mmmavro.org | День 36, Ложь

Дорасти вот до него сначала. А чего мне от твоей «румяности»!?

Да ну!.. Бред… Я же контролирую ситуацию. Нет у нее пока на горизонте никакого Иван-царевича! Со своей огромной любовью. А как только появится, я сразу узнаю. И меры соответствующие приму. Так что до сравнений, даст Бог, дело вообще и не дойдет. У кого чего больше…

Можно же будет у нее и повыпытывать: а отчего?.. а почему?.. А что тебя, дорогая, не устраивает?.. А что надо сделать?..

То есть не у нее, конечно, а у ее компьютерного двойника. У модели. В общем, разберемся, я думаю. Возможностей – море. С этим чудо-компьютером. Дай Бог здоровья его создателям! Есть же у нас в стране умные люди! Есть!

Действительно, панацея от всех бед. От всех семейных проблем и неурядиц.

Нет лжи – нет сомнений. А нет сомнений – нет проблем. Вот она – нехитрая грамматика любви. Арифметика прочного семейного счастья. Уверенность!! Уверенность, уверенность и еще раз уверенность! Что ты любим! Что нет никаких Иван-царевичей! Равно как и королевичей и прочих принцев. Что есть только ты! Что один плюс один – это два! А не три и, уж тем более, не четыре и не пять. Тьфу-тьфу-тьфу!

Да ну, прямо!… Забиваю себе голову! Судьбу драчу. Действительно, накликаешь еще тут!.. А ну-ка!?..

«Юль, ты меня любишь?» … Ну, то-то же!

…………………………………………………

Так продолжалось довольно долго. Пока однажды Карнаев совершенно случайно не обратил вдруг внимание на какую-то ма-аленькую такую единичку в левом верхнем углу экрана. Малю-юсенькую-премалюсенькую!..

А это еще что? Была она раньше? Чего-то я не замечал… Может, просто внимания не обращал?..

– Эй, что это там за единичка в левом верхнем углу экрана? – небрежно обратился Карнаев к компьютеру.

– Режим работы, – бесстрастно проинформировал его тот. (Голос ему, что ли, сменить?.. – лениво подумал Карнаев. – Надоел мне этот его баритон.)

– Что это такое? Какой еще «режим»? – зевнул Карнаев, собираясь уже отключаться. (А,.. понятно… Бред какой-то… Что-то техническое…)

– Существует два режима работы, – начал монотонно перечислять компьютер. Карнаев опять зевнул. – Первый и второй. По умолчанию включается первый. Режим характеризует уровень истинности ответов компьютерной модели.

– Что? – Карнаев так и застыл с раскрытым ртом посередине своего зевка. – Что ты сказал? Что он характеризует?

– Режим характеризует уровень истинности ответов компьютерной модели», – равнодушно повторил компьютер.

– Какой еще «уровень»!? – судорожно выпрямился в кресле Карнаев. – Что это значит?! А сейчас она мне что, разве не всю правду говорит!?

– Всю, – так же равнодушно подтвердил компьютер.

– Так в чем же дело!?

– Уточните вопрос.

Карнаев скрипнул зубами.

– Твою мать! – не разжимая губ, тихо и злобно выругался он.

Такое иногда случалось. И раньше. Такие вот идиотские реплики выслушивать. Типа «уточните вопрос». Правда, последнее время всё реже. Он ведь теперь научился, вроде, ясно и четко свои вопросы формулировать.

«Вроде»!.. Это, брат, нервы!.. Нервы, нервы, нервы… Нервишки у нас шалят-с. Да-с. Надо успокоиться. Успокоиться-успокоиться-успокоиться!.. Ус-по-ко-ить-ся. Во-от так!..

А теперь все сначала. И поподробнее.

– Дай мне всю информацию об этих режимах, – Карнаев старался говорить возможно более спокойно, но голос у него дрожал и срывался. Он уже нутром чуял надвигающуюся катастрофу.

Вот оно!.. Во-то-но! Так я и знал! Вот он, подвох!

– Существует два режима работы, – невозмутимо-ровный баритоном компьютера раздражал теперь Карнаева безмерно! Он еле сдерживался. – Первый и второй. Режим характеризует уровень истинности ответов компьютерной модели.

(Это я уже слышал! Кретин!! Дальше-то что!?)

По умолчанию включается первый режим.

(Ёб твою мать!.. Ты меня уморить хочешь!!??)

Это так называемый бытовой режим, – всё так же усыпляюще-нудно бубнил компьютер. Как, блядь, пономарь поминанье! Словно ничего и не происходило!

– В этом случае модель отвечает Вам на языке своего прототипа – оперирует его лексикой, терминами, словами, понятиями, смысловыми категориями. То есть, по сути, разговаривает с Вами на обычном, нормальном, человеческом языке. В данном случае, на языке Вашей жены. С учетом уровня ее культуры, образования и пр. и пр.

Скажем, на вопрос: «Любишь ли ты меня?» Ваша жена в этом режиме, точнее, ее компьютерная модель, ответит Вам просто: «Да,.. Нет,.. Не знаю», ну, или что-то в этом роде.

– А что она мне ответит во втором режиме? – не выдержал Карнаев, хотя и поклялся себе молчать и просто слушать. (Да пока ты, блядь, до дела дойдешь!.. С этой своей обстоятельностью!.. Заебал!)

– Второй режим предполагает большую степень детализации, откровенности, – хладнокровно пояснил компьютер. – Модель будет разговаривать с Вами так, как будто она находится на приеме у психотерапевта.

Она не просто скажет: «люблю», а попытается проанализировать природу своих чувств, установить их причину, рассказать, что ее в них устраивает, а что нет. Объяснить, что она вообще понимает в данном случае под словом «любовь».

Иными словами, во втором режиме Вы общаетесь фактически не с сознанием модели, а с ее подсознанием. Она признается Вам в том, в чем она зачастую не признается даже самой себе.

– Включи второй режим! – негромко приказал Карнаев.

– Я не могу этого сделать, – совершенно неожиданно услышал он. – Этот режим доступен только для сотрудников института.

– Что-о?.. – чуть привстал со своего кресла пораженный Карнаев, хватая ртом воздух. – В общем, так! – через секунду задушенным от ярости голосом начал он. – Я хочу знать правду о своей жене, и я ее узнаю! ВСЮ правду! Как мне и было обещано. А не только ту ее часть, которую многоуважаемые сотрудники института соблаговолят мне выдать.

Либо ты включаешь сейчас же этот свой долбаный второй режим, либо я вообще прекращаю с вами все отношения! Немедленно!! И катитесь из моей квартиры к этакой матери!!! К едрене-фене! Со всеми своими камерами и примочками!! – уже не сдерживаясь, во весь голос заорал Карнаев.

– Пожалуйста, подождите одну минуточку, – мелодично пропел компьютер и замолчал.

Карнаев откинулся назад в кресле. Сердце у него стучало. Руки дрожали.

Во черт! – подумал он, вытянул перед собой сжатые кулаки и уставился на них, пытаясь успокоиться. – Довели, сволочи! Достали-таки! Я вам покажу: «только для сотрудников!»!.. Это что ж, какие-то там «сотрудники» знают о моей жене больше, чем я сам?! Ее родной муж! Так, что ли, получается?

Вообще мысль о том, что и «сотрудники» ведь могут расспрашивать их обоих: и его, и его жену – точнее, модели эти проклятые! – о чем угодно, была крайне неприятна. Прямо-таки болезненна! Раньше он об этом как-то не задумывался.