А Р - ИНСТИТУТ МИРОВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ им. А. М. ГОРЬКОГО

Это очень напоминает то, что писали несколько раньше об импрессионистах, и только слабым знакомством российской критики с западноевропейскими художественными течениями можно объяснить, что сходность характеристик не сразу была замечена. 18 А. П. Чудаков

Но наконец слово было произнесено 1; с тех пор рассуждения об «импрессионизме» Чехова стали общим местом. Это, конечно, не более чем метафора, и она не определяет суть манеры Чехова. Но некоторые общие черты - черты нового художественного видения - безусловно были.

К концу 80-х-началу 90-х годов, когда сложилась художественная система Чехова, «классический» импрессионизм уже завершился (в 1892 г. вышла первая история импрессионизма - Ж. Леконта, в 1894 г. - известная книга Г. Жеффруа). Чехов с новыми течениями в живописи знаком был лишь в их левитановском варианте; в представлениях об импрессионизме он вряд ли пошел дальше самых общих2. Но, и не зная их, он во многом - вполне независимо - шел этими же путями, ибо это были общие пути мирового искусства.

За два месяца до смерти Чехова В. Э. Мейерхольд писал ему: «Вы несравнимы в вашем великом творчестве. Когда читаешь пьесы иностранных авторов, вы стоите оригинальностью своей особняком. И в драме Западу придется учиться у вас» 3.

Так и вышло. Театральный язык Чехова был нов, непривычен; его критиковали, ему сопротивлялись. Но остановить его воздействие на драматургию, на мировую сцену было нельзя - он неуклонно ее завоевывал. Теперь влияние это общепризнанно; Чехова называют Шекспиром двадцатого века. О его влиянии на их собственное творчество или на мировую драматургию в целом говорили 1 Первый, кажется, назвал Чехова импрессионистом Д. С. Мережковский в своих лекциях о современной русской литературе, читанных в декабре 1892 г. См. отзывы и отчеты: Петербуржец «В. С. Лялин». Маленькая хроника. - «Новое время», 1892, 9 де кабря, № 6029; Петербуржец «В. С. Лялин». Маленькая хро ника. - «Новое время», 1892, 16 декабря, № 6036; Житель «В. П. Буренин». Напрасные жалобы. - «Новое время», 1892, 20 декабря, № 6040. Отд. изд. лекций: Д. Мережковский. О причинах упадка и новых течениях современной русской литературы. СПб., 1893. 2 В Салоне 1891 г., который Чехов посетил в Париже в апреле (см. письмо Чехова родственникам от 21 апреля 1891 г.), импрессионисты выставлены не были (см.: A. Hustin. Salon de 1891. Paris, 1891; «Le livre d'or du Salon de peinture et de sculpture (catalogue)». Paris, 1891). В рассказах Чехова новая французская живопись упоминается только однажды - в «Попрыгунье». 3 «Литературное наследство», т. 68. «Чехов». М., Изд-во АН СССР, 1960, стр. 448.

Ж. Л. Барро, В. Вульф, Д. Голсуорси, Д. Гилгуд, А. Миллер, Ф. Мориак, Д. Осборн, Л. Оливье, Дж. Б. Пристли, Шон О'Кейси, Б. Шоу и многие другие.

В создании нового языка драматургии Чехов был не одинок. Рядом с ним развивалась европейская «новая драма» - Г. Гауптман, Г. Ибсен, М. Метерлинк, А. Стриндберг. Но родоначальником драматургии XX в. стал Чехов. Именно его драматургия стала тем кладезем, из которого черпали и черпают все новейшие театральные направления - от символизма до театра абсурда. И дело здесь, безусловно, не Б том, что Чехов дал больше, чем кто-либо другой, новых драматургических приемов, но в том, что он продемонстрировал последовательно новый тип художественного мышления, отменивший прежние, казавшиеся незыблемыми, ограничения, отменивший не в частностях, а в целом.

В европейском искусствознании есть одно положение, с давних пор принятое за аксиому. Охарактеризовать его всего удобнее словами Гегеля. В «Лекциях по эстетике» он говорил, что «частные и особенные черты художественного образа действительно выделяют содержание, которое они должны изобразить. «…» В драматической области, например, содержанием является некое действие; драма должна изобразить, как совершается это действие. Но люди делают много вещей: разговаривают друг с другом, в промежутках - едят, спят, одеваются, произносят те или другие слова и т. д. Из этого должно быть исключено все, что не связано непосредственно с определенным действием, составляющим собственное содержание драмы, так что не должно оставаться ничего, не имеющего значения по отношению к этому действию. Точно так же в картину, охватывающую лишь один момент этого действия, можно было бы включить множество обстоятельств, лиц, положений и всяких других событий, которые составляют сложные перипетии внешнего мира, но которые в этот момент никак не связаны с данным определенным действием и не служат его характеристике. Согласно же требованию характерности в произведение искусства должно входить лишь то, что относится к проявлению и выражению именно данного определенного содержания, ибо ничто не должно быть лишним» 4. 4 Г. В. Ф. Гегель. Эстетика, т. I. М., «Искусство», 19С8, стр. 24.

Это положение незыблемым сохранилось до сегодня. Приведем только два примера из работ современных исследователей. «Всякое индивидуальное явление содержит, помимо таких сторон, которые проявляют его внутреннюю сущность, также и множество случайных, не имеющих непосредственного отношения к этой сущности, не раскрывающих ее. Конечно, всякий истинный художник стремится, чтобы таких случайных элементов было в произведении как можно меньше» 5. «Художественный факт представляет собой исправленный факт жизни. В нем отброшено случайное и второстепенное и, наоборот, собрано существенное, характерное для жизни, тогда как в действительности мы чаще всего встречаемся с фактами, в которых существенное представлено неполно, смешано с чисто случайными элементами» 6.

Искусство Чехова, как мы видели, под эти требования не подходит. Будучи, несомненно, «истинным художником», он, тем не менее, как раз не стремится к тому, чтобы «случайных элементов было в произведении как можно меньше», не исключает «сложные перипетии внешнего мира» только потому, что они «в этот момент никак не связаны с данным определенным действием», не стремится отбросить все «случайное и второстепенное».

В предшествующей литературной традиции эмпири-ческий предмет получал право быть включенным в систему произведения и стать художественным предметом только в том случае, если он был «значимым для…» - для сцены, эпизода, события, характера.

У Чехова это право приобрел эмпирический предмет, «не значимый для…», не играющий на эпизод, характер, описание. «Незначимый» предмет встал в чеховской модели мира рядом с предметом прежнего типа - характеристическим. Они были уравнены в правах; точно так же были уравнены результативные и нерезультативные ситуации. В литературу были введены случайные предмет и ситуация.

Так в художественной системе Чехова было изменено само понятие «собственного содержания», о котором гово5 И. И. Виноградов. Проблемы содержания и формы литературного произведения. Изд. МГУ, 1958, стр. 172. 6 Л. И. Тимофеев. Основы теории литературы. М., Учпедгиз, 1959, стр. 36-37.