Марина - Рома

Три минуты. Не больше. Ромка вытирал кровь с рассеченной брови, гопники, постанывая, собирали себя в кучу. Собрали, рванули на выход. Рома пошел ко мне, улыбаясь шальной пьяной улыбкой. Подошел. И поцеловал меня. Я замерла, боясь проткнуть ему ногу каблуком, выронить туфли, и пыталась как-то ответить жадным твердым губам. Туфли полетели в сторону, мои ребра почти хрустнули в неожиданно сильных руках, а у меня выбило дыхание.

- До смерти зацелуешь, - прошептала я, переводя дух. Еще пара жадных касаний губами, и меня отпустили. Тут же стало холодно.

-Пошли? - он улыбался привычной доброй улыбкой. Уже обулся, снова обнял меня. Там, где лежала его рука, у меня горела кожа.

- Идем, - проблеяла я. Шли молча. Потом меня отпустил ступор, и я спросила, - Ром, а зачем ты разувался?

- Чтобы не покалечить, - тут же откликнулся он. - У меня черный пояс по карате.

- Понятно. - Мы подошли к машине, и я только вспомнила:

- У тебя кровь!

- Да, задел один, - Ромка махнул рукой. Я сурово насупилась:

- А бытовой сифилис не дремлет!

- Ты хочешь обработать мне боевые раны? - Рома засмеялся, а на лице его мелькнула уже знакомое выражение, от которого у меня волоски на шее стали дыбом.

- Ну, раз благородный рыцарь защитил честь дамы и пострадал, дама просто обязана оказать рыцарю первую медицинскую помощь, - я тоже засмеялась, открыла дверь и только шагнула за порог, как Рома придержал меня за руку:

- Марин, прекрасная дама совершенно ничем не обязана... рыцарю.

- Хорошо, - я легко затянула его в квартиру и включила свет. Мурз сосредоточенно нас обнюхивал.

Перекись и йод Рома перенес стойко. Я шипела за него, и дула на ссадины, вздыхая от гордости и вины. Никто никогда не дрался из-за меня. Ощущения были новыми и непривычными.

Глаз заплыл и придал Роме вид обаятельный и разбойничий.

- Я переоденусь, - я скрылась в спальне, на ходу расстегивая платье. Молнию заело на середине. Повыламывав себе руки минут десять, снова вышла в зал.

- Ром, молнию заело, - пожаловалась я, - боюсь порвать.

- Маринка, ты издеваешься? - непривычно низким голосом спросил он. Я вскинула голову, отводя свободной рукой волосы.

- В смысле?

- Я точно его на тебе порву, - он подходил ко мне мягким крадущимся шагом. Я отступала в спальню. - Я думал, я это в магазине сделаю еще.... - Шепот на шее, и коленки тают как растопленное масло. Горячие руки на талии. Молния трещит, ткань рвется. Я выгнула шею, подставляя под горячие губы, прижимаясь всем телом к нему. Щелкнул выключатель - погас свет.

- Ты даже не представляешь, насколько ты красивая, - прошептал он и прикусил мою губу. - Ты мягкая, теплая... кожа как сливки.... Светится.... Ты вся светишься....

Я судорожно втянула воздух сквозь сжатые губы, и взялась за пуговицы на рубашке. Терпения хватило на три, остальное оторвалось, когда я дернула за полы. Он ужом вывернулся из рубашки, майки, нетерпеливо зашипел, сдергивая с меня белье. Я воевала с пряжкой на ремне.

Горячая смуглая гладкая кожа под пальцами, твердые мышцы. Тяжесть мужского тела - остро необходимая, нужная, желанная. Тяжелый сладкий комок внизу живота. Твердые пальцы, ласкающие грудь, и я выгибаюсь навстречу им, прося еще больше ласки. Хриплый бессвязный голос.

