Георгий Эфрон - Дневники

Сегодня встретил жену Тарасенкова в трамвае. В сущности, она мещанка (так же, как и жена Вильмонта). Но она имеет красивое тело, и это хорошо. Интересно, как будет в школе? Интересно, выйдет ли что-нибудь у Мули с этой Майзель?

Дневник N 8 25 августа 1940 года

Георгий Эфрон Вчера вечером позвонил Нейгауз и сказал, чтобы сегодня в 9 час. утра мы были бы у некоего Бендицкого, у которого предполагается комната. На Метростроевской. Мы утром там были. Бендицкий музыкант. Он живет в Свердловске. Это его комната (или комната брата, я не понял). Он будет наезжать раз 20 в году и ночевать в этой комнате. Платили бы мы сестре брата. Он очень симпатичный и культурный человек.

Знает Пастернака, Нейгауза и стихи матери. Сегодня он пойдет в юридическую контору и узнает, имеет ли он право сдать эту комнату. Дело в том, что у него брат идет на военную службу, а он вчера у кого-то слышал, что если брат (или родственник) идет на военслужбу, то он имеет право сдать комнату. В общем, сегодня он это узнает "официально" и сообщит нам по телефону. Я думаю, что это дело выйдет. Он хочет помочь этим жене его брата. Он говорит, что там можно устроить легко свой телефон. Об условиях он почему-то стеснялся говорить. Он говорит, что мы могли бы заключить договор (если это юридически возможно) года на два с женой его брата. А он бы наезжал раз 20 в году, чтобы его видели в доме, и он бы ночевал. Он на меня произвел впечатление не жулика. Комната хорошая. Он бы там оставил пустой шкаф (куда мы бы сложили много вещей) и хороший письменный стол, а все остальное выкинул к чортовой матери. Эта комната - в 5 минутах от метро "Дворец Советов". И там много трамваев во все стороны. Много лавок.

Метростроевская - новая хорошая улица с большими домами. Этот человек произвел впечатление человека очень культурного, симпатичного и с юмором. Его брата и жену не видели. Он завтра же уезжает в Свердловск. Я уверен, что дело удастся.

Район и сообщение очень хорошие. И было бы замечательно иметь свой телефон.

Единственное, что этот Бендицкий сказал, это что квартирные хозяйки - мещанки и довольно противные. Но это не имеет значения. Комната хорошая, район хороший, сообщение отличное, вот и все в порядке. Он сказал, что очень хорошо, что у матери московский паспорт, до 44-го года. В общем, если в юрконторе выяснится, что сдать эту комнату можно, то тогда все в порядке. О плате он не говорил, но она как будто не большая. "Лишь бы обеспечить жену брата". Вот. Так что опять "луч надежды" и тому подобное. В общем, увидим. Муля не звонил, и дома его нету. Я уверен, что дело на Метростроевке выйдет.

Тот же день - 2 ч. 30 м.

Оказывается, сегодня воскресенье, и, очевидно, конторы и юрид. консультации закрыты… твою мать! Опять и опять и до скончания веков будет тянуться комнатная волынка. Сегодня слышал ехидные замечания профессорши Матвеевой: "А вещей-то, вещей, прямо ужас! Когда наши приедут, 28-29-го, что они скажут!" Значит, сегодня уже мы ничего не узнаем, потому что выходной день и консультации закрыты. Ура! А дня через 3-4 приезжают Северцевы. Ни Тарасенков, ни Вильмонты ничего не нашли. Звонил Муле - его нет. Очевидно, поехал на дачу. Мама в 15.30 идет в планетарий. Я буду ждать телефонных звонков. Скорее, скорее бы куда-нибудь переехать, чтобы не было скандала, когда приедут Северцевы! А этот б…. Муля - нету дома. Тоже, п…., ничего не устроил и подкачал! Надоела мне ужасно горько вся эта чертовня с комнатой. Чорт и чорт и чорт! Ничего не устраивается.

