Вундеркинд

- Тихо всем, - пряча за строгостью радость, велела я. Молодежь послушно затихла. - Теперь по порядку. Кто, чего натворил, пока меня не было?

- Ой, Настенька Филипповна, бабка Федотова руку сломала, в аккурат утром, пошла корову доить и навернулась! - не очень складно без матов разъяснили мне положение дел.

- Ясно все. Я сейчас за чемоданом забегу, и к Наталье Семеновне. С вещами поможете?

- Так уже! - широко ухмыльнулся Глебка, пытаясь приобнять меня. Я глянула на него исподлобья, и огромная лапища с моей спины исчезла. - Уже понесли. Настенька Филипповна, как уж мы за вами скучали!

- Да ты что? - поразилась я. Валенки стояли дома, а зря, между прочим - без них тут было трудно пройти.

- Докачу с ветерком! - Глеб приглашающе распахнул дверцу своего Москвича.

- Не сядем нигде? - скептически вопросила я, скорее для проформы. Пешком идти час буду по всем сугробам!

- Обижаешь, Настюша Филипповна! - возмутился Глеб. - Как оно, в городе?

- Грязно, людно, душно. - Пожала я плечами. Глеб продолжал кружить вокруг.

- Да, людей в городе - тьма. И мужики водятся ладные....

Мамочки мои, да никак началась вторая часть Марлезонского балета! Действующие лица - те же.

- Глеб, даже не начинай, - равнодушно велела я. - Замуж не пойду, в любовницы - тем более.

- Гордая, - Глеб тут же налился злостью.

- Не в том дело.

- Я тебе не хорош, Витька, председателя сын - тоже плох! ПрЫнца ждешь?

- Дурак, что ли? - вяло удивилась я. - Как думаешь, если вот баба рядом с тобой - равнодушная и холодная, ты долго с ней протянешь? Спит с тобой, жрать тебе готовит, а ей на тебя плевать.

- Да на... такое счастье, - удивился Глеб.

- Ну, вот и не начинай. - К счастью, мы приехали, и я унеслась в дом - переодеваться и готовиться к визиту к больному.

Я - дома, - вдруг отчетливо подумалось мне.

Марья, непривычно улыбчивая, поздоровалась со мной, даже приобняла, сказала, что на ужин жаркое будет.

Наталья Семеновна не очень уверенно оправдывалась, что перелом она заработала нечаянно и прикрывала заплывший глаз. Выдав самые строгие указания, я побрела домой - разбирать покупки, мерить обновки и раскладывать маленькие подарки.

***

Еще год пролетел незаметно - в хлопотах и вечной войне с Минздравом, который, как известно, мастер на предупреждения.

День клонился к вечеру, я уже позевывала, закончив основную работу и даже сходив по вызовам. Вызовов было мало - народ тут болеть не любит, а если болеет, сначала лечится до упора народной медициной, а уже потом идут ко мне с повинной головушкой вырезать чирьи, вправлять вывихи и лечить бронхиты. Сила привычки - страшная вещь, хочу я вам сказать!

Неожиданно, к входу подкатил Валеркин трактор, а из прицепа стали с осторожностью кого-то доставать. Я встрепенулась и пошла, встречать - привезли кого-то неместного, и явно лежачего.

- Что такое?

- Возле леса подобрали, - сообщили запыхавшиеся мужики, занося человека в здание.

- Авария, что ли?

- Нет, он явно из леса выполз, там борозда такая....

- Силен мужик, кто бы другой уже переставился, - Валера вытер вспотевший лоб. Я быстро осматривала пострадавшего.

- Так, мужики, обратно в трактор его, и ко мне домой везем. - Скомандовала я, быстро сгребая в сумку лекарства. - Этот барак топить - обалдеешь, а парень переохладился. Бегом, бегом, не стоим!

Суета улеглась не скоро - пока приехали ко мне, пока с Марьей объяснялись мужики, пока мы кое-как раздели бесчувственное тело.... В общем, только к середине ночи все разошлись, а я принялась мыть пациента. Когда оттерла грязное и ободранное лицо - меня ждал сюрприз.

