Олег Якубов - Привет эпохе

КСП преодолели без особых проблем, разделились на две группы. Четверка, которая должна была уже через час выйти к кишлаку, где их ждал покупатель, сбилась с пути. Не сумев сориентироваться по самодельной карте, они к рассвету оказались в открытом поле. Двигаться дальше было опасно. В любую минуту поблизости мог оказаться пограничный наряд. Тогда старший группы принял решение – спрятаться. Нашли просторную лощину, забрались туда, сверху завалили себя камнями, оставив небольшую щель, чтобы не задохнуться. Через несколько часов послышался лай собаки, блеянье овец. видно, чабан пригнал отару на луга. Впоследствии выяснилось, что так оно и было. Чабан шел вслед за отарой, привычно проверяя посохом каждую расщелину – вокруг грызунов видимо-невидимо, да и лисица могла спрятаться. Ткнул он посохом и в ту щель, где прятались мулы. И тут случилось непредвиденное. Самый младший в группе, пятнадцатилетний пацан, получил посохом по лбу, машинально схватил палку и потянул ее на себя. Сразу сообразив, что в расщелине притаился не зверь, а человек, чабан отпрянул и заспешил туда, где надеялся встретить пограничников. Расчет его оказался верным. Через несколько минут он увидел пограничников с собакой. А вскоре вся группа была схвачена. Мулы и не думали оказывать сопротивление. Они боялись только одного – чтобы пограничники не начали стрелять, и как только увидели людей с автоматами в военной форме, тут же подняли руки. Так с поднятыми руками и выбирались из своего убежища. Рухнули, как подкошенные, на колени и начали верещать: «Только не стреляйте, не убивайте нас. На допросе они тут же признались, что их семеро, встретиться должны в кишлаке. Тут же и карту показали, где был помечен дом скупщика наркотиков. Ситуация осложнялась тем, что покупатель еще десять дней назад был уличен в скупке наркотиков и оружия, и арестован. Ясно было, что мулы, не обнаружив скупщика, начнут искать другой канал сбыта. Но какой?

У арестованного скупщика было два сына. Ранее в торговле наркотиками они, правда, не были замечены. И все же их дома решили проверить. В одном из домов и обнаружили мирно спящими троицу мулов. Судя по их ошалелым глазам, они и сами отведали своего мерзкого зелья.

Мне разрешили попристуствовоать на допросе одного из наркокурьеров. Как только он увидел незнакомого человека, тотчас обратился ко мне:

– Я хочу сделать официальное заявление, – сказал главарь группы наркокурьеров двадцатилетний Садык Панджи,

– Я неофициальное лицо, я журналист, – пояснил ему.

Но Панджи настаивал на своем, при этом вопросительно глядя на сидевшего рядом со мной подполковника. –

Подполковник с усмешкой кивнул: «Говори».

– Если мне сохранят жизнь, я прошу, чтобы меня оставили в этой тюрьме. Здесь хорошо, кормят, поят и никто не бьет. Если вернусь домой, мен там убьют. Он еще долго говорил о том, как ему хорошо в тюрьме.

Панджи рассказал, что он родом из маленькгого афганского кишлака Чуббош, где люди живут тем, что выращивают хлопок, да пасут скот. Но плодородных земель мало, да и отары есть далеко не у всех, поэтому многие не работают и, по сути дела, нищенствуют. Год назад в кишлак пришли неизвестные, до зубов вооруженные люди. Они собрали людей и сказали, что те теперь будут переправлять через Аму-Дарью оружие, опиум и героин. Несколько человек сразу отказались, среди них был и старший брат Садыка. Один из талибов, не снимая автомата с плеча, выстрелил в него. Потом дуло автомата ткнули в живот Садыку.

– Я думал, что и меня сейчас пристрелят, – говорил Панджи. – Но меня стали спрашивать, пойду ли я через границу. У меня от страха язык отсох. Они решили, что тоже отказываюсь и поволокли меня к дереву. По дороге кричали, что меня не застрелят, а повесят. Мне уже на шею петлю надели, перекинули через ветку, когда я стал кричать: «Согласен, согласен, я на все согласен!» Потом меня научили, что надо делать.

Переправился Садык через границу в составе группы, принес с собой героин, опий, пару автоматов, патроны. Встретивший его человек сказал, что забирает весь товар, но денег сейчас нет, надо подождать. Он спрятал Садыка в своем доме, где тот прожил целый месяц. Ему хотелось, что такая жизнь продолжала вечно. За месяц Садык так привык к сытой беззаботной жизни, что ему и думать не хотелось о возвращении в Афганистан. Но однажды вечером хозяин вручил ему три тысячи долларов и сказал, что пора отправляться в путь. Уже утром Садык был дома.

– Ты отдал три тысячи, а сколько заплатили тебе? – спросил Садыка.

– В тот раз мне ничего не заплатили, первый раз никому не платят. А когда я вернулся второй раз, мне дали тридцать долларов. Но доложен я намного больше.

– За что должен, ты же товар доставил, деньги принес?

– А, махнул рукой Панджи.– Когда второй раз вернулся, мне сказали, что я уже взрослый, мне жениться пора, а то займусь чем-нибудь непотребным и могу грех совершить. Я сказал, что у меня нет денег калым заплатить, но мне ответили, что свадьбу они, ну талибы эти, берут на себя. Нашли невесту, хорошая девушка, тоже из бедной семьи. Свадьбу сделали, а утром, когда я вышел, мне сказали, что за свадьбу и за калым я должен две тысячи долларов и отдавать буду после каждой ходки «за речку». Но мне таких денег за всю жизнь не заработать. Вот я на все и соглашался. Жена через месяц родить должна. Эх, если бы и жене с ребенком удалось сюда пробраться, – мечтательно вздохнул он, – они бы рядом были.

– Где рядом, в тюрьме, что ли?

– А чем здесь плохо?

Почти такую же историю рассказали и другие шестеро наркокурьеров. Были безработными, нищенствовали, голодали, потом посулами денег и угрозами их заставили перевозить наркотики.

– Они просто так не отпускают, – говорил наркокурьер Аваз Сулайман. – Обязательно в заложники берут кого-то из родственников. А если девушка есть, ее тоже забирают, а потом насилуют.

Сулайман все пытался выяснить, какое наказание ему положено по узбекскому законодательству. У него были все основания опасаться за свою жизнь. Группа доставила в Узбекистан 94 килограмма высочайшей очистки опия, героин, автоматы, гранаты, пистолеты, боевые патроны.

От всех этих разговоров у меня осталось какое-то двоякое впечатление. Этим молодым людям, взявшимся за доставку смертоносного груза под угрозой смерти, можно было даже посочувствовать. Но уж какими-то слишком одинаковыми, будто заранее отрепетированными, были их рассказы, в них совпадали даже детали.

– Как вы думаете, насколько они правдивы? – спросил я одного из оперработников УВД области.

– Я бы сказал – схематически правдивы.– ответил он. – Талибы и впрямь разорили страну, которая теперь умеет только воевать, производить и переправлять наркотики. Страна превратилась в самую крупную в мире нарколабораторию. Безусловно, большинство мулов запуганы до смерти. Но есть и такие, которые ради заработка соглашаются переправлять наркотики через границу. У нас есть сведения, что инструкторы, готовящие их к отправке, заранее репетируют с ними детали допросов, на случай, если их схватят, и советуют во время допросов бить на жалость. Ну, это вообще дальше всех пошел – жену ему в тюрьму подавай.