Татьяна Москвина - Эссе, статьи, рецензии

Сюжет прям и однолинеен, без завитушек: герои вслед за укравшим казну разбойником отправляются в Царьград, где правит император-василевс, и забирают, после доброго махача, своего коня и свою казну. Никто им особо не помогает и специально не вредит, так устроен этот мир, где даром ничего не бывает, даже зло. Нежные чувства в этом мире остаются уделом не человекообразных персонажей, а бессловесных животин. Конь Бурушка, с выразительными глазами и скептически изогнутой губой, да царьградский прогулочный слон Бизнес - самые сердечные, порядочные герои картины. Область душевных движений остается им, не ведающим власти золота. А человекообразные стали рабами корысти, кроме, конечно, Ильи. Ему это не положено, зато он на службе у главного корыстолюбца - киевского князя. Который даже из летописи его потом вычеркнет, приписав себе Илюшины подвиги и поставив, с восторженной оглядкой на государство василевса, памятник самому себе. Управы на этого князя никакой нет. В данном состоянии царства вместо Бога тут система суеверий, слово «демократ» ругательное. Народ вообще держится как-то в сторонке, а богатырь предпочитает, гордо удалившись от дел, пахать родную землю. С целью пропитания.

Понятно. Сбежав от реальности в сказочный мир, и там находишь ту же мороку, только в гриме и костюме. Обложили кругом!

Поколебавшись в первой части «богатырской серии» между «Союзмультфильмом» и студией Диснея, создатели новой анимации решительно качнулись в сторону «Союзмультфильма». Картинка «Ильи Муромца» убедительно стилизована под старую добрую традицию сказочного советского мультфильма. Но внутри-то все съедено скепсисом и коммерцией, и прежней прелести, наивности, чувствительности нет и в помине.

Сказок больше нет. Покупайте визуальный товар и благодарите, что он хотя бы соответствует санитарной норме. Ангел с топором 51(85) от 19 декабря 2007 // Татьяна Москвина Ангел с топором Целых две недели, аккурат перед Новым годом, телевидение словно «искупало грехи», вернувшись в поле культуры двумя решительными поступками. С большим интересом огромная аудитория посмотрела два приличных телевизионных многосерийных фильма: новую экранизацию «Преступления и наказания» и картину «Ликвидация». «Секрет успеха» довольно прост: постановщики этих фильмов - и Дмитрий Светозаров, и Сергей Урсуляк - крепкие профессионалы, имеющие за плечами большой опыт работы в художественном кинематографе. Телевидение, кажется, начинает понимать, что серьезную работу надо поручать серьезным людям, что радует. Нелишне теперь обмозговать, что же мы посмотрели?

«НЕДУРНО, недурно», - приговаривала я в стиле XIX века, усаживаясь для просмотра восьмисерийного телефильма Дмитрия Светозарова «Преступление и наказание». При этом сопереживала не столько персонажам (эту вещь Достоевского я знаю почти наизусть), сколько режиссеру. Ведь к экранизациям классики у нас традиционно относятся чрезвычайно ревниво, роман входит в школьную программу, его читали миллионы, была знаменитая картина Кулиджанова с Тараторкиным в главной роли. А Дмитрий Светозаров в новые времена работал в основном на сериалах, и работал честно, профессионально - чем же плох фантасмагоричный и комический «Агент национальной безопасности», спрашивается? Но «свои», авторские, фильмы он не снимал давно, а среди них случались весьма любопытные. И пробил час! Вот и надо выходить на авансцену зрительского внимания и доказывать, что ты - сын классика советского кино Иосифа Хейфица не только по крови, но и по духу.

Прежде всего отмечу высокую постановочную культуру новой экранизации Достоевского - она примерно на уровне английских сериалов по Диккенсу. Добротно, тщательно подобрано все - от панорам Петербурга до мелких деталей вроде колокольчика и дверного крюка в квартире старушки. Все герои одеты соответственно указаниям автора. В тексте - ни малейшей отсебятины. После просмотра фильма школьник может смело идти на экзамен, а это не после каждой экранизации случается. (Недавно мы видели «Героя нашего времени», где Печорин и Вера ночью полуголые плавали в нарзане - так по этой картине экзамен-то можно легко завалить!)

Передает ли новое «Преступление и наказание» весь объем мысли автора? Нет. Это деликатная и уважительная, но - интерпретация. Ее главная идея, насколько я поняла, связана с основным тезисом героя романа, Родиона Раскольникова, о людях обыкновенных и необыкновенных.

Раскольников в исполнении живописного Владимира Кошевого - действительно необыкновенный человек. Такие всегда были в монастырях и кабаках, на баррикадах и в подполье, то есть на всех полюсах трагической русской истории, и везде были «на передовой». Спивались - с размахом, подвижничали - до святости, бомбы метали - только в царей. Бледные маньяки, не желающие ничего обыкновенно-земного, ангелы с топорами, которых терпеливо караулит черт, носители безмерного, гордого, зачастую преступного духа. Эта маниакальная, исступленная, извращенная русская духовность прекрасно символизирована актером: особенно выразительно он усмехается, именно как маньяк Достоевского - тонкой, беспричинной, полубезумной усмешкой.

А вокруг нашего необыкновенного героя - обыкновенные люди: и хорошие и так себе, и обреченные на несчастье и, возможно, счастливые в будущем, и подлецы и добряки. Но - без топора, топора они в руки не возьмут. Даже гаденький лощеный чиновник Лужин (Андрей Зибров) не возьмет. В исполнении этих ролей многие артисты сильно отличились - и обаятельный, веселый Сергей Перегудов (друг Раскольникова Разумихин), и уникальной силы переживания Юрий Кузнецов (Мармеладов), и надрывная Светлана Смирнова (Катерина Ивановна), и несчастная умная Елена Яковлева (мама Раскольникова), и чистосердечная, ищущая «креста» Полина Филоненко (Соня), и многие другие. Фильм населен густо, в любом уголочке кишит разнообразная жизнь, созданная режиссером с обстоятельностью почти физиологической, точно из картин художников-передвижников. Это правильный контраст: непонятная и ненужная герою жизнь кипит вокруг одинокого и пустынного «острова» его больного духа, презирающего эту жизнь. Такое случается с мыслящими людьми, и очень часто. Вопрос только в мере презрения к жизни, в том, остановится ли человек или пойдет до конца. Русский ответ на этот вопрос - трагичен. Это было так, и это так и осталось. Необыкновенные, мыслящие люди в России слишком склонны ненавидеть «обыкновенность», вплоть до преступления. Большой удачей оказывается, когда такого человека получается загнать в христианство, приспособить к церковной жизни, изолировать в монастыре. Иначе он много бед наделать может…

Особняком стоит Порфирий Петрович (Андрей Панин). Панин играет неровно, не все сцены ему одинаково удались, но играет он весьма интересно. Он разглядывает «необыкновенного» Раскольникова с ненавистью, завистью, восторгом и брезгливым отторжением. Он изо всех «обыкновенных» - самый умный, самый хитрый, самый ловкий. И самый артистичный: кривляется с удовольствием и даже, кажется, немножко практикует гипноз и внушение. Его должность - ограждать мирную жизнь от таких вот ангелов с топорами, хотя саму жизнь он, кажется, ценит только тогда, когда в ней заводится настоящий азарт игры. Но он не побеждает Раскольникова, а лишь заманивает в ловушку.