Шаман

Он окинул ее взглядом - незаметно, чтобы не нарваться на очередную насмешку. Худая - кости на перечет, скулы торчат даже, позвоночник выступает каждой хрупкой косточкой. Глазищи - карие с желтизной, волосы цвета прибрежного песка. Смуглая гладкая кожа - горячая и сухая всегда. Ей бы плавники на спине - и вылитая Морская Дева.

Сидит, поджимая босые пальцы на ногах, листает какую-то книгу, наматывает короткую прядку на палец.

Заставил себя отвернуться, снова заняться плетением. Плел он кожаный шнурок, без которого ни один уважающий себя мужчина его рода на улицу не выйдет. Шнурок вплетался в волосы, и по нему знающий человек мог прочитать, что Клин - первый и старший сын, не женат и не был, что отдельный дом у него был, что служит он Богу Трех начал. Подумав, Клин быстро и воровато (как будто, кто-то мог прочитать), вплел, что сердце его несвободно.

Закончив, принялся вплетать шнурок в волосы. Юлана оторвалась от книги и уставилась на него с интересом. Подавив желание выйти из комнаты, он закончил под ее пристальным взглядом.

- Оригинально, - оценила она, потягиваясь, как кошка. - Тебе идет. Это же что-то значит?

- Да. - Он отвел глаза и стал изучать стену. Ничего нового или интересного он не увидел.

- Клин, когда поедем за покупками, мы приедем в город вместе, и уедем вместе. Полный день, пока не стемнеет - твой.

- Что? - изумился он. Юлана балансировала на цыпочках, пытаясь достать книгу с верхней полки.

- Я, говорю, выходной у тебя, - как глухой бабке, проорала она. Клин оглушено потряс головой, и с недоумением спросил:

- На кой он мне?

- Ну, как, - возмутилась Юлана и спрыгнула с табуретки. - Пива выпить, по бабам сходить, развеяться там.... Я ж понимаю, что тебе на мои мощи смотреть надоело, вот и порадуешь... организм!

Клин поперхнулся от такой заботы, но спорить не стал. Хочет она, чтобы он день провел отдельно от нее - пускай. Он найдет себе занятие. Пока же он вернулся к своему любимому занятию - смотреть на Юлану. Каждую секунду она была разной, и он терялся, не понимал, какая она есть на самом деле, не мог понять, где она, а где игра, маска. И это приводило его в бешенство.

***

Я не желаю знать, куда он отправился, - твердила я сама себе, и через час почти убедила себя, что мне и вправду, без разницы. Совершенно, абсолютно безразлично, кого он обнимает своими ручищами, кого целует, кого ласкает. А, дьявол! В общем, мое поведение и состояние вызывало у меня самой здоровое недоумение. Нет, понятно, что у всех нас есть привязанности! И рано или поздно все становятся рабами своих привычек и привязанностей. Я рабой быть не хотела, пусть даже и самой себя. Я с трудом избавилась от ненавистного рабского клейма. Перестать быть чьей-то вещью - это счастье, скажу я вам.

Помнится, первый год, когда я перестала быть рабой Храма, а стала Жрицей первой ступени, у меня было стойкое желание все свои деньги тратить на рабов. Покупать их и отпускать на волю. Хорошо, дурой я никогда не была. Сентиментальной - да. Дурой - ни разу. Отпущенные на волю рабы пропадают с голода вернее, чем в рабстве от побоев. А львиная доля этих людей - довольна своим положением, и менять его не желает. Слезливые истории о искалеченных судьбах, долговых ямах и каверзах врагов - редкость, поверьте мне.

То, как иногда смотрел на меня Клин, вызывало сладкую оторопь. Желание подчиниться - и это было для меня самое страшное. Я двадцать лет подчинялась. Потом пятнадцать лет отучивалась от этого, училась думать и решать сама, и резкое желание отдаться во власть другого человека пугало меня до истерики.

Потому и отправила Клина в город - развлечется, перепихнется с какой-нибудь женщиной, и перестанет смотреть на меня голодным взглядом. Одна со своим наваждением я справлюсь. Вдвоем - нам не справиться.

Покупки успешно отвлекли меня от невеселых раздумий, я повеселела, и чуть было не купила себе новое платье. На кой оно мне, если я теперь жреческие одежды буду носить? Спать в нем, что ли?

Наведалась в Храм, посмотрела в злобные глазки Первой Жрицы, заверила, что ломку переношу прекрасно и нашла себе шикарного самца. Прошлась по нижним этажам, поболтала с молоденькими жричками, задыхающимися от восторга. Восторг был по поводу того, что я до них снизошла. На самом деле, я не снисходила, а просто разговаривала, вспоминала, как сама была такой молодой и жизнелюбивой. Пообедала с ними. Уже собиралась уходить, как меня на выходе поймала старшая жрица, хотя мы с ней уже обменялись любезностями. Она пригласила меня в свои апартаменты, и даже предложила откушать. Откушать я отказалась, устроилась с удобством в кресле и уставилась на старшую.

- Что, Юлана, уже примеряешь на себя мое место? - прошипела она без долгих преамбул. Я поморщилась.

- Нет, - честно ответила, между прочим. - Мне твое место и с доплатой не нужно, будь моя воля.

- Знаю, - успокоилась Вилья. - Знаю. Все успокоиться не могу. Я же еще молодая!

- Вилья, это не мы с тобой решаем, - напомнила я. - Хотя, если бы меня спросили, я бы с тобой согласилась - ты еще молодая, а мне еще рано на такие ... объекты ходить одной. Опыта нет. И передать не дают.

Вилья успокоилась окончательно, заметно подобрела и оттаяла. Надолго ли? Я прекрасно понимала, что Вилья - нестабильна, она плохо держит маски, а это значит одно - утиль. То, что на ее место Богиня ставит меня - льстит. Не радует, совершенно.

-Если не будешь дурой, научишься. - Ласково напутствовала меня Вилья и выпроводила вон.

Я вышла из Храма, пальцами мазнула по каменному изваянию Маски, спустилась по ступеням, подставляя лицо свежему ветру. Вспомнила последние слова Вильи. Интересно, она что-то конкретное имела в виду? То, что все старшие Жрицы, едва получив новую ступень, расслабляются и перестают вообще трезво соотносить себя с окружающей средой? Пока Маска не прикажет, Жрица не умрет. Поэтому, если приказа не было, Жрице совершенно не о чем волноваться на предмет сохранности свой жизни. Считается, что это щедрый дар Богини своим жрицам. Наверное, это и правда так, просто я такая неблагодарная. И думаю много. А много думать - вредно, особенно, о Богине. Услышит, придет, и будет тебе смысл жизни полной ложкой, хоть попой жуй!

Но на размышления меня сегодня потянуло изрядно, конечно! А между прочим, уже темнеет, и надо позвать Клина. Я спустилась вниз по улице, нашла вполне приличный кабак с морепродуктами, сделала заказ, и мысленно потянулась к Клину. Услышал, почувствовал, удивился, скоро придет. Я неспешно уничтожала свой ужин, поглядывая по сторонам. Меня тоже рассматривали, исподтишка в основном, конечно. Кабатчик, радостно кланяясь, сообщил, какая это честь для них - что я обедаю в их заведении. И что вот этот стол и стул мыть не будут год, а то и больше. Я поперхнулась.