Kapitan_Bramy

– Мне?! Ну… да... Только надо остальных разбудить!

– Ни в коем случае, если вы ринетесь толпой, гном испугается и бежит… Пошли, это совсем недалеко. Не бойся, я твой ангел-хранитель и желаю тебе только блага… Ну, пошли, это недалеко, – голос ангела стал тихим и совсем вибрирующим и завораживающим. Устоять против этого голоса было невозможно.

– Пойдем, – мягко повторил ангел и взял меня за руку, – хоть раз переступи через себя, преодолей страх. Не будь малодушным. Ну, пошли.

«Светящийся» наступил мне на «больную мозоль», упомянув малодушие. Все же это ангел-хранитель, – решил я про себя и покорно двинулся вслед за высоким гостем.

Мы вошли в те же кусты, куда несколько минутами ранее вошел отец Иван. За кустами шла просека. Мы двинулись по ней. Шли, как мне показалось, долго. Болотом пахло все сильней и сильней. Я ощутил нарастающее беспокойство и уже жалел, что поддался на уговоры неведомого ангела.

– Почти пришли, – успокаивающе сказал ангел и даже потрепал меня по голове, словно ребенка, своей холодной и, как мне почудилось, шершавой рукой. Наконец я заметил, как справа и слева от меня появились и стали приближаться тусклые болотные огоньки. Ангел остановился.

– Ну, вот и все, – торжественно произнес он, – путешествие окончено.

Цепко схватив меня за рукав, «светящийся» другой рукой потянулся к моему горлу. Тут только я все понял. Я понял, что принял демона за своего ангела-хранителя. И что никакой это не сон, все происходит на самом деле.

Ужас овладел моей душой. Я схватился за руку, тянущуюся к моему горлу. От руки веяло космическим холодом. Я чувствовал, как внутри меня все леденеет.

Тускло мерцающий демон стал что-то бормотать. Его бормотание очень напоминало бубнение водителя-корейца, того самого, что вез меня в Черноморку. Только сейчас я понял, отчего мне было так неудобно в его машине. Однако теперь мое положение было много хуже.

Едва демон забормотал, как тусклые огоньки сорвались с места и закружились вокруг нас в бешеном хороводе. Раздался хорошо знакомый мне, по Сумрачной земле, душераздирающий свист. Я закричал, но крик мой был подобен жалкому стону.

И вдруг жуткий свист прекратился. Болотные огоньки остановили свое бешеное кружение и погасли. Рука, что уже почти сжала мое горло, дрогнула и обвисла, словно тряпичная. Демон зашипел, как змея. Но в шипении ясно слышались ноты ужаса и отчаянья. Фигура демона колыхнулась и растаяла. И вместе с ней канули в небытие огоньки. Я остался один в незнакомом мне месте.

Из-за облака вышла начинающая полнеть луна. В ее тусклом свете я увидел, что стою на едва заметной тропинке, справа и слева от меня двухметровая стена камыша. И больше ничего не видно.

Попытался вспомнить – с какой стороны меня вел сюда демон? Мои бесполезные воспоминания прервали осторожные шаги. Я почему-то решил, что это пробирается гном отца Василия. Бежать, неизвестно куда, было бессмысленно. И я решил спрятаться в камышах. Пятясь в камыши, случайно наступил на сухую ветку. Ветка предательски хрустнула под ногой. Шаги стихли.

– Кто здесь?

Это был голос отца Ивана, тревожный, испуганный.

– Это я, Дима.

– Дима! И ты тут?! Ну, слава Богу, хоть не один!

Я вышел из зарослей. Отец Иван стоял в нескольких метрах, мокрый и дрожащий. От него за версту несло болотом.

– Что произошло?

– Отца Василия встречал, – ответил отец Иван, стуча зубами. – Только вместо встречи провалился в болото. Еще едва не утопили… Бесы! Сила нечистая! Или, как стражи говорят: пришельцы с кургана… Бр-р-р, холодно как… Ангелом-хранителем назвался. Говорит, мол, иеромонах идет на мировую. Хочет покаяться и вернуться в лоно церкви. Вместе поедете к епископу. Епископ Василия оставит на краснокутовском приходе, а с меня, в знак благодарности, опалу снимет и приход нормальный даст. В пригородной зоне и возле реки, как я давно хочу. Вот, брат, такая сказка. А дальше демон говорит, мол, он тут рядом стоит, к шатру подойти не решается, стражей боится. Так ты, браток, встреть его, выйди. Ну, вот я и встретил. Едва не утонул.

Я вкратце рассказал свою историю.

– Да, дружище, попали мы с тобой! Видать серьезные дела завтра предстоят. Но и мы с тобой как легко на искушение угодили. Посему не будем судить отца Василия. Каждый из нас может оказаться на его месте.

Я согласился с отцом Иваном и тут же увидел два ярких огонька, они стремительно приближались к нам. Вот уже показались Клен с Белодревом, в руках у них пылали золотистые шарики.

– Вот вы где! – воскликнул Белодрев, – нашлись! Идемте, идемте скорее к шатру.

Шатер оказался не так уж и далеко. Но пока шли, я успел кратко рассказать, что произошло со мной и отцом Иваном.

– Это были пришельцы с кургана, как вы и сами догадались, – сказал Белодрев. – Но не те, что напали на нас в Сумрачной земле. Это их начальники. Примерно такой вот начальник и искушает Василия… Только удивительно, что их спугнуло. Отшельника сейчас быть не должно… Странно. Очень странно. У меня такое чувство, друзья-человеки, – обратился он к нам, – радостное чувство, что вмешалась большая сила, от Кон-Аз-у…

Подошли к шатру. Возле шатра ярко горел костер, рядом суетились Пестрый и Брат.

– Нашлись! – радостно воскликнул Брат. А Пестрый добавил с досадой:

– Как же это мы духов с кургана пропустили? Эх, стареет Царь-Дерево.

– Что произошло? – из шатра вылез заспанный встревоженный Капитан. Он один из всех нас спал сном младенца.

Неожиданные новости

Как только рассвело, Прошка осторожно покинул свое укрытие. Перед тем как выйти, он долго прислушивался, не топочут ли где его соплеменники. Все было тихо. Но Прошка все же не решился идти сразу на Брошенную дорогу. Он двинулся к лесу напрямик, через холмы. Стараясь четко придерживаться западного направления.

Идти напрямик было сложно даже ему, гному. В этом месте у холмов слишком крутые склоны, а между ними одни сплошные ямы да овраги. Вдобавок склоны преимущественно песчаные, предательские: карабкаешься на склон, а он вдруг начинает под тобой осыпаться. Один раз Прошка едва не угодил в глубокий овраг. После этого решился выйти на дорогу. Впереди был знакомый ориентир – большие и призрачные развалины человеческих домов на высоком холме с широким и плоским верхом.

Прошка остановился, снял с плеча дорожный мешок и извлек из него небольшой (чуть больше пятака) осколок родового камня Раха-а-халд. Несколько минут он пристально разглядывал ничем непримечательный серебристо-серый камень. Затем, вздохнув, завязал дорожный мешок, а камень положил в карман…

Раха-а-халд защитит меня. Я буду идти по дороге, тереть камень и думать, много думать. Я мог бы и дальше идти через горы, но так я не могу тереть камень и думать. А я должен многое понять, прежде чем встречу лесной народ и скажу правильные слова...