Аркадий Ипполитов - Эссе 1994-2008

Да, преображенный дыханьем модернизма, мир стал един, и совершенно неважно, где и как обнаружить нервный пульс современного искусства. Я, например, обнаружил его в совсем неожиданном месте, в Русском музее, на замечательной выставке «Коллаж в России. XX век», и застыл онемевший, пораженный и восхищенный открывшейся мне панорамой, такой знакомой, и такой разнообразной. Как приятно снова встретить все то, что столь манит и тревожит в искусстве прошлого столетья, но только с русскою душой.

О, Дюшан, Поллок, Кляйн, Кабаков и Тимур Новиков! О, Барт, Лакан, Деррида и философия Энди Уорхола! О, Бодрийяр, ЛеВитт, Рестани и Челант, Розалинда Краус, Рита Тупицына, Мона Хатум и Юлия Кристева! О, дискурс, парадигма, имплицитность, фаллодизайн, репрезентация, и амбивалентность модернизма-как-нелинейного-нерационального-смысла! О, эти слова, слова страстные, слова жгучие и прекрасные! Как люблю я вас, как боюсь я вас…

Вы думаете, я иронизирую? Нет, нет, редко я бываю столь честен, как сейчас. Я правда восхищен и Россией, и Коллажем, и Двадцатым веком. Они восхитительны.13.01.2006

И корабль плывет…

К юбилею Федерико Феллини

Богема, вообще-то, крайне неприятна. Этакий паразит, никому не нужный и ничем неоправданный, но выдающий себя за венец творенья. Злокачественная опухоль на теле домашнего животного. С тех пор как она добилась своего места под солнцем и свою маргинальность превратила в мейнстрим, что произошло где-то в начале прошлого века, она становится все более снобистской, ограниченной и нетерпимой. Вообразив, что невнятные и неопрятные законы, негласно управляющие богемным сообществом, есть законы мирового духа, богема всеми силами навязывает их окружающим, соблюдая их с фарисейской строгостью. Чванливое самолюбование своей избранностью привело к тому, что весь свой умишко она сосредоточила на искусстве экстравагантности, выражающейся то в невероятной изысканности, попросту называемой ломанием, то в сермяжной простоте, часто еще более отвратительной, чем изысканность. То и другое - отчаянное кокетство, продуманная поза, результат голого расчета, маскируемого манерностью. Через гламурные массмедиа богема внедряет свое фарисейство, ставшее уж совсем карикатурным, в башки тупых потребителей, слюняво пережевывающих чужое великолепие.

Любимыми словечками в жаргоне богемы стали «проект» и «имидж». Проект - это подмена творческого акта, да и самого творения. В проекте главное не результат, не произведение, но лишь сопутствующие обстоятельства. Успех для проекта необходим, а обеспечивается успешность отнюдь не качеством, - качество дело второстепенное, - но предварительной подготовкой, рекламными перетяжками и количеством упоминаний все в тех же массмедиа, которые богема внешне презирает, но на самом деле относится к ним с внутренним трепетом. Успех проекта слагается из предварительной подготовки, мнения нужных людей, формирующееся до, а не после факта присутствия известных личностей, более важного, чем их мнение, на банкете, и частотой упоминаний в дальнейшем, - положительных или отрицательных, в сущности, безразлично. Поэтому главным героями проекта уже давно стали не произведение и не творец, а спонсор, менеджер и пиарщик, канонизированная троица Святого Духа Успеха.

Имидж же - искусственный заменитель духовной жизни. Изначальным талантом обладать можно, и даже нужно, но совсем не обязательно. Гораздо важнее попасть в хорошие и правильные руки, чтобы из тебя «сделали» явление. Школа и мастерство отходят в так называемых творческих профессиях на второй план, и какой учитель, хороший он или плохой, имеет очень малое практическое значение. Главное - кто он. Как сделать то или иное произведение, каким бы оно ни было, интересует обучаемого все меньше и меньше, процесс создания никого не манит, но всех интересует, как добиться успеха. Стратегия выстраивания своего поведения, рассчитанная на успех, а затем, всю жизнь, постоянная забота о поддержании внешнего образа успешности всеми возможными способами - основная забота статусной богемы. Само собою, что так называемый творец, добившийся звездности, уже дело рук продюсеров, кураторов, директоров, распорядителей и ответственных за связи с общественностью. Даже появилась профессия имиджмейкера, хотя подлинно талантливые творцы сами сосредоточены на самосозидании более, чем на созидании чего-либо другого.

Все семь смертных грехов старательно богемой культивируются. Гордость, зависть, ярость, чревоугодие, лень, разврат и богохульство считаются в ее среде гораздо более красочными приметами индивидуальности, чем унылая добродетель. Богема малодушна, так как прекрасно сознает свое бессилие, пасует перед любой властью, и, не имея никаких убеждений, готова тут же их предать, ибо единственный принцип, которым она руководствуется - это отсутствие всяких принципов. Само собою, что все отношения богемы с внешним миром и внутри себя пропитаны коварством, ведущим к полному бесстыдству, возведенному в культ. Злоба питает ее так, что злословие становится единственно возможной формой общения, и чем оно виртуозней, тем более ценится. Неблагодарность - хороший тон, рожденный уверенностью в избранности и покоящийся на глубоком презрении к окружающему миру. Это - следствие холодного и расчетливого скопчества, так богема бесплодна. Все ее воззрения - ни что иное, как клевета на все, в том числе и на саму себя, эта клевета держит богему в постоянном рабстве самой себя. Да и вообще, богема - просто непроходимо глупа.

Собравшись по поводу проекта похорон ненавидимой дивы, на палубе роскошного корабля, предоставленного стоеросовыми спонсорами, богема жрет, пьет, болтает чепуху и развлекается самым что ни на есть дурацким способом, в полной уверенности, что она центр мира. Пресмыкается перед коронованными особами, аплодируя их глупостям, шипит по углам, облизывает свою импотенцию и с резвостью плохо воспитанных детей хватается за дешевые побрякушки, не видя ничего дальше своего носа. В умилительном единодушии все готовы сожрать друг друга, вынужденно терпя совместный быт, так как сила богемы только в ее спаянности, создающей иллюзию явления. Впрочем, что уж там и говорить: корабль пороков и корабль дураков, Босх и Брандт, все уже давным-давно известно.

Но вот требуют к выдаче несчастных беженцев-сербов. Вдруг, отбросив всю мелочность своего быта, воображаемого бытием, все эти дрянные, мелкие и нелепые люди, объединенные порывом чистого вдохновенья звуков сладких и молитв, поют обреченно и гордо, бросая вызов гибели, и, быть может, прекрасные звуки оперных арий, напыщенные и театральные, и есть единственная ценность мира? Камера отъезжает, море искусственное, катастрофы никакой нет, кроме обычной катастрофы финала, и что же это такое, величие богемы? Иллюзия или истина? Бывает ли нечто подобное на самом деле, или «на самом деле» ничего не бывает, и это «на самом деле» столь незначительно, что и в расчет его принимать не надо. Богема же - соль земли, не правда ли?31.01.2006