Портретное сходство

- Камиль, спасибо вам за дивный вечер, - смущенно улыбнулась Хельга. Он с трудом сфокусировал на ней взгляд, заставил себя говорить не хрипло:

- Вам спасибо, Хельга. Я никогда не видел свой замок... таким.

- А я причем тут? - искренне удивилась она. Камиль стряхнул с себя оцепенение, пристально посмотрел на Хельгу.

- Я думал, вся эта красота - ваших рук дело, Хельга.

- А я думала - ваших, - нахмурилась Хельга, отступая на шаг.

- Стоп. Если ни вы, ни я этого не делали, тогда кто? Может, вы просто желали, чтобы тут было все... так?

- Камиль, я даже об этом не думала, - покачала она головой. - Значит, это сам замок.

Камилю впервые стало не по себе. Хельга закинула голову к потолку, улыбнулась, погладила стенку.

- Спасибо тебе. Все просто волшебно, - тихо сказала она. И только взялась за ручку двери, как по замку как будто прокатился вздох. Хельга подпрыгнула, испуганно пискнув, и тут же уцепилась за его руку. Он притянул ее к себе, заполошно оглядываясь.

- Я так понимаю, это значит, пожалуйста, - пробормотал Камиль.

- Наверное, - согласилась она, освобождаясь от его объятий. - Спокойной ночи, Камиль?

- Спокойной ночи, Хельга. - Он подождал, пока закроется за ней дверь, и поплелся к себе.

Наутро произошли изменения. Не кардинальные, но и к старому виду замок не вернулся. Камиль с удивлением проснулся в самом настоящем алькове - а ведь раньше его кровать стояла по центру комнаты. Теперь - большая ниша, завешенная тяжелым пологом. К Хельге в комнату он без приглашения не ходил, но за завтраком уточнил - нет ли каких изменений. Хельга таинственно улыбнулась, и ничего не ответила.

Наверное, неделю они привыкали к обновленному замку, делясь впечатлениями. То, что в замке стало больше света, как-то повлияло на настроение Камиля - он стал более приветливым, что ли....

***

Ночью его разбудил замок - просто выкинул с кровати на пол, да еще и пинок подушкой дал. Камиль встряхнул головой, и только собрался разразиться гневной тирадой, как услышал слабый стон. Весь сон с него как сдуло, и он с низкого старта рванул к Хельге в комнату. Потому что стонать больше некому было.

Влетев в комнату, он чуть не споткнулся об нее - видимо, ей стало плохо, и она пыталась дойти до него, но не смогла.

- Свет! - рявкнул он, поднимая Хельгу на руки. Лицо ее было бледным, губы синюшные, под глазами круги. - Хельга! Хельга! Черт....

Он с ней на руках понесся вниз, в лазарет, по дороге выкрикивая команды замку. Все исполнялось молниеносно, предметы сами разбегались с его пути, а лазарет оказался неожиданно ближе. Лечебная ниша сама подняла крышку, ожидая, пока он уложит безвольное тело. Камиль положил Хельгу, в очередной раз чертыхнулся, рывком разодрал на ней ночную рубашку, захлопнул прозрачный купол.

- Лечи ее, давай, - рыкнул он и уселся на пол, возле лечебной ниши, нервно комкая то, что раньше было ночной рубашкой. - Что ты с ней сделал, каменюка? - Удар в пол кулаком немного отрезвил. Камиль пересел на кушетку, сцепил руки и заставил себя думать.

- Ты совсем сдурел? - значительно спокойнее спросил он. - Что ты делаешь? А если она умрет, что тогда?

То, что это все было делом рук замка, он почему-то не сомневался. И впервые ему было страшно здесь остаться одному, без Хельги. Раньше он о таких вещах старался не задумываться.

Хельга пролежала в нише почти трое суток. Камиль сидел рядом, не отходя ни на шаг, и мрачно считал часы. Неожиданно, крышка щелкнула и открылась. Камиль подскочил, заглядывая Хельге в лицо. Та по-прежнему, была без сознания.