- Дела, - присвистнула я, замирая. - Вот это новости... на канале 'Культура'....

Я быстро достала сотовый, набрала почти забытый номер.

- Алло, - сонный голос в трубке.

- Игорех, просыпайся! - скомандовала я.

- Настя? - изумился Игорь.

- Я, я. Скажи мне, ты братана своего двоюродного не потерял, случаем?

- Да нет, а что такое? - тут же испугался Игорь. - Чего случилось?

- Подобрали твоего Лешку возле деревни Локотки, - пробурчала я, подтыкая одеяло вокруг Леши.

- ГДЕ? - судя по шуму, Игорь то ли одевался, то ли передвигал мебель.

- Возле деревни Локотки, - начиная беситься, повторила я. - Я тут работаю, вот, четыре часа назад притащили местные.

- Елки-палки, Настя, ничего понять не могу, - пробормотал Игорь. - Мы созванивались три дня назад, какие Локотки!

- В общем, отзвонись там его родным, начальству, еще кому....

- Как он?

- Без сознания, ему чуть череп не проломили и в лесу оставили. Он часа четыре как минимум пробирался к дороге, рядом с ней потерял сознание. Переохлаждение, пальцы ног обморозил, наверное, отрезать придется. С лица шкура слезет, руки, вроде, целы.

Мат, трехэтажный, переходящий в семиэтажный.

- Игорь, ты понял меня? Если надо будет ампутацию проводить - я не возьмусь, я не хирург, у меня даже инструментов нет.

- Настя, за мной долг.

- Ага, - я вяло зевнула. - Так когда мне гостей ждать?

- Да не думаю, что ждать, - вздохнул Игорь. Я подавилась зевком и вытаращила глаза. - У него родители в Штатах, близкая родня - это я, а я....

- Понятно все. В общем, так, Игорь. Я тебе позвоню завтра в обед, точно скажу, надо ли его везти в город. Если понадобится - приедешь.

- Насть, мне просто не вырваться! Я ж как в кабале с этим контрактом! Черт бы его побрал....

- Не дергайся, все под контролем, - машинально отозвалась я. - Все, он в себя приходит, до завтра!

Пальцы мы отстояли. Кое-как, только чудом, как я считала. К сотрясению мозга добавилась сильнейшая пневмония с высокой температурой и бредом. Я почти перестала спать, только гоняла добровольцев в город - за медикаментами. На восьмой день температура спала, бред тоже прекратился, сознание вернулось. Я клевала носом в раскладывающемся кресле, когда он тихо меня позвал:

- Доктор....

- Тут я, - встрепенулась я и тут же начала проверять пульс и температуру. - Ох, и везучий ты, Леша....

- Где я?

- Ты в деревне Локотки, - пояснила я, затыкая рот говорливому больному теплым питьем.

- Я тебя знаю, - отдышавшись, выдал Леша и тут же заснул. Я тяжело вздохнула и накрылась одеялом - надо было доспать.

На поправку он шел медленно, но уверенно. Подавать заявление в милицию он отказался, рассказывать, что с ним случилось, тоже не пожелал, просто отмалчивался. Один раз поговорил с мужиками, что его подобрали, после чего те прониклись к нему уважением.

О том, чтобы выписать его, речь даже не шла - он кое-как добирался до туалета, шатаясь и отдыхая на каждом метре, какая тут выписка! Поэтому, вечерами меня ждала не только Марья, но теперь и Леша, и мы долго пили чай, почти не разговаривая.

Один раз попробовали поговорить о моей роли в чудесном спасении его от смерти, но быстро замяли - я смущалась и злилась, Леша смущался и маялся. Прошлую встречу вспомнили один раз, посмеялись и больше эту тему тоже не поднимали. У меня вообще, сложилось ощущение, что на него мое присутствие как-то странно действует - то глаза отводит, что исподтишка смотрит, то еще что-нибудь. Я списывала все это на последствия сотрясения мозга, Марья - на мои небесные черты. Черты, конечно, были далеко не ангельские, но в зеркало я на себя смотрела без отвращения.