Долгожданное ощущение заполненности, бешеный стук наших сердец - набатом в ушах, торопливые поцелуи на шее, сильные руки мнут спину, грудь, ягодицы, бедра. Размеренные толчки, вспышками отзываются под закрытыми веками.

- Моя, - рычит он мне в губы. Я торопливо их целую, тянусь, подаюсь навстречу бедрами, всем телом вжимаюсь в него - только не отпусти, держи меня....

Судорожный рывок, пальцы до боли впиваются в спину, мои ногти наверняка оставляют следы на его спине.

Шумное глубокое дыхание.

Глажу по волосам, спине. Боюсь смотреть ему в лицо, глаза. Не хочу.

Сияющее расплавленное серебро взгляда, ликует, обжигает. Улыбка счастливого сумасшедшего человека, на которую невозможно не ответить.

Через час мы пытались сообразить что-нибудь на ужин. Пытались - потому что Ромка постоянно меня трогал, целовал и прижимал. Я возмущалась, смеялась и хлопала по рукам.

- Ром, ну ты как с цепи сорвался! - я, наконец, поставила перед ним салат и нарезку.

- Я дорвался просто до желанного, - засмеялся он и стал жадно есть. Я подперла щеку ладонью, с умилением наблюдая эту картину. - А если ты будешь дальше на меня так смотреть, я так и не поем, - он исподлобья ухмыльнулся очень многообещающе. Я фыркнула, и потянулась за чайником. Ромка ухитрился сесть так, что куда бы мне ни надо было, все равно, приходилось на него опираться. По-моему, это была заранее просчитанная поза и позиция.... Мурз преданно посматривал на меня, виляя хвостом.

- Гулять сегодня не пойдем, - огорчила я пса. - Завтра.

- Как хорошо, что завтра выходной,- тут же порадовался Рома, отставил тарелку и притянул меня к себе на колени. - Ты спать хочешь?

- Совершенно не хочу.

- Что делать будем?

- После того, как повторим?

-Ход твоих мыслей мне нравится, - полы халата разъехались под ловкими пальцами.

Через два часа.

-Ты хочешь спать?

- Нет, а ты?

- И я. Надо включить телек, и под него заснуть. Только я его не вижу. - Ромка покрутил головой.

- Он в другой комнате. - Я лениво потянулась.

- Там его тоже нет...

- Есть еще одна комната, - я подмигнула ему.

- Тайная? - он навис надо мной на локтях и пригладил волосы.

- Да, - серьезно ответила я. - Всего трое человек в ней были. Родители, и Ленка.

- У меня есть шанс стать четвертым? - голос совершенно нейтральный.

- Пошли. - Я накинула полюбившийся халат. - Ты будешь телек смотреть, а я...

- А ты?

- Увидишь, - хмыкнул я, включила свет и открыла дверь.

Протяжный свист, беспорядочная беготня, море восхищения и обожания во взгляде.

- Это квиллинг, - смеясь, объяснила я. - Ты будешь смотреть телек?

- Да на хрен он нужен, тут такая галерея! - Рома уже успокоился и просто ходил от полки к полке. - Я подозревал в тебе что-то подобное.

- Подозрения оправдались, - хмыкнула я, обнимая его со спины.

***

-Что это? - брюзгливо спросил начальник, рассматривая мое заявление.

- Это заявление на отпуск, - безмятежно ответила я, поглядывая в окно. На улице Ромка протирал лобовое стекло машины.

- Какой еще отпуск, Марина Сергеевна?!

- Декретный, Денис Иванович, - пояснила я. - Да вы почитайте, там написано же все.

- Погоди, какой декрет?!

- Обычный. Я на седьмом месяце беременности, - мне уже было смешно.

- Погоди, так ты ж не замужем?! А, ну, понятно, - заухмылялся начальник.

- Замужем, замужем, год уже как. Свидетельство там вон, я все донести не могла....

- Ну ты даешь, Лапина, - протянул начальник.

- Терентьева, - я легко поднялась и забрала подписанное заявление. - До свидания.