Интересно, если Муля поехал на дачу, а нам ничего не ищет. Эх, б…! Надоело, надоело. А пока эта штука на Метростроевке устроится, много воды утечет под мостом. Хотелось бы жить нормально и т.п. Прочел хорошую книгу М. Шадурна "Васко".

Сегодня упорно, всем на х.., буду ждать телефонных звонков. Наверное, этот тип с Метростроевки позвонит, чтобы сказать, дескать, выходной, и закрыто, и т.п., завтра. Да пока брат его позвонит, уберут вещи из комнаты, напишем договор с женой брата, тогда приедут п…. - Северцевы. Тяжелая погода. Душно. Я сегодня весь день всем на х.. буду ждать телефонных звонков. Интересно, отчего нету Мули.

Мне в Планетарий идти неинтересно. Как нарочно, наш адвокат Барский уехал на дачу. Чорт, чорт и чорт! Нарочно никуда не буду выходить и ждать телефонных звонков. Планетарий не нужен. А сегодня утром все было облито этаким розоватым светом надежды, а теперь из-за этой консультации дело затянется, ce qui n'est pas peu dire1. Целый день буду ждать телефонных звонков. Пока все это узнаем и сделаем, Северцевы въедут и будет этакий приятненький скандальчик в мещанском вкусе. Все замечательно. Tout va trиs bien, madame la marquise2. А я сегодня к чорту буду ждать телефонных звонков.

Дневник N 8 27 августа 1940 года

Георгий Эфрон Я говорю совершенную правду: последние дни были наихудшие в моей жизни. Это - факт. Возможности комнаты обламывались одна за другой, как гнилые ветки.

Провалилась комната на Метростроевке - по закону мы туда не можем въехать.

Друзья (или так называемые) не могут ничего сделать. Мы завалены нашим багажом.

Со дня на день могут приехать Северцевы. Мать живет в атмосфере самоубийства и все время говорит об этом самоубийстве. Все время плачет и говорит об унижениях, которые ей приходится испытывать, прося у знакомых места для вещей, ища комнаты.

Она говорит: "Пусть все пропадает, и твои костюмы, и башмаки, и все. Пусть все вещи выкидывают во двор". Я ненавижу драму всем сердцем, но приходится жить в этой драме. Я не вижу никакого исхода нашему положению. Эти дни - самые ужасные в моей жизни. И как я буду учиться в такой обстановке? Положение ужасное, и мать меня деморализует своим плачем и "lвchez tout"1. Мать говорит, все пропадет, я повешусь и т.п. Сегодня - наихудший день моей жизни - и годовщина Алиного ареста. Я зол, как чорт. Мне это положение ужасно надоело. Я не вижу исхода.

Комнаты нет; как вещи разместить - неизвестно. В доме атмосфера смерти и глупости - все выкинуть и продать. Мать, по-моему, сошла с ума. Я больше так не могу. Я живу действительно в атмосфере "все кончено". "Будем жить у Лили, не будет вещей". Я ненавижу наше положение и ругаюсь с матерью, которая только и знает, что ужасаться. Мать сошла с ума. И я тоже сойду. Слишком много вещей. La voilа, la dйchйance.2 Мне ужасно жалко, если наши вещи пропадут. Я ушел из комнаты и сижу в комнате Северцевых. Я больше не могу переносить истерики матери.

Истерика, которая сводится к чему - к тому, что все пропадет и что я не буду учиться и т.п. Как мне надоела вся эта сволочня. Я решил теперь твердо встать на позиции эгоизма. 1-го я пойду в школу и интересоваться буду только этим. Мне плевать. Мне надоело. Конечно, я совершенно не вижу, как я буду одеваться, если все вещи будут разрознены. А друзья соболезнуют - мол, как ужасно - ничего, устроитесь. Мне хочется, мне нужна нормальная жизнь. Я больше так не могу. Это самые худшие дни моей жизни. Но как будет дальше? Я больше не могу. Мать совершенно ужасные вещи говорит. И я не могу. К чорту. Но что мы будем делать?