Георгий Эфрон - Дневники

Узнал от Мули, что болшевская дача, где мы раньше, с приезда по аресты, жили, занята новыми жильцами. Интересно: как нам, отдадут или не отдадут этих вещей?

Муля поедет "в разведку" в Болшево, чтобы разузнать, как обстоит дело насчет этих вещей. Получил очень интересный номер "Интернациональной литературы" от Зелинского, который содержит часть романа Стейнбека "Гроздья гнева" и ряд других рассказов, стихов и разных разностей со всех концов света. Познакомился в школе с симпатичными молодыми людьми и вчера гулял с ними по улице, до станции, здорово веселясь. Сейчас пойду пить чай в Дом отдыха.

Дневник N 3 10 апреля 1940 года

Георгий Эфрон Вчера вечером узнал от Зелинского, что Германия заняла Данию и Норвегию. Здорово.

Всегда замечательно, когда развиваются события. Интересно, что будет дальше и как будет развиваться германо-англо-французская война. На классном собрании сегодня руководитель нашего класса поручил мне и одной девочке приготовить доклад о Маяковском. Я уже написал свой доклад - вышло как-будто ничего. Потом меня выбрали в комиссию, которая пойдет в седьмой класс 2й смены, чтобы там зачитать наше обязательство-соревнование с этим классом. Все это - скучища, но это хорошо, если повысит мой престиж. Самое противное, что опять куда-то придется переезжать, бросать школу (т.е. не вступать сюда же в 8й класс). С другой стороны - чем ближе к городу, тем лучше. Вообще я люблю город - Париж я обожаю, а в Москве мне как-то легко на душе. В городе я себя чувствую абсолютно как рыба в воде. Все-таки здорово интересно, как мы устроимся в Сокольниках, будут там у меня товарищи, и вообще, как пойдет это дело. Меня очень интересует, когда у меня будет первая лежанка с женщиной. В Доме отдыха все те же критики:

Ермилов, Серебрянский, Зелинский, тот же тупоголовый Гроссман, плюс шекспиролог и довольно кислая личность Крыжановский, туркмен Султаниазов, молчаливый и улыбающийся, и грузинка-переводчица, фамилии которой не знаю, и тот же полусумасшедший, производящий тяжелое впечатление Пяст. Вот и все. Сейчас читаю "Гроздья гнева" Стейнбека - здоровая вещь. Уговорился с Зелинским, что когда я ему отдам "Интернациональную литературу", то он мне даст "Похищение луны" грузинского автора, фамилию которого я забыл. Мать сегодня уехала в Москву вносить деньги в НКВД Але; а я завтракал и обедал в Доме отдыха. Мама почему-то не приезжает. Чая пить не буду - буду ее ждать.

Дневник N 3 11 апреля 1940 года

Георгий Эфрон Вчера узнал от матери, что отец переведен из Бутырской тюрьмы в Лефортовскую.

Что это означает - не знаю. По-моему, просто места в той тюрьме больше, вот туда и перевели. С кино не вышло - завтра не поеду - Муля не достал билеты.

Сегодня просидел в классе три урока - потом отпросился домой, потому что очень сильно болела голова и чувствовал себя отвратительно. Дома вытошнило - теперь чувствую себя почти хорошо. Непонятно - во Франции не болел никогда, а здесь совсем разваливаюсь.

Дневник N 3 13 апреля 1940 года

Георгий Эфрон Вчера - 12го - все-таки настоял на своем - и поехал в Москву. Приехал - и сейчас же достал билет на американский фильм, несмотря на большую очередь и на "пророчества" мамы. Фильм неплохой, и Динна Дербин дивно поет (Травиата - это здорово). Из кино пошел к тетке и оттуда позвонил к Митьке, дозвонился и через полчаса шел уже с ним по улице Фрунзе. Митька очень вырос - он много выше меня (а меня считают гигантом). Как будто он смотрит на все семейные события иронически - во всяком случае, он иронизировал над тем, что его родители и мои отец и сестра сидят в тюрьме. Во всяком случае, в течение всей нашей встречи он был чрезвычайно весел и был очень рад, что со мной встретился, оттого что он сидел три месяца в санатории и там, конечно, здорово скучал. К высылке своего брата Алеши он относится безразлично - говорит, что Алеше "это не повредит", - находился я с ним три с половиной часа. Были в Музее нового западного искусства, ели мороженое в кафе на улице Горького, ехали на трамвае и бродили по весенней грязи Гоголевского бульвара. Митька был очень весел и, по обыкновению, остроумен и блестящ. Рассказывал о какой-то цирковой наезднице, якобы встреченной им в санатории (?), и как он за ней стал ухаживать, и как старший врач сказал ему, что не надо возбуждаться, и как он послал старшего врача ко всем чертям, мол, могу со всеми "baiser". - Конечно, врет, вообще, он нередко врет. Мы с ним глазели на московских женщин и оценивали их качества (чисто парижское занятие).

Возможно, что он скоро поедет в Башкирию (там есть санатория для туберкулезных), а может быть - поедет в Ленинград, где как будто есть какой-то его дядюшка. В общем, мы с ним здорово провели день, вдоволь посмеялись над самими собой, и эта встреча нам обоим доставила много приятных минут. Условились, что, когда приеду опять в Москву, опять ему позвоню и мы увидимся. Узнал от него, что Николай Андреич и Нина Николаевна - в НКВД. Проболтался ему, что отец сидит в Лефортове - может, не стоило это ему говорить (хотя - почему?). Интересно, что скажет Муля, когда узнает об этой встрече с Митькой.

Сегодня должен тащиться в? 7го в школу - я член комиссии, которая должна заключить соцсоревнование с другим, 7м Г, классом (2ая смена). Идти не хочется - скучища, но все-таки пойду. Может быть, завтра буду читать доклад о Маяковском, если будет классное собрание. Сегодня опять ругали наш класс за плохую дисциплину.

Дневник N 3 16 апреля 1940 года

Георгий Эфрон Вчера, 15го, читал доклад о Маяковском - руководитель сказал, что в нем много ценного (sic). За эти два дня - ничего интересного не случилось. События в Норвегии почему-то меня чрезвычайно интересуют и волнуют. Вот там - дела!

Повторяешь все то же самое - а как будет завтра, а как это все кончится? Самое замечательное - это что ничего нельзя предвидеть. Приехал участник финской войны (в Дом отдыха) и рассказывает интересные штуки. Да! Там тоже были дела, и великие дела. В 7й Г я не пошел 13го, потому что завуч сказал, что не стоит.

Отметки пока стоят хорошие. Семнадцатого пойду на вечер в школу - теперь у меня целая компания девятиклассников, с которыми довольно весело. Мать купила вчера мне новый портфель - неплохой. Она передала передачу для папы в Лефортовскую тюрьму. Я написал Муле записочку, в которой спрашивал его мнение насчет того, что я встретился 12го с Митькой. Мать говорит, что насчет этого письма он пошутил - из этого я заключаю, что, очевидно, он ничего не имеет против этой встречи. 18го думаю поехать за керосинкой к Вере - моей тетке - и надеюсь, что удастся увидеть Митьку. Митька, по словам Мули, ему позвонил и, как будто одержал крупную победу, сообщил, что видел меня. Митька (вспомнил) сказал 12го замечательную, по-моему, вещь: Франция, в сущности, кончилась с нашим отъездом оттуда. Действительно, вскоре после моего отъезда началась война, и все остроумие, весь блеск, все, что я так любил во Франции, абсолютно сошло на нет.