.

На седьмом этаже вышел. Три двери, все бронированные. Позвонил в 42 квартиру.

– Кто там? – раздался из-за двери женский голос.

– Санэпидемстанция, – ответил я, – открывайте.

Дверь лязгнула замками и засовами и открылась. На пороге стояла небольшого роста женщина в симпатичном голубом халате.

– А мы не вызывали, – сказала она.

– А я знаю, что не вызывали, – ответил я и сунул ей под нос удостоверение. – Шестой ангел. По поводу вашего мужа и вообще. Вы же Фролова Анна Валерьевна?

– Семёновна я, – растерянно сказала женщина, пропуская меня в квартиру. – А почему Шестой?

– Фамилия такая, – ответил я, входя в прихожую, – от предков осталась. У меня прадед в Шестом драгунском полку служил. Когда ушёл с действительной, взял эту фамилию в память о службе.

– А при чём тут санэпидемстанция? – захлопала глазами Аня и покосилась на мой дорожный чемоданчик, который я всегда брал с собой.

– Тараканов будем у вас травить, – весело ответил я.

– У нас нет тараканов, – возразила Анна.

– Есть, и ещё какие, – сказал я ей. – Может, пройдём в комнату? Не на пороге же будем разговаривать.

– А я дома одна, – сказала Анна и испугалась. – А удостоверение у вас подлинное?

– Конечно, – ответил я. – Не бойтесь, я вас не обижу, не ограблю и не изнасилую. Можете позвонить моему начальству и удостовериться, что я действительно тот, за кого себя выдаю.

– Да я же вас уже впустила, – махнула рукой Аня, – сама не понимаю, почему. Давайте на кухню пройдём. Я там пельмени леплю.

Прошли на крохотную кухню. 6 квадратных метров. Обычная кухонная стенка из фанеры. Наполовину выбитая белая керамическая плитка. На полу старый потрескавшийся линолеум. Но чисто.

Я скинул куртку. Вымыл руки и присоединился к лепке пельменей. Аня раскатывала тесто, резала его стаканом на кругляши, а я доставал из кастрюли фарш и лепил пельмешки.

– А вы чего не новостройку в ипотеку взяли? – спросил я, разглядывая убогую кухню. – Зачем вам такой панельный ужас? Я ещё в лифте думал, что на меня крысы нападут.

– Цена была хорошая, – ответила Аня. – Тут пожилая семейная пара алкоголем отравилась, и родственники по дешёвке скинули квартиру. Вот мы её и взяли.

– Понятно, – кивнул я, – а что ремонт не сделали?

– Да всё некогда, – отвела глаза Аня, – времени нет. Но мы квартиру освятили. Так что всё в порядке.

Я хмыкнул.

– А ребёнок где?

– В садике, – отозвалась Аня, – я его в четыре забираю. А в шесть муж приезжает с работы.

– Муж часто пьяный домой приходит? – спросил я.

– Через день, – еле слышно ответила Аня, – а вы откуда знаете?

– А я всё знаю, – ответил я, – я же Ангел. Мужу скажешь, что я твой любимый двоюродный брат. Что приехал в Питер на месяц. Из Чехии. И что буду жить у вас.

– У нас негде, – запротестовала Аня, – мы в большой комнате живём, а Лёша в маленькой.

– Покажи, – велел я.

Аня вытерла руки о фартук. Провела меня в большую комнату. Блёклые обои с синими васильками. Такая же блёклая мебель. Телевизор, правда, новый, с большой диагональю. Раскладной диван. Стол с компьютером. Два шкафа. Выход на захламленный балкон.

Маленькая комната была свежее и светлее. Небольшая кровать у окна, стол и стул. Около двери такой же небольшой икеевский диван. Шкаф из той же Икеи.

– Вот я на диванчике и лягу, – задумчиво решил я, прикидывая, влезу я на него или нет.

– Тут Лёшенька спит, – запротестовала Аня, – а вы посторонний человек. Может, вы педофил или ещё чего хуже.

Я повернулся к Ане, приблизил своё лицо к её лицу. Взялся руками за её затылок и уставился ей в глаза на долгих пять минут. Она затихла, не в силах отвести взгляд.