mmmavro.org | День 120, Фауст

– У меня дела. Созвонимся, – девушка явно спешила побыстрее уйти.

– Ну, скажи, тебе было хорошо?

– Слушай! – Маша на секунду прекратила одеваться и взглянула на Каменева с какой-то брезгливой жалостью. – Ну, чего ты заладил: хорошо, хорошо!.. Что с тобой вообще случилось? Ты раньше другой был, – она быстро застегнула на кофточке последнюю пуговицу и торопливо выпорхнула из комнаты. Чувствовалось, что ей не терпится уйти.

Входная дверь хлопнула. Каменев лежал как оплёванный.

Пятая уже!.. – беспомощно думал он. – Почему?

Маша была уже пятая по счёту девушка из бесконечного списка этого беса (ВРИО, как Каменев поначалу шутливо его про себя именовал), и со всеми всё заканчивалось одинаково. Пятое подряд унижение! Про постоянных любовниц он вообще предпочитал не вспоминать. Там вообще был полный кошмар. Что ему там пришлось про себя выслушать!.. Эти девочки цену себе знали и особо не церемонились.

Сучки безголовые! – с бессильной злобой подумал Каменев, чувствуя, как горячая краска стыда заливает ему лицо. – Шлюхи!

И почему он как мужчина-то никого из них не устраивает теперь?! Он же не изменился нисколько? Чисто физически? Что за блядство!? Что вообще такое творится?!

В делах всё тоже шло почему-то наперекосяк. Вроде бы и так, а вроде бы и нет. Всё, короче, медленно разваливалось и угасало. Медленно, но верно. Каменев проанализировал события последних недель, и ему захотелось завыть с тоски.

Ну, почему?! Почему у этого ... беса всё так получалось, всё в руках горело, а у него, наоборот, всё из рук валится? Ведь мы же одинаковые! Он – это и был я! С ним все хотели иметь дело, а со мной – никто не хочет. Ни бабы (он опять вспомнил свои любовные фиаско и заскрежетал зубами), ни мужики. Никому я на хуй не нужен! Раньше я думал, что это мир такой, жизнь просто так подло устроена – а теперь? Теперь что думать?..

И как ведь этот бес с бабьём этим обращался!.. Как последний подонок. А они всё равно к нему липли. А я вроде уж и так, и этак!.. Всё на «будьте любезны!» Ах, ох!.. Цветы-духи. А что в итоге?.. Тьфу ты!

«Ты раньше другой был!» – припомнились ему последние слова только убежавшей этой... как её?.. Даши?.. Маши?.. – Какой «другой»? В чём «другой»? В чём именно? В чём!!?? В чём?! в чём?! в чём?!

Вот интересно, если бы на моём месте ангел был этот год, а не бес, он бы чего-нибудь добился? Наверное, он бы вообще всё развалил! Всю мою жизнь, – при этой неожиданно пришедшей ему в голову забавной мыслишке Каменев невольно хихикнул. – Всех баб бы распугал, всех друзей. (Впрочем, у меня их и так, считай, что не было! – тут же с горечью напомнил он себе. – Ни баб, ни друзей.) На работе бы, наверное, полный звиздец учинил...

Каменев представил на своём месте некоего благостного, смиренного ангелочка, христосика – тихого, правильного, безгрешного, всех непрерывно поучающего («Покайтесь, братья!..»), представил, что бы он тут за год понатворить успел – и злорадно ухмыльнулся.

Да, приятель, здесь тебе не рай! Здесь только успевай поворачиваться. Вот бес, тот тут быстренько сориентировался и приспособился. В два счёта! Ему-то, наоборот, после ада показалось, наверное, что он прямиком в рай угодил. Кругом одни лохи и лохушки. Паиньки. Глупенькие да наивненькие! У них-то там, в аду, небось, такие злыдни, такие исчадия живут, злющие да коварные – что куда там нынешним! Всякие там мессалины да цезари борджиа. Нероны и клеопатры. Нынешние им и в подмётки, небось, не годятся. Так,.. на один укус. Так что он тут быстренько со всеми разобрался. И с бабами, и с мужиками.

А теперь он исчез, а я один на один со всеми ними остался. Расхлёбывать. А что я могу? Я не бес. Я мессалин в глаза не видел. Для меня любая Клава – Мессалина. И Клеопатра – вместе взятые! Это всё равно, что он на гору залез за этот год высоченную. На скалу. А мне теперь спускайся! Он-то дальше лезть собирался, ещё выше, а мне-то куда? Куда мне выше! У меня и здесь голова уже кружится. Как у отца Федора в «Двенадцати стульях». «Снимите меня, я верну колбасу!» Ан нет, любезный! Всё! Поздно! Раньше надо было думать. Кто тебя теперь снимать полезет!? Кому ты нужен! Разве что санитары из сумасшедшего дома. По пожарной лестнице. А самому не спуститься. Сам полезешь – разобьёшься. Блин! И оставаться нельзя. Колбасы надолго не хватит. Ну, день-два от силы. А потом?!

3.

– Представляешь, Каменева на днях видела! Около метро. В каких-то лохмотьях, оборванный весь, бомж бомжом!..

– Подожди, это какой Каменев?.. Петя, что ль, который у нас работал? Года два назад?.. У Петровича в отделе? Стихи ещё писал всем на дни рождения?

– Ну да, Петя Каменев! Не помнишь, что ли?..

– А что с ним стало? Почему оборванный, в лохмотьях?

– А ты чего, не знаешь?

– Нет! Откуда? Я же в декрете была.

– Да он с работы тогда уволился. Бизнесом каким-то занялся. Сначала вроде всё хорошо шло. На работу даже пару раз заходил – весёлый такой, оживлённый!.. Мы всё удивлялись да завидовали – словно подменили человека! Откуда что взялось!..

– Ну-ну!?..

– Ну, вот! Ну, а потом прогорел, естественно. В долги какие-то залез, с бандитами с какими-то связался... Квартиру его заставили продать. Сейчас спился, говорят, совсем. Угол снимает где-то под Москвой, то ли в Мытищах, то ли ещё где. Ну, не знаю... Чуть ли не бутылки собирает.

– Да ты что?!

– Говорят,.. не знаю. Вот т а к вот!

– Да-а!.. А ведь нормальный человек вроде был. Кто бы мог подумать!..

– Денег, вишь, всё хочется лёгких! Не жилось спокойно. А всех денег всё равно не заработаешь. И какой там «бизнес» на старости лет! Сидел бы уж!.. Щас же всё за связи да за взятки. Вот и прогорел. Сам виноват! Не умеешь – так не суйся.

– Да-а! Ну, ладно, давай. Я пошла. Работы полно. Ну, надо же!..

– Давай. Я тоже сейчас.

Верочка вышла. Танечка посидела ещё немного, докурила сигаретку, потом тщательно её затушила, бросила в ведро, встала и тоже отправилась. Вслед за подругой. Работать. Конец года же! Дел действительно было много.

===============================

И спросил Люцифер у Своего Сына:

– Усвоил ли Ты урок?

И ответил Люциферу Его Сын:

– Да. Я усвоил его.