- Одеяло дай, что ли, - проворчал он, просовывая руки под шею и коленки Хельги, чтобы удобнее было взять ее на руки.

Через полчаса она так и не пришла в себя, а Камиль отчаялся окончательно. Перенес ее в свою комнату, одел кое-как в ночную рубашку, растер руки, дал понюхать солей. На этом его знания, как привести женщину в чувство, исчерпали себя. Постепенно, его сморил сон, и он вытянулся рядом с Хельгой, не раздеваясь.

***

Хельга

Сначала было очень больно. Так больно ей не было никогда, и кричать от боли тоже было больно. Поэтому она кое-как сползла с кровати, пытаясь позвать замок, или Камиля, но упала. Сознание милосердно погасло, спасая от боли, и дальше был темнота. Темнота, чьи-то нервные, но осторожные руки, приглушенный сердитый голос, и успокаивающее бормотание.

А потом резкое пробуждение. Она открыла глаза, пытаясь сообразить, где она, и что с ней, и тут же услышала тихое дыхание спящего. Повернув голову, обнаружила рядом Камиля - он лежал рядом, полностью одетый, даже сапоги не снял. Она облизала пересохшие губы, и тихо позвала его:

- Камиль?

Он моментально проснулся, сел, рассматривая ее с каким-то облегчением.

- Как вы себя чувствуете?

- Слабость, - признала она и попыталась сесть. - А что случилось?

- Это я хотел бы спросить у вас.

- Я не знаю, - кашлянула она. - Пить. - Тут же к ней подлетел графин с соком. Она немного попила, отдышалась и спросила:

- Сколько времени прошло?

- Да почти четыре дня, - вздохнул Камиль, стягивая сапоги. - Сударыня, вы можете собой гордиться.

- Да? И чем же мне гордиться?

- Вам удалось меня напугать, Хельга, - он стягивал камзол, расстегивал рубашку. - А этим немногие люди могут похвастаться.

- Было бы, чем хвастать, - проворчала она, сползая по подушке.

- Может, и не чем, - покладисто согласился он, забираясь под одеяло. - Спите, Хельга. Я устал, как собака.

Какое там спать - когда он лежит совсем рядом, и спокойное дыхание поднимает и опускает мощную грудь, а запах его тела обволакивает, туманит сознание сладкой негой.

Хельга заставила себя отодвинуться немного дальше и закрыть глаза. Так, вслушиваясь в его размеренное дыхание, она и заснула.

После всего этого, они с Камилем стали сталкиваться постоянно - в библиотеке, во дворе, в коридорах - везде. Сначала ее это удивляло, потом настораживало, потом смешило. И тем не менее, ужасно льстило. Кстати, вопрос об обучении ее драться на шпагах, разговор больше не поднимался....

Ей нравилось чуть-чуть поддразнивать его, самую малость. На той грани, когда он понимает, что над ним посмеиваются, но не понимают, как. Кажется, ему самому это нравилось. Во всяком случае, он не пытался избегать ее, как раньше. И очень скоро она привыкла к его молчаливому присутствию, спокойному голосу и насмешливым интонациям.

Так и произошла катастрофа - она в него влюбилась. Даже, хуже. Она его полюбила. Влюбленность, она проходит, освобождает дух от сладкой отравы, а любовь - намного хуже. Когда человек влюблен, он не замечает недостатков объекта своих чувств. Все плывет в счастливой слепоте, отключая разум, обостряя эмоции. А когда любишь - все видишь, все недостатки можешь перечислить, все понимаешь - и что не нужна ты ему, и что безнадежно все это.... А сделать ничего не можешь. Правильно в народе говорят - сердцу не прикажешь. И глупости это, самонадеянные глупости, полагать, что можешь управлять собой - не черта не можешь. Губы сами расползаются в счастливой улыбке, когда видишь его. И только одно можешь сделать - превратить улыбку счастливой дуры в улыбку вежливой дуры. Разница невелика, собственно. Хуже, когда жить начинаешь с того момента, когда видишь его, когда себя забываешь, лишь бы все продолжалось.... Одно хорошо - им друг от друга никуда не деться. Хотя бы так.